– Увидите! – зычно сказал я. – Юрка, наливай! Что так мало? Ты больше, больше…

…После третьей рюмки коллектив фирмы ожил, воспрянул духом. В глазах ребят появился задорный блеск, женщины раскраснелись, перешептывались и хихикали. Кто-то выдвинул тему для разговора – что сделать с шефом, чтобы пришел в себя. Остальные поддержали, начали строить шутливые предположения. Зал «Эдема» сотрясал громогласный смех, крики и возгласы. Музыку включили погромче и девушки сразу помчались танцевать. Абсент давно закончился, но ребята разохотились, стали заказывать водку и пиво, какие-то коктейли. Закусывали салатиками и бутербродами.

Я незаметно отсел в уголок, наблюдал за общим весельем. Ко мне присоединился Семен, начал вдумчиво втирать о последних новинках в области компьютерных технологий. Я кивал и поддакивал, прихлебывал пиво. Хорошее, темное и холодное, с явной горчинкой и привкусом хмеля. Но старался не налегать. В голове уже шумело, яркие всполохи фонарей слились в разноцветную круговерть. Теперь надо бы осторожно к выходу и домой, говорить с Вадиком. Студент наверняка вернулся…

К нам подбежала секретарша Ксюша, схватила меня за руку и затараторила:

– Ой, мальчики, как хорошо… Я такая пьяная! Саша, пошли танцевать!

– Оксан, – скривился я. – Не трогай больного старого человека. Не хочется.

– Са-аша! – возмутилась Ксюша. – Женщинам отказывать нельзя! Обижусь!

– Бес, ты иди-иди! – шепнул Семен, толкнул локтем в бок. – Ты что? Это же Ксюха!

Вдвоем вытолкали в круг. Ксюша сразу завладела ситуацией, заставила танцевать. Первое время я еще артачился, вяло дергал руками и ногами, покачивался, словно косолапый мишка. Но постепенно алкоголь в желудке разболтался. В теле разлилось приятное тепло, а из головы вылетели посторонние мысли. Я вошел в раж, отплясывал как лихой казак, потом корчил из себя грузина, Элвиса Пресли… Ксюша кружилась передо мной, заливисто хохотала. Невзначай приподнимала юбочку выше положенного, дразнила.

В самый разгар веселья, наконец, явились виновники торжества. В кафе вошли Федор под ручку с Грейс. Шеф красный как рак и злой. Англичанка милостиво раздавала улыбки, кивала и вообще старалась быть аристократично-красивой. Хотя по лицу я сразу определил, что ошеломлена размахом и широтой праздника. Вновь прибывших поприветствовали дружным ревом, рукоплесканием. Федору налили «штрафную», Грейс подсунули сложный коктейль. И опять начались танцы, разговоры, пьяные шутки.

В какой-то момент я совсем потерял связь с реальностью. Очнулся на том же диванчике в уголке. Семен куда-то пропал, Ксюша тоже. Я мотнул головой, из разрозненных кусков попытался собрать цельное изображение. Получилось. Кряхтя и отдуваясь, потянулся к бокалу пива. Понюхал и пригубил, поморщился. В затуманенном мозгу проскользнула первая здравая мысль: «А не пора ли домой? Программу по увеселению выполнил, организм отравил…»

– Позволите присесть? – раздался хрипловатый женский голос.

Я поднял голову и столкнулся взглядом с Грейс. Англичанка мило улыбнулась, поправила платье. Я оценивающе посмотрел, отметил тонкую талию, мощную грудь и вообще все красивое, что есть в женщине. Высоковата, но зато стройная. Черты лица строгие и красивые. Прямой нос, пухлые губки. Глаза не очень – серо-голубые, водянистые и холодные, злые. Видно, что отпетая стерва. А впрочем, неплохая блондиночка…

– Все-не-пременно, – пробормотал я, борясь с немеющим языком.

Подвинулся, дал место. Грейс грациозно присела рядом. В нос ударил пряный запах, удивительно приятный, волнующий. Голова сразу же закружилась. То ли от выпитого, то ли от близости женщины. Англичанка повернулась и спросила с интересом:

– Вас я еще не видела. Если не ошибаюсь, Александр?

– Не ошибаетесь, – кивнул я. – Но можно не так официально. Саша или Сашенька… Хотя, нет последнее не надо. Мы знакомы не так близко.

– А мне нравится, – сказала Моран, растянула губы в теплой улыбке. – Как заслужить право на такое обращение?

