— Требования? — удивился Натан.

— Еще какие… Конечно, мужчине он их не предъявит. Так что вы, профессор, в полной безопасности. Можете договариваться с Жоржем о чем угодно, а меня увольте.

Оскар прыснул со смеху.

— Ну, прости меня за бестактность… — смутился Натан. — Конечно, я не подумал. Моя задача вернуть ему камень, поскольку держать его стало опасно. Нами занялись спецслужбы. Лабораторию опечатали, Оскара держали в тюрьме, мою семью допрашивали. Мы приняли решение, ехать за границу.

— Уже приехали за границу, — уточнила графиня. — Ну и?.. Чего вы ожидаете здесь? Что вам позволят безнаказанно экспериментировать с пространством и временем, как вы это делали под Москвой? С комфортом и пирогами от Розалии Львовны… Удивительно, что вы целы остались.

— В связи с этим, Мира, у меня к тебе огромная просьба.

— Слушаю, Натан Валерьянович.

— Пусть Оскар поживет у тебя некоторое время, пока я не устроюсь, не найду безопасное место. Боюсь, что в Европе ему тоже угрожает опасность.

— Я вас никуда одного не пущу, — воскликнул Оскар и вмиг стал серьезным. — Учитель! Мы так не договаривались!

— А вам? — удивилась Мира. — Разве не опасно бродить по свету?

— Мне, Мирочка, уже не опасно. Меня, как твоего слуги, давно нет в живых.

Дело физиков Академгородка приближалось к закрытию. Капитан Карась собирался вернуть его в архив, где оно лежало несколько лет, после скоропостижной кончины профессора Боровского. Капитан понимал, что управы на физиков нет, как нет оружия, способного подчинить их закону. И какому именно закону их следует подчинить, Валерий Петрович тоже не понимал. Он знал, что успех в этом деле может быть достигнут в случае удачного стечения обстоятельств, и не верил в удачу. Лучшей тактикой капитан всегда считал выдержку и спокойствие. Умение ждать, когда рыба сама придет в сеть, и расставлять сети там, где присутствует рыба. В глубине души он даже успокоился. Капитан Карась предпочел бы получить нагоняй от начальства, чем хранить у себя опасный кристалл, приложенный к бесперспективному делу. Его повышение по службе отложилось на неопределенный срок. Повышение зарплаты, как следствие, отложилось тоже.

Несостоявшийся майор Карась подшил бумаги в папку и готовился уйти в отпуск, когда счастливый случай улыбнулся ему. Капитану легла на стол заметка из Санкт-Петербургской газеты. Заметка о двух одновременно произошедших случаях самовозгорания людей, проживающих по разным адресам, никак не знакомых между собою.

Карась откомандировал помощника к месту происшествия с заданием проверить информацию и найти между возгоревшимися хотя бы минимальную связь. Связь сию минуту нашлась. Гражданин и гражданка, не далее как за сутки до трагедии, прилетели одним рейсом в аэропорт Пулково. Даже паспортный контроль прошли одна за другим.

Дело физиков Академгородка затормозило в полшага от двери архива, вернулось в рабочий портфель Валерия Петровича и отправилось в Санкт-Петербург на дальнейшую разработку.

— Они все рассчитали, Валерий Петрович, — докладывал Федор, встречая начальника с поезда. — Взяли билеты на Стокгольм, и пока мы готовили операцию задержания в Москве, эти физики рванули в Питер и улетели первым же рейсом.

— Почему не поступила информация?

— Потому что прибор… — сделал вывод помощник. — Как еще они могли пройти на борт без билета и без досмотра?

— Почему не поступила информация после того, как они попали на борт? Разве прибор остался лежать на стойке паспортного контроля?

— Черт их знает, Валерий Петрович.

— Выясни, какие рейсы вылетали из Пулково, когда прибыл самолет с горящими пассажирами.

— Уже выяснил. Если вдуматься в ситуацию, Валерий Петрович, в их действиях нет логики. Перевалить за границу пешком в любом месте… и все! Никаких следов.

— Логика есть, — возразил капитан. — Ее не может не быть. Надо связаться со службами безопасности аэропортов тех стран, где они могли оказаться, и выяснить, не было ли в тот день среди прибывших из России двух безбилетников, которых, тем не менее, почему-то не задержали, не обыскали, не допросили…

— Будет сделано!

— Найди человека, который дежурил в справочной службе и предъяви фотографии. Если они не обращались в кассы, то наверняка обращались в справку.

— Слушаюсь. Валерий Петрович, а что если они решили уйти через дехрон и зацепили полем двух в последствии сгоревших граждан?

— Для этого приехали в аэропорт? — удивился Карась.

— А если в аэропорту их что-то спугнуло? Что-то непредвиденное, чего предположить не могли… А если они не улетели, а спрятались, чтобы запустить нас по ложному следу?

