— Уф, — сказал Федор и закрыл список, но не тут-то было.

— С Егорычем — двадцать один, — шепнул ему на ухо главный врач.

— Правильно. Но ведь Егорыча увезли, стало быть, двадцать. И в списке двадцать.

— Но ведь Егорыча нет.

— Конечно, нет! Поэтому у меня не сходился список! А теперь сходится.

— Сходится, — согласился врач, — без Егорыча.

Мрачнее грозовой тучи Федор вернулся в лагерь. Он косо поглядел на физиков, сообщил, что выполнил свою задачу, что теперь его сменит шеф, а он, прежде чем отправиться в отпуск, вплотную займется судьбой девиц, брошенных бабушкой Серафимой. Он кинул в машину вещички Лизоньки с Ниночкой, посадил рядом с вещичками самих девиц, пожал на прощание руку Натану Валерьяновичу, а Оскару намекнул, что серьезный разговор им еще предстоит.

— Используй отпуск по назначению, — повторил Оскар рекомендацию фельдшера. — Купи путевку на море, возьми с собой женщину.

— Не понял… — насторожился Федор.

— Помнишь, как пользоваться морем и женщиной? Представляешь себе, как выглядит отпуск?

К приезду Карася аномальная зона подверглась сплошному оцеплению. К работе были привлечены резервы техники и личного состава. Лес по периметру огородили флажками. У троп и грунтовых дорожек, где стояли предупреждающие плакаты, был выставлен круглосуточный караул. Генератор решено было монтировать на водонапорной башне рядом с маяком. Главу сельсовета пригласили для разъяснений.

В ожидании Оскар думал о заброшенной книге Эккура, о том, что обещал звонить Жене и дядьке, о том, что Юля собиралась приехать, но отчего-то перестала звонить. Он просмотрел входящие звонки в своем телефоне и убедился, что Юля звонила. Кроме Юли ему настойчиво звонил неизвестный, который дважды нарвался на Натана Валерьяновича. Кроме звонков, в памяти хранилось три сообщения: в первом девушка информировала бой-френда о том, что вылетает из Москвы в Екатеринбург; во втором — что в аэропорту ее «ни фига не встретили». В третьем сообщении Юля уведомляла ухажера, что самостоятельно взяла билет на самолет до Турова и если в Турове ее тоже никто не встретит, будет находиться в зале ожидания до тех пор, пока не сядет на обратный рейс.

Оскар посмотрел на часы, посмотрел на дату и сорвался с места.

Перед началом работы капитан Карась ввел трехдневный карантин. Подчиненные службы старательно выполняли задачу, если не считать армейского вертолета, который облетел лес по линии оцепления. Боровский запретил приближаться к зоне действия генератора даже с воздуха. Из предосторожности Карась закрыл Туровский аэропорт, который никаким образом не относился к опасной зоне. Вертолет вернулся и пролетел над лагерем еще ниже. Натан Валерьянович выразил Валерию Петровичу свое возмущение. Валерий Петрович накричал по служебной связи на того, кто допустил разгильдяйство. Разгильдяев вернули на аэродром.

— К зоне не подходить, — напомнил Боровский. — Даже не глядеть в ее сторону! Отключить лишние приборы, убрать радиостанции. Генератор будет работать семь дней. В это время извольте греть чай на костре. Микроволновые печи не использовать.

— Каждому, кто сунет штепсель в розетку, — добавил Оскар, — расстрел на месте.

— А тебе, дружочек, — объявил Натан, — пора отправляться в поселок на дежурство. Валерий Петрович, имейте в виду, что через двадцать часов туман пропадет, граница аномалии перестанет быть видной. С этого момента зона станет невидима, поэтому особо опасна. Предупредите всех своих «пограничников», чтобы не пересекали отмеченных рубежей.

— Личный состав инструктирован мною лично, — заверил Боровского капитан.

— Мне снова слышался шум вертолета…

— Не может такого быть, Натан Валерьянович! Еще раз послышится — все под трибунал пойдут.

— Это не вертолет, Учитель, это летающие тарелки, — предположил Оскар. — Гуманоиды сматываются. «Это есть хорошо».

— Будет хорошо, если ты подежуришь на башне!

