Еще в Башне меня заинтересовало заклятие Временного Щита, костяк которого Мгир позже вплел в волшебную оболочку Рощи. Многоуровневые построения, сложнейшие переплетения со множеством переменных… как ни бился, как ни пытался вникнуть, но временной щит потерпел неудачу. Самое большее, что я сумел, — запомнил костяк и научился бездумно воспроизводить. Получалась небольшая сфера, где время замедлялось во много раз. Но я между тем мог двигаться с прежней скоростью, вливая в мышцы львиные доли энергии… Заклятие тяжелое, но необходимое. Так как любой служитель легко развеет чары паралича, а вот темпоральное поле — вряд ли.

В плечо толкнули, рядом раздался удивленный вздох. Но я не обратил внимания, выбросил руки в стороны, словно раздвигая невидимый пузырь. И тут же шею овеяло холодком, у самого носа промелькнули скрюченные пальцы. Я отпрыгнул, рванул из ножен клинок и отбил еще один выпад. Раздался звон, хотя лезвие задело лишь ткань балахона, посыпались искры, и меня отшвырнуло прочь. Но, уже падая, я заметил тусклый всполох и выбросил меч в отчаянном выпаде. Руку тряхнуло, буквально в ладони от головы прошел ослепительный золотистый луч и заставил взорваться сухим каменным крошевом плиту пола. Но через миг сияние погасло, уши уловили сухой скрип и хрипение.

С усилием разогнав мошек перед глазами, я поднял взгляд и пару секунд тупо смотрел на Безликого… Поначалу возникла дикая мысль, что заклятие не сработало. Но багровый туман постепенно развеялся, и я заметил неподвижные, словно рисованные огоньки свечей, воинов, застывших в нелепых позах. Люди еще падали после броска карателя. Медленно, как листья, которые погружаются на дно водоема. Взгляды незрячие, на лицах выражения боли и неимоверного изумления. Для них убийца просто-напросто исчез, а через долю секунды чудовищный порыв ветра разбросал в стороны…

Все-таки я недооценил скорость реакции и быстроту цепного пса служителей. К тому же заклятие забрало много сил, я уклонился чудом… Каратель двигался по инерции, но острие пробило горло и перерубило шейные позвонки, порыв иссяк. Из раны текла черная комковатая слизь, с хлюпаньем шлепалась на пол. При свете свечей стали заметны какие-то мелкие червяки, копошащиеся в густой массе. То ли необходимые в организме измененного симбионты, то ли обычные паразиты — кто разберет, да и плевать, по правде говоря.

Мускулы едва не разорвало усилием, но мне удалось-таки рвануть клинок в сторону. Убийца дрогнул, принялся медленно оседать на пол. А я сипло вздохнул и, с трудом пробиваясь через плотный как дерево воздух, пошел по комнате. Провел ножом по горлу ближайшего легионера, подошел к другому и проделал ту же процедуру… Время колебаний и гуманизма прошло, осталась жестокая целесообразность. Действие волшебства ограничено, связать не успею. В такой ситуации самое большее, что могу подарить, — быструю смерть.

Время замедлилось сильнее, кровь из перерезанных артерий почти не текла. Но едва я добил последнего и отпрыгнул к двери, раздался слитный грохот. И хотя разорвал дистанцию, но алые брызги залили латы и одежду. Под ногами мгновенно стало мокро и вязко, подошвы сапог заскользили. Послышались сдавленные стоны, воины задергались в последних конвульсиях, наступила тишина…

Словно в полусне я посмотрел на залитые кровью ладони, вытер меч о труп одного из бывших соратников и бросил в ножны. Толкнул плечом дверь и вывалился во мрак коридора, помчался обратно к канцелярии.

Мир вновь затянуло туманом. В ушах нарастал рокот боевых барабанов, тело то жгло, то вымораживало. Замедление времени не прошло без последствий, боль усиливалась с каждой секундой. Краешком рассудка, который остался холоден и трезв, я сознавал — необходимо передохнуть и в очередной раз отбросить окрепшего Мстителя. Но остановиться не мог. Бежал, спотыкаясь и раскачиваясь, а вслед за мной катилась узкая, извилистая дорожка изморози…

Наказание грянуло мгновенно, на патруль в количестве трех гвардейцев я наткнулся на первом же перекрестке. Первый ратник испуганно хрюкнул, рефлекторно наклонил алебарду. Но страх быстро сменился беспокойством, меня обступили, поддержали.

— Что случилось? — рявкнул командир патруля, немолодой усач. — Откуда ты, парень?..