– Оооо… – протянул я. – Не так сложно. Но боюсь, Федор Сергеевич не поощрит… Кстати, вы прекрасно владеете русским. Акцента почти незаметно. Полиглот?

– В определенной мере, – ответила Грейс. – Старинные методики изучения языка с использованием гипноза и микстур, укрепляющих память.

– Удивительно, – восхитился я. – Сейчас народ гонится за новинками, технологиями. А вы наоборот стараетесь действовать старыми, дедовскими способами.

– Дело в том, что они самые верные, – пояснила англичанка. – Отработанные и проверенные поколениями людей.

– Как интересно, – пробормотал я. – Посвятите в страшную тайну?

– Нет, конечно! – засмеялась Моран. – А вдруг разболтаете?

– Я умею хранить секреты, – громко шепнул я. – Поведайте…

Грейс помотала головой, улыбнулась. Придала лицу хитровато-кокетливое выражение из разряда: попроси хорошенечко и расскажу. Я поймал линию поведения, стал сыпать шутками, рассказывал какие-то смешные истории. Англичанка смеялась, смотрела на меня с характерным блеском в глазах. Поддерживала разговор, что-то спрашивала, поддакивала. Я очнулся лишь, когда почувствовал в непосредственной близости горячее мягкое тело. Моран незаметно подвинулась ближе. Когда выдал очередную хохму, расхохоталась, прижалась тяжелой грудью. По лицу мазнуло мягкими волосами.

Я мотнул головой, вздрогнул. Внезапно ощутил жуткое влечение. По телу пронеслась теплая волна. В ушах гулко бухнула кровь и отхлынула ниже, намного ниже. Сквозь туман прорвалась мысль: «Нельзя. Федя голову оторвет. И вообще странно… Еще с утра не испытывал ничего такого. А сейчас готов голову расшибить, но добиться этой женщины…»

– Простите, Грейс! – перебил я англичанку. – Я отлучусь. Ну вы понимаете…

– Да-да, конечно, – поспешно сказала англичанка. – Возвращайтесь быстрее, Саша. Без вас будет скучно.

Осторожно отсела, пропустила из-за стола. Я прошел к бару, купил пачку сигарет и, лавируя меж пьяных сотрудников, направился к выходу. В лицо ударил свежий ветерок, выгнал муть из головы. Я остановился на пороге, вдохнул полной грудью свежий ночной воздух. Вроде немного отпустило, руки перестали дрожать. Удивительно, что за вспышки похоти? Как правило, контролирую себя, действую достаточно цинично, расчетливо. А тут целый взрыв эмоций и одна единственная мысль: «Хочу!»

Закурив, я отошел немного в сторонку. Любовался звездами, слушал спокойный шум засыпающего города. Что-то тревожило. Мысль или ощущение.

Раздались громкие голоса, пьяный гогот. На порог вышла стайка сотрудников. Я не обратил внимания, закурил вторую сигарету. Надо уходить – настойчиво визжало в голове. «Да, – сказал я себе. – Докуриваю и домой».

– Сань! – позвали меня. – Поговорить надо!

– Да, Федор Сергеевич? – откликнулся я, обернулся.

Шеф подошел, покачнулся и боднул широкой грудью. Лицо красное, глаза затуманены. Рубашка расстегнута на груди, галстук вообще выглядывал из кармана пиджака. Блин, когда успел нализаться? Хотя Юрка и Семен, помню-помню. Наливали одну за другой, спешили напоить директора. И преуспели. Федя, откровенно говоря, пьяный в дым.

– Ты что ж творишь, стервец? – прогудел он. – Вздумал Грейсю отбить? Я тебе сейчас буду секир-башка делать!

Федя набычился, стал закатывать рукава пиджака, словно деревенский забияка. Я поморщился, сказал осторожно:

– Федор Сергеевич, никого я не хотел отбивать. Вам показалось.

– Да ну? – фыркнул шеф. – А кто ей лапшу на уши вешал? Щебетали как птички!

– Какие птички? – рыкнул я раздраженно. – Проспитесь. Полегчает, обещаю.

– Ах ты гад! – гаркнул директор. – Ну, держись!

Честно говоря, я не думал, что посмеет ударить, остался расслабленным. Насколько помню, шеф в молодости серьезно занимался боксом, добрался до звания мастера спорта. С годами научился полагаться больше на ум, чем на кулаки. Однако навыков не растерял. Я увидел смазанное движение. В скулу грохнул стенобитный таран. Из глаз посыпались искры. В спину ударился твердый асфальт. Я застонал, перекатился и встал на колени. Боли почти не чувствовал, алкоголь притупил ощущения.