В лагере отключили все электроприборы, кроме центрального компьютера. Экспедиция подходила к концу. Все соскучились по дому. Не соскучилась только Юля. Девушка не успела отойти от скандала, с которым матушка проводила ее в дорогу. Она только устроилась на новом месте, только оборудовала кухонный уголок и разложила посуду; только привела в порядок бытовку и украсила интерьер картинкой с иероглифами, нарисованными на майке. Юля нашла произведение в коробке из-под кабеля и решила, что это стильно. Девушка ехала, чтобы поселиться здесь основательно и пожить себе в радость с пользой для общего дела. Она единственная не ругалась с Натаном из-за кипятильника, собирала хворост в лесу и грела чай на буржуйке. С первого дня приезда Юля стала самым полезным и самым незаметным обитателем лагеря, но в одно прекрасное утро также незаметно исчезла.

Исчезновение не заметили сразу. Карась отбыл на аэродром, чтобы найти вертолетчиков и наказать за то, что Натану мерещится шум. Натан решил, что Юля легла отдохнуть. Павел был уверен, что она пошла к ручью постирать. Оскар задержался допоздна на башне, а когда вернулся, удивился, что его никто не встречает.

— Юлька где? — спросил он.

Натан Валерьянович оторвался от компьютера, Павел отложил деревянную куклу с глазами гуманоида. После минуты тишины лагерь был прочесан вдоль и поперек. Был прочесан окрестный лес, был обыскан даже склад пустых контейнеров, где вполне можно было свернуть себе шею. Оскар домчался до заградительного поста, но солдаты клялись, что девушки мимо них не ходили. То же самое подтвердили по рации с соседних постов. Оскар домчался до связистов и убедился, что передатчик не работал, что бестолковая девчонка не приближалась к антеннам, которые могли спалить ее в прах. Опасные детали в сложенном виде лежали в машине, связисты курили, чрезвычайной ситуации не намечалось, приказа развернуть радиостанцию не было. Оскар и думать не хотел об ужасном. Он готов был мчаться дальше и расспрашивать случайных прохожих, но Натан вернул его в лагерь.

— Юля пошла за тобой, — сказал он. — Термоса нет на кухне. Наверняка пошла к башне, чтобы тебя покормить, но в поселке не появилась. Оскар, мне очень жаль, но поселок уже обыскали. Тебе придется вернуться. Валерий Петрович разрешил на неделю прервать работу.

Оскар вернулся в лагерь. В дороге он утешал себя мыслью, что небольшая сдвижка хронала — не катастрофа, что если Учитель решил отключить генератор, значит, он знает, что надо делать. Если есть идея, значит, еще не конец. Но лица людей, собравшихся над картой местности при свете керосиновой лампы, обескураживали пессимизмом.

— Она могла идти в поселок только по дороге вдоль ручья, — рассуждал Натан, водя карандашом по отмеченному участку. — Если б ей пришло в голову срезать, она пошла бы по этой тропе. На тропе стоят два кордона, хоть один бы заметил.

— Вы точно проинструктировали ее? — спросил Карась.

— Я лично запретил выходить из лагеря без сопровождения. Оскар должен был придти на обед, фаза переключения затянулась, и мы решили, что лучше контролировать процесс на объекте.

— Она ушла в фазе переключения? — ужаснулся Оскар.

— Она ушла в промежутке с одиннадцати утра до шести вечера.

— Проклятье! — выругался молодой человек. — В поселке хорошо искали? Она могла не найти обратной дороги?

— Ее искали местные жители, — ответил Карась. — До сих пор ищут. Присядь, объясни мне, как именно ты инструктировал девушку, прежде чем пригласить в лагерь.

— По-всякому, — сказал Оскар. — Я сказал: от лагеря не отходить ни на шаг. Она всегда меня слушалась.

— На случай, если ей все-таки пришлось отойти от лагеря, дополнительных инструкций не было?

— Я запретил!

— Юля неглупая девочка, — заступился за несчастную Натан, — может быть, она не вникала в детали, но прекрасно знала, что зона опасна.

— Она видела опасный туман, — уточнил Карась. — Сейчас, когда зона прозрачна, ее кто-нибудь инструктировал о том, что опасность во много раз возросла?