На морщинистом лице ясно читалось изумление и опаска. Боец определенно решил, что в цитадель Ордена проникли враги, а я единственный выживший. Кто ж разберет в полумраке, моя кровь или чужая?..

— Там… — прохрипел я, постаравшись придать лицу как можно более потрясенное выражение, благо играть почти не пришлось. — Там… прорвались…

— Что ты бормочешь? — фыркнул командир. — Говори ясно! Что произошло?..

— Там… — шепнул я, вяло махнул рукой.

Воины послушно повернулись, принялись напряженно всматриваться в полумрак. Один заметил иней, удивленно хрюкнул и попятился. Но далеко уйти не смог, я толкнул и поставил подножку. Воткнул в глаз второго нож, подбил колени командира и полоснул по горлу. Услыхав грохот падающего тела, вернулся к самому внимательному и опустил сапог на шею. Звонко хрустнули кости и хрящи, солдат дернулся, быстро затих… Готово.

Накатила волна еще большей слабости, ноющая боль. Но в спину будто толкнули, и я шатко пошел. Почти пересек зал, заставленный кадками с деревцами и травами, однако у выхода странное ощущение неправильности заставило задержаться… С усталым шорохом опадали листья, пол покрывал целый ковер иссохших, желтых стеблей. Но я же помнил, что еще несколько минут назад помещение утопало в свежей зелени… Как?

Простой и страшный в своей очевидности ответ пробился в затуманенный мозг, вызвал раздражение. Медленно попятившись, резко развернулся и помчался прочь. У молельного зала сотворил тончайшую воздушную удавку и почти вслепую швырнул. К чести служителя, тот сумел ощутить неладное, вскочил на ноги. Но шансов у старика не было никаких, и я даже не сбавил шага. Краем глаза заметил, что шея мага выгнулась под неестественным углом, сразу ослабил нить и вихрем ворвался в очередной коридор.

К счастью, дорога до подвала оказалась свободной: ни патрулей, ни случайных свидетелей. В подземелье я снова замедлился, опасливо покосился на ровные ряды гробов. Но полумертвые воины вылезать не спешили, а скорее, элементарно не могли до окончания метаморфозы, и я плюнул на осторожность. Выбрался на первый этаж, поднялся по нескольким лестницам.

В том, что путь избрал верный, убедился быстро. Одна из дверей неожиданно приотворилась, в коридор выскользнул паренек в одежде послушника с несколькими кожаными тубусами в руках. Погасить скорость не удалось, я с силой врезался в служку. Тот рухнул плашмя, взвизгнул и округлил глаза.

— Прочь! — рявкнул ему. — Спрячься!..

Паренек быстро-быстро закивал, отполз на четвереньках. Но едва я отвернулся, тьму за спиной рассекла беззвучная золотистая вспышка. Левое плечо окатило кипятком, в мышцы впилась раскаленная игла. Мощный удар швырнул на стену, но я рефлекторно использовал инерцию и развернулся лицом к обидчику. Послушник сосредоточенно водил ладонями, торопливо шептал новую молитву. А в воздухе загорелся второй шар, сотканный из солнечного сияния…

Длинный столб жирного пламени с ревом смахнул парня, швырнул прочь. Служка вроде бы успел сотворить щит, но бежать следом, чтобы проверить, показалось глупостью. Торопливо расстегнув ремни, я скинул полыхающие наплечники и прожженный насквозь панцирь, прикоснулся к запекшейся ране. Волна боли начала потихоньку уходить, кожа страшно зачесалась… первая промашка.

Невдалеке скрипнули петли, на фоне золотистого проема возникла угольно-черная человеческая фигура. Кто-то сдавленно охнул, раздались встревоженные голоса. Я разогнал муть в глазах и неожиданно понял, что добрался до пункта назначения. За дверью — просторная комната, заставленная столами и заваленная кипами пергамента, десятки горящих свечей. Множество людей в коричневых рясах писцов подслеповато таращились во мрак. Лица испуганные, а из оружия лишь перья да чернильницы.

Кто-то додумался вытащить в коридор факел, сразу несколько служителей низших рангов уставились на меня как на явление Алара народу. Вперед пробрался высокий старец в белом балахоне. С хмурым изумлением осмотрелся, начал шептать молитву. Но едва вымолвил пару слов, как пошатнулся и схватился за горло. Лицо посерело, глаза полезли из орбит, а из носа брызнули струйки крови. Остальные попятились в страхе, заголосили. Самые умные рванули прочь, иные же застыли, не в силах шевельнуться.