— Как исчез? — не поняла Юля. — Сначала спал, а потом исчез?

— Исчез из запертой квартиры с заклеенными на зиму окнами. Следов взлома не обнаружено.

— Женя, что делать? Надо срочно его найти. Найти и понять, что случилось, а ты говоришь, что он может исчезнуть даже из запертой комнаты?

— Жорж бы тебе посоветовал ходить по пятам и глаз с него не сводить. Выброси из головы. Побереги нервы. Привыкнешь. Я же привык. С инохроналами каждый день что-нибудь не так. И каждый раз что-то новое. Все когда-нибудь в первый раз. Деев — резидент параллельного мира. Кто знает, что за миссия здесь у него?

— Этого-то я и боюсь. Мало ли, что там миссия. Когда он на глазах — все же не так тревожно. Жень, ты собирался к нам в гости. Когда приедешь? Ты ведь ни разу не был в Америке.

— Да я б хоть завтра, — признался доктор. — Ужасно хочется поглядеть на мелкого графа. Вы меня заинтриговали. Не сомневаюсь, что он — копия свой матери.

— Разве что только характер, — согласилась Юля.

— Я б хоть сегодня сорвался…

— Работа в редакции не пускает?

— Плевал я на эту работу. Мне, чтобы отлучиться из зоны, надо личное разрешение Жоржа, а где его взять? Этот тип всплывает раз в год. Да еще Серафима капризничает. У старушки кроме меня никого не осталось. Я не знаю, Юля, как скажешь, высылать вам дневник Артура во Флориду или отсканировать и скинуть по сети?

— Если тебе не трудно.

— Значит, говоришь, летаргическим образом спал, а потом… Как вы его разбудили?

— Эрнест уронил на него чемодан. До этого Артур спал как покойник. Хотели врача вызывать.

— Найдете спящим — уроните на него чемодан еще раз, — посоветовал доктор. — Значит, дневник высылать… Не переживай, Юлька, найдется. Что-что, а Деев точно найдется. Знаешь, что я подумал? Я подумал… ко мне на днях обращались командировочные от Жоржа, просили купить для них карты и всякие мелочи… Я знаю, где они остановились. Ребята, по-моему, приличные. Хочешь, подъеду к ним, пока не смылись? Поговорю. Им, осознанным инохроналам, виднее мотивации дурацкого поведения.

— Поговори. Если не трудно, обязательно поговори.

Вой пылесоса разбудил среди ночи всех, кто не впал в летаргию. Натан Валерьянович вскочил с дивана в темной комнате. Решил, что началась бомбежка, и уронил толстенную папку с документами Некрасова, которую читал перед сном.

— Не спите? — Юля спешно попрощалась с кем-то по телефону и заглянула в комнату. — Это он потолок пылесосит. Пол и стены уже пылесосил, шторы на окнах тоже. Потом он пропылесосил стекла. Вы не видели, какая там чистота, Натан Валерьянович. Только не мешайте ему. Пусть умотается, крепче уснет. Там отвалилась крышка от агрегата, поэтому такой шум. Я потом поставлю ее на место.

— Он извинился?

— Ну, что вы? Разве малыш когда-нибудь извинится? Скорее он пропылесосит все небоскребы Флориды.

— Артур звонил?

— Нет. Кофе хотите? Кубинский. Мира очень любила…

— А кто звонил? Оскар?

— Женя.

— Зачем?

— Морально поддерживал.

— Набери-ка мне его, раз не спит, — попросил Натан, принимая чашку из Юлиных рук.

— Натан Валерьянович, — обрадовался доктор Русый. — Я думал, что вы спите. Никак не запомню, сколько у вас времени.

— Что нового? Удалось узнать что-нибудь про Артура?

— Докладываю: сознательные инохроналы, в отличие от спонтанных, действительно имеют свойство выпадать из реальности. Они могут спать неделями, терять память, могут просто стоять с пустым взглядом, не реагируя на окружающих, что значительно хуже. Причем, делают это где попало и когда вздумается. Видите ли, они для нас персонажи несколько эфемерные, мало реалистичные, а мы для них и подавно, поэтому они не особенно церемонятся с общественным мнением. Вы меня слышите?

— Да, да, Женя! Очень внимательно тебя слушаю.

