— Пайку?..
— Угу, — так же коротко ответил Витар.
— Садись в углу, — проворчал хозяин. Заметил окалину на кожаных наплечниках гостя, следы ударов мечей и топоров на нагруднике. Посмотрел Гару в глаза. Вздрогнул и изменился в лице, добавил с напряжением в голосе: — Постарайся не задирать местных.
— Угу, — повторил огневик.
Гар заметил в углу свободное место, присел. Через пару минут подавальщица притащила поднос: миска жидкой похлебки, пшеничная каша с жареным салом и луком, кружка чая и сухари… Вот и преимущество войсковой службы. В каждом трактире Свободных Земель тебя обязаны накормить бесплатно. Конечно, не шикарный обед с печеными поросятами, индейками и всяческими заморскими приправами. Но еду подавали вполне сытную, способную придать сил защитнику Родины…
Похлебка закончилась удивительно быстро. Огневик с хрустом прожевал один из сухарей, поковырялся в каше. Но тут заметил напротив какого-то подозрительного мужика. Мелкий и худой, одет как крестьянин. Лицо бледное и заостренное, волосы жидкие и грязные. А ведь еще пару минут назад сидел за дальним столом… Незнакомец делал вид, будто вдумчиво прихлебывает пиво. И украдкой рассматривал знаки отличия на доспехах Гара.
Взгляд огневику не понравился, слишком скользкий и внимательный. Так смотрят агенты Государственной Канцелярии, а если проще — соглядатаи. С этими господами Оглобля успел пообщаться еще на границе. Вечно вынюхивают, везде видят измену и предательство. Чуть что — без суда и следствия в казематы. А если вина доказана, то сразу в рудники. Во имя Свободы и блага Родины конечно же.
Витар спокойно доел кашу. Сделал глоток чая, поморщился — горьковатый и безвкусный. В трактирах вечно экономят, норовят развести водой ту же воду…
— А я думал, что пятнадцатый огненный полк давно должен быть на северной границе… — неожиданно сказал незнакомец.
— Наверное, — ответил Витар. Посмотрел на мужика сонно и равнодушно, поболтал остатками отвара в кружке.
— Но на твоих доспехах знаки отличия именно пятнадцатого, — произнес соглядатай. Кривовато и неприятно ухмыльнулся, подмигнул. — Гуляешь, воин?..
— Увольнительная, — буркнул огневик.
— А-а-а… тогда понятно, — протянул мужик. Громко причмокнул и ненатурально рассмеялся. — Хорошее дело. Небось домой идешь?! Семью навестить, женушку обогреть…
— Просто иду, — сонно отмахнулся Витар, пожав плечами.
— А подорожная у тебя есть, солдат? — продолжил допытываться мужик.
— Тебе зачем? — хмыкнул огневик.
— Ну как же! — возмутился незнакомец, неопределенно повертев пальцем в воздухе. — Просто интересуюсь… э-э-э… разговор поддерживаю. Сейчас, знаешь ли, нельзя без документиков. Времена неспокойные. Мало того, что Край в окружении врагов, так еще и в рядах истинных патриотов червивые попадаются. Поговаривают, повстанцы какие-то объявились. Требуют сдачи державы Скифру, непотребства всяческие творят. А ближе к границе банды разбойников орудуют…
— Угу, — буркнул Оглобля. Приподнял голову и огляделся.
Наряда стражи пока не было. Да и соглядатай попался плохонький. Слишком явно допытывался, насмехался. Понял, что никакой подорожной у огневика нет. Просто давил на нервы, пытался возвыситься за чужой счет.
— Слушай, а давай выпьем за Свободу! — с воодушевлением сказал мужичок, приподняв кружку. — Чтоб наши враги подохли в жутких мучениях! А предатели пусть вечно страдают в Преисподней!..
— Выпьем, — ответил Витар. Сделал последний глоток чая, вытер губы и решительно поднялся с лавки.
— Э-э-э… ты куда? — изумился соглядатай. — Мы же еще не пообщались!..
— Звиняй, — равнодушно буркнул огневик. — Спешу. Найди себе другого друга.
В последний момент Гар успел заметить злобное выражение на лице незнакомца. Крысиное личико гадко скривилось, в маленьких глазках мелькнуло недоумение. Мужик еще говорил вслед, размахивал руками. Но Оглобля не слушал. Протолкался через зал, рывком распахнул дверь. С полминуты постоял на пороге, привыкая к яркому свету и свежему воздуху. А затем ступил на дорогу и неспешно направился к окраине… Хватит, нагулялся.
