— Сколько живу — всегда были.

— Что-то с тобой не так…

— Это у тебя хронал сдвинут, — напомнила Мира. — У меня все на месте.

Мужчина чихнул еще раз, и заговорщики затаились. Он высморкался, спрятал в карман платок и отправился искать покупателя в темноте, натыкаясь то на фундамент, то на булыжники, рассыпанные возле площадки лифта. Мужчина был похож на слепого. Отчаявшись найти кого-либо вблизи гондолы, он встал на четвереньки и начал шарить в траве.

— Разведчик, — прошептал Оскар. — Его послали убедиться, что мы сбежали, а не притаились для нового набега на дверь.

— Откуда ты знаешь?

— Я думаю. Было бы логично с их стороны выслать вдогонку кого-то на нас похожего. Как бы невзначай. Чтобы не заподозрили. Человечек должен ненавязчиво вступить в контакт… Найти нормальный предлог им не хватит фантазии, так они значки продают, и, пока ты баксы отсчитываешь, шарят в твоей башке, хотят убедиться, что злобных мыслей там нет.

— Думаешь, он ищет нас?

— А кого?

— Почему ж его в прошлый раз не послали?

— Почему ты решила, что не послали? Если он также продуктивно искал, то вернулся домой без выручки.

— Может, не ждать, пока нас нащупают? Может, выйти и утрясти вопрос?

— Каким образом?

— Купим значок. Он убедится, что мы не злыдни, и свалит?

— Ну, если ты действительно хочешь значок…

Двое разбойников поднялись из травы и обошли мужчину в плаще с подветренной стороны. Продавец значков обшаривал куст и не заметил разбойников. Ветки хрустели под его руками, он тщательно перебирал листья, и был почти невиден в зарослях, только белый носовой платок предательски торчал из кармана.

— Уважаемый… — обратилась к продавцу Мирослава. — Человек взлетел над кустом, развернулся в прыжке и приземлился на пятую точку, придерживая шляпу рукой. — Слеп как курица, — сказала графиня, заметив рассеянный взгляд, направленный во все стороны сразу. — Почем значки для космических туристов?

Человек задергал ушами, улавливая источник звука. Графиня приблизилась на расстояние вытянутой руки и повторила вопрос:

— Почем значки для покорителей космоса?

— По четыре доллара, — ответил мужчина.

— Шесть штук возьму. Сдачи не надо.

Продавец нашел банкноту по запаху и сейчас же прощупал.

— Здесь на пять, я извиняюсь, штук… — с испуга у человека пропал акцент, который он замечательно демонстрировал в подмосковной промзоне. — Я извиняюсь, — повторил он, — двадцать поделить на четыре будет пять, а никак не шесть.

— Чего? — удивилась графиня. — Где тебя учили считать, умник, на базаре или в Академии Наук? Что-то ты на академика не похож.

Человек растерялся еще больше, потому что наткнулся спиной на вторую фигуру.

— Договорились, — согласился он, натужно улыбнулся и полез в карман. — Шесть так шесть. Носите на здоровье. Надо будет — приходите еще, — он протянул графине горстку лунных куколок, с подвешенными на колечках конечностями.

— Надо же, не обсчитался, — похвалила продавца графиня. — Ночная скидка, мужик, все справедливо, не парься… и передай своим, чтобы не парились. Мы больше не придем. Правда, Оскар?

— Правда, — подтвердил второй голос.

— Мы с жадинами дел не имеем. С трусишками тоже.

— Не имеем, — согласился Оскар.

— Обойдемся как-нибудь своими силами… и мозгами.

— Обойдемся. Слушай, Мирка, — обратился Оскар к графине, — может, пригласить его в гости да допросить по интересующим нас вопросам?

— А толку? Он же зомби. Еще один стрелок с двумя извилинами в черепной коробке. Что толку расспрашивать зомби?

— Хорошо, — согласился Оскар. — Тогда давай, поможем ему, что ли, найти гондолу. Сам до утра искать будет.

— Премного благодарен, — встрепенулся мужчина в плаще, отполз от покупателей, вскочил на ноги, стал отряхивать плащ, как вдруг неожиданно ахнул, подпрыгнул и растворился в воздухе.

Мира с Оскаром на всякий случай огляделись. Им показалось, что с человеком произошло несчастье. Человек не хотел исчезнуть так, не простившись, просто нечаянно получилось.