— Ребята сказали так: всегда ищите причину: зачем инохронал к вам пришел? Почему ему понадобилось впасть в спячку. Найдете причину — ответите себе на вопрос, как долго это будет продолжаться и к чему приведет. Чаще всего, впадая в сонливость, они общаются с миром, из которого вышли. Добирают информацию, которую здесь получить не могут. Вероятно, кто-то зачем-то его оттуда позвал. В редких случаях это может означать реакцию на испуг, растерянность, нелады со здоровьем при переходе из одной частоты в другую, коррекция физического состояния. Ребята сказали, что если с инохроналом происходят какие-то странности — лучше его чемоданом по голове не бить. Программа должна быть завершена, иначе все повторится.

— Что завершено? — не понял Натан. — Какая программа?

— Закачка обновлений и антивирусов, — уточнил доктор. — Ничего опасного, Натан Валерьянович. Просто наберитесь терпения. И еще… Ребят, с которыми я говорил, почему-то заинтересовала информация о зажигалке. Они советуют повнимательней к ней отнестись. У эзотериков не тот стиль шпионажа. Если они захотят подсадить вам жучка — ни за что его не найдете.

— И я об этом подумал, — признался Натан, но мысль прервал страшный грохот. Решительным шагом Натан Валерьянович вошел в детскую. — Эрнест! — крикнул он. Пылесос рухнул на пол с подоконника и разлетелся вдребезги. Профессор дождался, когда стихнет гул, а мальчишка откашляется от пыли.

Юля побледнела:

— Ну, все! Сейчас приедет полиция.

— Эрнест, иди сейчас же сюда! — позвал Натан Валерьянович и дождался, когда граф проберется сквозь груду разбитой техники. — Подойди, мне надо кое о чем тебя расспросить. Что ты должен был сделать, прежде чем начать убираться в комнате? Ты извинился перед Юлей или забыл, о чем мы с тобой говорили?

Мальчик скрылся в детской, но скоро вернулся оттуда с охапкой бумаг, сел рядом с Юлей, обнял ее и чмокнул в бледную щеку.

— Ты знаешь, что я тебя люблю? — спросил мальчик.

— Знаю, ваше сиятельство.

— Знаешь, что очень?

— Я тоже очень тебя люблю, малыш.

— Врешь!

— Не вру. Говорю правду.

— Тогда поверь, что Барбос вернется, и он вернется. Пока ты о нем паникуешь, его дорога закрыта.

— Так по-русски не говорят: «о нем паникуешь». Когда вернется Барбос?

Мальчишка пожал плечами.

— Как только морду набьют. Барбос считает, что ему обязательно набьют морду.

— Что у тебя за бумаги? — спросила Юля. — Ты взял их из чемодана, который Оскар запретил открывать?

— Я знаю про летаргический сон больше, чем Женя-доктор, — ответил граф, — только не помню, где об этом написано. Там наши одного расколдовали такого. Не помню, как. Кажется, надо положить под подушку кусочек халвы.

— А ну-ка дай сюда! — Юля выхватила бумаги из рук Эрнеста.

— Дядя Ната-ан!!!

— Уснул твой дядя Натан! Слышишь, храп? Отдай, быстро, я уберу в чемодан…

— Не дам! — крошка вцепился в бумаги и отпихивал Юлю до тех пор, пока оба не свалились с кровати на пол.

Храп в соседней комнате прекратился. Скрипнуло кресло, спорщики замерли, но шагов в направлении спальни не дождались.

На пороге дольмена графиня чувствовала неловкость за легкомысленный внешний вид. Их просили одеться в халаты, потому что всякая иная одежда будет расценена принимающей стороной, как неуважение традиций. Графине показалось, что ее халат — недостаточно длинный для того, чтобы стоять на ветру перед армией, вооруженной кривыми ножами. В атласных нарядах, расшитых от ворота до подола красочными нитками и аппликациями, воины были похожи на клоунов. Графине стало стыдно за Драного Хакера, который отправился на задание в банном халате цвета ночного неба. Только Крокодил, наплевав на традиции, не изменил жилету с потайным карманом и от штанов, купленных у портового грузчика за бочонок пива, тоже не отказался.

— Ну? — тихо спросила графиня товарищей. — В чем фишка? В том, что перед нами новая раса? Драный, ты видел таких красавцев?

— Темно, — сказал Драный.

Делегация форта ступила на крыльцо с порога дольмена. От толпы встречающих отделился человек и поклонился пришельцам. На шее человека висел медальон, которым форт отмечал переводчиков и дипломатов, с которыми соглашался иметь дела.