— Свидетелей опросил?

— Опрашиваем. Мы, Валерий Петрович, по возгораниям только проживающих в Петербурге отработать успели. Женщина сгорела по классической схеме: одежда осталась, туфли, щиколотки… Все остальное в прах.

— Правильно, поле обычно локализуется на небольшой высоте от пола, — объяснил Карась, — чтобы не осталось ямы. Наверняка женщина вернулась домой и переоделась.

— Так точно. Одежда, которую она надела, цела. А мужчина загорелся прямо в костюме.

— Значит, из аэропорта он поехал в офис, с офиса на банкет, с банкета на фуршет… корпоративное мероприятие затянулось допоздна.

— До полуночи, Валерий Петрович. Он сгорел, когда ехал домой на машине. Кроме того, есть информация, что в то же самое время попытки самовозгорания наблюдались у молодого человека, который прилетел тем же рейсом, но трагедию удалось предотвратить.

— Потушили?

— Так точно, Валерий Петрович, потушили.

— Ко мне этого молодого человека, — распорядился Карась. — Всех остальных пассажиров тоже ко мне. Записи видеонаблюдения приготовили?

— Так точно. Там, где работали камеры, ничего подозрительного не происходило. А там, где происходило… там камеры…

— Что? — воскликнул Карась. — В аэропорту было место, где камеры не работали?

— Непредвиденная поломка возникла, — оправдался Федор. — В том месте, где пассажиры выходили с багажом… Только если вдуматься в ситуацию, Валерий Петрович, мы тут ничего не могли поделать. Наверняка их прибор вырубил технику.

— Всех свидетелей ко мне на беседу! — распорядился Карась. — Всех, кто встречал, кто работал… охранников, киоскеров, таксистов! Немедленно! Всех, кто находился в то время в зоне, которую не снимала камера! Носильщиков, билетеров, полотеров! Всех, кто мог видеть! Даже слепых и юродивых!

После обеда Оскар Шутов получил разрешение исследовать лодку, подаренную графине Жоржем… незадолго до того, как последний был отвергнут их сиятельством за грязные домогательства. Оскар проделал опасный путь к пристани и убедился, что в трюме нет ничего, кроме мусора. «Нам передали компас в аэропорту, — вспомнил он. — По этому дурацкому компасу нас вели до залива. Черт возьми! — осенило физика. — Да нам открыли коридор от самой России и вели, как телят на веревочке… Карты не совпадали, дороги не соответствовали… Интересная ситуация, — Оскар задумался. — Действительно, — решил он, — либо мы ничего не понимаем в физике первичного поля, либо Автор не знает Британию, никогда не общался с местными, никогда не ездил по здешним дорогам. Боже мой, — вспомнил он и присел на ступеньку. — Мы же ехали по правой стороне… Если автор действительно существует, он либо дурак, либо инопланетянин!» Голова у Оскара закружилась от лихой догадки. Закружилась так сильно, что пропало желание анализировать ситуацию. Он дождался, пока шторм в сознании утихнет, поднялся на капитанский мостик, постоял за штурвалом. Свежий воздух привел молодого человека в чувство и освободил от тягостных ощущений. Оскар рассмотрел панель приборов, потрогал кнопки, покрутил рычажки и собрался вернуться на берег, но его внимание приворожило зрелище за бортом. Оскар заметил, как с вершины соседней скалы одна за другой прыгают рыбы, извиваются, как воздушные акробаты, и бесшумно пропадают у поверхности воды. Забежав на корму, он понял, почему не слышно шлепков. Рыба прыгала со скалы не куда попало, а точно в пасть, размером с баскетбольную корзину. Пасть торчала из воды и ритмично сверкала зубами, перемалывая рыбу в фарш. Вокруг мотались усы, характерные для сома. Животное фыркало и сопело. То ли слюни, то ли сопли разлетались из носа. Глазенки щурились и закатывались на затылок. Коротенькие ушки дергались и плотно липли к массивной шее. Оскар затруднился представить подводные габариты. Он небрежно округлил объем пищи, поступившей внутрь, соотнес размер желудка с примерным строением тела и понял: если кормежка не прекратится сейчас же, море выйдет из берегов и затопит маяк. На глазах удивленного наблюдателя чудовище уписало ежедневный рацион зоопарка. Сначала Оскар считал рыб, потом сбился со счета. За обедом три человека насытились одной такой рыбиной, да еще осталась добавка, которую Мирослава положила на блюдце, и выставила к крыльцу. Для кого — их сиятельство объяснить отказались. Возможно, в услужении графини находилось привидение кота, которое охотится за привидениями крыс. Только вернувшись, Оскар обнаружил, что в блюдце пусто. Он хотел рассказать, как Густав, вместо того, чтобы чистить зеркала маяка, занимается кормлением доисторического чудища, но передумал, увидев заплаканную графиню.