Все шесть значков Юля выложила в ряд на полу, расправила куколкам ножки-ручки, и тяжело вздохнула.

— Шесть штук, — сказала она. — Целое состояние, если учесть, что они из реального серебра. Мы можем отлить из них еще одну чашу Греаля вместе с подставкой, и поговорить с тем, кто сотворил мир. Спросить у него, как нам действовать дальше.

Оскар читал книгу Эккура и не обращал внимания на подруг. Мира глядела в окно с надеждой, что у абрека проснется совесть.

— Перелететь бы за океан, — мечтала она, — найти бы затонувшую Флориду. Один дом точно будет торчать над водой.

— Не факт, — ответил Оскар, не отрываясь от книги.

— Почему? Если дом стоял на горе…

— Рядом были дома повыше.

— От них не осталось руин, а дом Копинского должен торчать. Хотя бы одним этажом. Провалиться мне на этом месте, если он не торчит.

— Успеешь провалиться, — сказал Оскар и перевернул страницу.

— Ты читаешь книгу, как детектив. Там же ни одной человеческой буквы!

— Я не читаю, я думаю.

— Сейчас надо думать о том, как пересечь океан. В книге Эккура что-нибудь написано о том, как можно пересекать океаны на джипе с пустым бензобаком?

— Здесь написано обо всем. Вот смотри… Слушай и думай вместе со мной: при сдвижке хронала дальше критического уровня… пес его знает, что это за уровень, надо таблицы смотреть… впрочем, неважно! При такой-то сдвижке хронала кристаллы ведут себя следующим образом… Далее диаграммы значений, слушай внимательно: Мозг активен на два процента, Глаза на все девяносто восемь, но только в фазе переменных частот, то есть, к нашей частоте это мерцание никаким боком не относится. Кроме того, Глаза Греаля в сдвинутом хронале работают только в транслирующем режиме. На прием они не работают в принципе. Все остальные кристаллы не активируются никак, они слабо функционируют для поддержания внутреннего энергетического баланса.

— После этого не говори, что моя теория авторства никуда не годится. Знаешь, что ты сейчас вычитал в своей книге? Ты вычитал примерную программу поведения организма спящего человека. Или шизофреника в глубоком бреду, который иногда понимает, что его придуманный мир не имеет ничего общего с настоящим.

— Думай, как разбудить своего шизофреника.

— С каких это пор он мой? — возмутилась графиня.

— Думай, как разбудить, чтобы он опомнился и не забыл, что снилось, а то погибнем в фантазиях. Даже до черновика не дойдем.

— Я?..

— Думай, как себя вести, чтобы «автору» понравился сон, и он вдохновился продолжением романа.

— Есть фазы сна, когда помнишь, — сказала Юля, — есть фазы, когда не помнишь, когда не снится вообще ничего.

Оскар опять погрузился в чтение, графиня в созерцание, Юля собрала значки и сложила в лукошко.

— Надо вашего «автора» ущипнуть на самом интересном месте, — предложила она. — Тогда он проснется и все запомнит! Что скажете, Мирослава?

— Скажу, что нам пора перейти на «ты». Не такая уж я старая раскладушка.

— Пора мне, наверное, ложиться спать, — решила Юля. — А то ждала вас вчера всю ночь, не выспалась, — она удалилась за ширму, накрылась одеялом и прикинулась спящей.

— Я иду в поселок вместе с тобой, — сообщила графиня Оскару.

— Ты будешь лечить колено. Хватит с тебя! И с меня тоже хватит.

— Нет! Рыбаки просто так машину не отдадут. Мое оружие тебе пригодится.

— Только попробуй обменять флакер на Стрелы!

— Еще чего! Я просто их укатаю при попытке сопротивления.

— Для этого хватит лазера.

— Пойду. Идти легче, чем ждать. Здесь я просто взорвусь.

— Мирка! — Оскар отложил трактат и перешел на шепот, чтобы лишний раз не травмировать Юлю. — Придется сутками лезть по корням деревьев, через колючки и ямы. Даже абрек ныл, что дорога тяжелая.

— Тем более…

— Я знаю ориентиры, представляю, как выглядят его стоянки. Я быстро пойду и скоро вернусь. Лишний балласт мне не нужен.