Вскоре накатило привычное безразличие, стерло тревогу и опасения. Ноги поймали ритм, понесли дальше. Мимо быстро проплыли избы, укрытые снегом, сады и амбары. Воин пробрался сквозь толпу на главной площади. Заметил у какой-то мастерской железное многорукое и многоногое чудовище. Мельком осмотрел, признал в массивном механизме обыкновенного шахтного голема. Железная пластина на груди отсутствовала. Внутри виднелись шестерни и цепные передачи, тускло светились энергетические нити. Модель пятнадцатилетней давности. Видимо, откопали в каком-то руднике, ремонтируют. Теперь-то стараются делать практичней в ущерб человекоподобной внешности и красотам, оборудуют колесами вместо ног. Эскер часто поговаривал, что старые големы давно изжили себя. И оказался прав. Но раньше создавали машины не в пример крепче и лучше современных. Потому народ и возился…
Огневик дошел до околицы деревни и с облегчением убедился, что надоедливые люди остались где-то позади. Вокруг вновь замелькали деревья, над головой появился свод из ветвей. Повсюду, сколько хватало глаз, мелькали сугробы, кусты, пучки высохших трав. Тихо и спокойно. Сверху падали хлопья пушистого снега, солнечные лучи отражались в мириадах льдинок.
За спиной послышались топот, звяканье металла, надсадное дыхание, ругань. Громко затрещали кусты, на дорогу вырвались пятеро… Первый — тот самый мужичок с крысиной мордочкой. Остальные — воины. Но не обыкновенные деревенские стражники, а рослые и широкоплечие бойцы линейной армии. Поверх толстых доспехов желтые накидки с черным гербом в виде скрещенных молотка и меча. А чуть ниже пририсованы книга и весы как символ правосудия. Патруль!..
Гара взяли в полукольцо, ощетинились клинками. Соглядатай немного отдышался, ехидно ухмыльнулся и шагнул вперед. Достал из специального футляра небольшой свиток, развернул и показал Оглобле печати гентского Совета. Значит, крысиная морда имела полномочия судить и миловать.
— Куда идешь, воин? — задал тот же вопрос агент Канцелярии.
— Просто иду, — безучастно ответил Витар. Извечно-сонное выражение медленно сползло с лица. Оглобля поморщился, но остался недвижим.
— Это я слышал, — фыркнул соглядатай, скривившись. — Ты понимаешь, с кем говоришь?! Предъяви-ка подорожную, будь добр. Проверим и отпустим.
— Нет, — коротко произнес огневик. Нахмурился, окинул внимательным взглядом солдат. Те невольно дрогнули, отступили. Бывалые вояки сразу уловили за сонным спокойствием угрозу.
— Что нет? Как нет?.. — зачастил мужичок.
— Документов нет, — равнодушно пробубнил Гар.
Лицо агента озарила радость. Острый нос задергался, словно почуял добычу. Мужик облизнулся, жадно потер руки. Как же — дезертира поймал. Теперь надо ждать поощрения от начальства, нового звания. Но процедура есть процедура, надо придерживаться… Соглядатай деловито спрятал свиток, одернул одежду. Придал себе вид официальный и грозный, сказал:
— Придется поработать в рудниках.
— Нет, — бесстрастно произнес Оглобля.
— Да как же нет, когда да, — хихикнул агент. Поднял руку и принялся загибать пальцы. — Документиков не водится, раз. Покинул часть без распоряжения командования, два. Ребят, вяжите молодца. Приведем в ближайшую крепость, разберемся.
Соглядатай обернулся к воинам, махнул рукой. Но тут послышались короткий металлический щелчок, угрожающее шипение. В следующее мгновение ярчайшая вспышка озарила лес. Пламя победно взревело. Испепелило одежду и расплавило железо, вонзилось в плоть. Целых три стука сердца в огненной преисподней метались черные, как головешки, фигурки людей, кричали и завывали. А затем грохот утих, свет потух…
В дыму показался обугленный участок земли. Ни снега, ни льда. У корней ближайшего дерева белели искореженные до неузнаваемости скелеты. Дымили, трескались. Ветер размалывал кости в пепел, разносил по окрестностям. Чуть поодаль лежали еще, плескались лужицы расплавленного металла. Но железо стремительно застывало, превращалось в черные слезы… Облако пара ударило воину в лицо, отвратительный запах паленого мяса шибанул в ноздри. Но кожаная маска защитила, сдержала жар. Витар бесстрастно осмотрел поле боя. Вернул затвор огнеметателя в исходное положение, отключил тягу. Медленно отступил и развернулся, побрел дальше по дороге.
