— Памятник погибшим пассажирам, — пояснил Оскар. — Сначала здесь упал рейс Москва-Екатеринбург с полными баками горючего, потом Екатеринбург-Москва, почти пустой. Потом наступила путаница. Каждый год переписывают мемориальную доску. Из тех, кто должен был отправиться на тот свет, многие заявили протест и выиграли дело в суде. Некоторые до сих пор судятся. Их родственники приезжают сюда с молотками, чтобы отколачивать буквы от плит. Потом судебные исполнители клеят буквы обратно. Словом, как выражается их сиятельство, Большой Бардак.

Копинский переварил информацию. Оскар пришел в ужас. Зачем он нес этот бред? Кому он нес?.. С чего он вообще решил, что дело было именно так? Какое он имел право решать, если Учитель запретил ему думать на тему обелиска еще в позапрошлом году, и Оскар пообещал. Учитель запретил даже глядеть в ту сторону.

— Действительно, Бардак, — согласился Макс. — Сколько он стоит?

— Купить хотите? — не понял молодой человек.

— Сколько твой «бардак» может стоить?

— Памятник — собственность государства, оно его сюда поставило, с ним и торгуйтесь.

— Какое государство?

Оскар не нашел, что ответить. Название государства вывалилось из головы, а рассуждать абстрактно он не хотел. Опасался снова наговорить глупостей. Вместо глупостей Оскар начал жаловаться на жизнь:

— Хорошо бы вы его забрали бесплатно, — предложил он. — Ездят родственники, мусорят, задают вопросы, и почему-то считают, что дача Учителя — часовня скорбящих, где им должны бесплатно налить… Крест виден издалека. Если его не будет, они перестанут ездить, а я повешу на дороге указатель, что здесь не падали самолеты. На самом деле он упал в яму за лесом, а крест поставили специально на горе, чтобы видно было.

— Бардак не должен быть виден издалека, — пришел к выводу Макс.

— Не должен. Они же поле колхозное топчут и мусорят! Однажды бутылок накидали на дорогу, а нас приехали штрафовать.

— Прибраться не пробовал?

— А как?

— Порядок навести. Как наводят порядок? Утречком после завтрака выйти на субботник с лопатой и ведром взрывчатки. У тебя взрывчатка имеется?

— Немного найдется.

— А лопата с ведром?

— Будет лопата. А что? Можно лопатой?..

— Даешь, парень! Ему на голову самолеты падают, а он лопатой поработать боится. Не мне же падают на голову самолеты.

— А что, потом падать не будут?

— Нет, — обещал Макс. — Потом они будут пролетать мимо. Низко-низко, тихо-тихо. Тебе понравится. Туристов будешь звать. Деньги зарабатывать будешь.

Оскар пригласил гостя в дом, отпер дверь лаборатории, закинул на шкаф дипломат с деньгами.

— Есть один неприкосновенный запас, — сказал он, сдвинул компьютерный стол, откатил в сторону зеркальный таз, торчащий посреди помещения, и задрал половик. В бетонном полу открылась крышка колодца. В колодце торчал пакет, обмотанный целлофаном, из пакета тянулись два провода. — Шашки тротиловые. На случай непредвиденного вторжения на территорию дачи.

На гостя тротиловые шашки впечатления не произвели. Он с интересом осматривал оружие, брошенное Оскаром на столе.

— Лазер? — спросил он, заглядывая в прицел. — Сам сделал?

— Сделал, — ответил создатель оружия.

— И сидишь без копейки? Ты пацифист… Как работает твоя штука? Прожигает или может взорвать?

— Может, если поддать мощности.

— Азот? Гелий? Диоксид углерода?

— Вообще-то кристалл…

— Значит, луч виден, — огорчился Копинский. — Но ничего…

Оскар почувствовал, как его язык прилип к небу. Он сунул тротиловую шашку обратно в колодец и сжал провода в кулаке.

— Зависит от настройки… Можно сделать луч невидимым. Можно наоборот.

— Называй цену, — предложил покупатель.

— Цену? — не понял Оскар. Кулак свело судорогой. Богатый гость вел себя как охотник в оружейной лавке. — У него нет цены. Оно… не продается.

— Все продается, — заметил гость. — Выброси из головы эти глупости. Но не все продается за деньги. Могу предложить взамен свои услуги, которые совсем недешевые. Если тебе еще раз придет в голову тупая идея, сначала обратись ко мне за консультацией.

— Я к нечистой силе не обращаюсь, — ответил физик.

Копинский усмехнулся.

— Ты глуп, — заметил он, не выпуская из рук оружия. — Придумал классный ствол, а в кого пострелять, не нашел. Знаешь, чем отличаются «чистые» от «нечистых»? И те, и другие тебя используют. Только первые платят, а вторые — понимают, что ты дурак. Так вот, ты — дурак! — сообщил покупатель. — Потому что не знаешь цену вещам. На переговоры с нечистой силой надо брать настоящий ствол, а не игрушку, которую ты прячешь в кармане.

Мудрый господин положил «ствол» за пазуху, подмигнул на прощание физику и был таков.

Недолго гулял сквозняк по даче Натана Боровского. Недолго у Оскара шумело в голове. «Застрелись, — предлагал ему внутренний голос, потому что ничего умнее предложить не мог. — Застрелись, пока не пришел в себя, придешь — хуже будет». Не успел молодой человек поднести к виску пистолет, как взрыв невиданной мощи уложил его с четверенек на брюхо и присыпал хлопьями штукатурки. Зеркальный таз рухнул на пол и разлетелся вдребезги. С полок посыпались коробки с инвентарем. Стена дала трещину. Оскар не понял, в чем дело, но удивился тому, что жив. Рука по-прежнему сжимала провод. Тротиловые шашки лежали в лунке. По причине какого-то сверхъестественного маразма лаборатория не взмыла на небеса, только едва качнулась. Молодой человек поднялся на крыльцо и увидел над горизонтом крестообразное облако, медленно плывущее по небу. Облако меняло очертания, туман рассеивался и оседал в пространство, которое утратило привычные формы. Дорога сравнялась с обочиной, забор завалился. Всюду валялись осколки стекла и шифера. Только свежая колея от машины Артура Деева убегала за горизонт.

— Почему Творец не любит Пророка? — спросил Валех. — Потому что творит Пророка в бессилии, когда не может навести порядок в мире, который создал. Творец перестает понимать самого себя и создает того, кто может разрубить узел, и не обязан ничего понимать. Того, кто должен решить проблему и быть проклятым за содеянное. Кого-то, наделенного силой Творца, чтобы сделать неблагодарное дело. Кого-то, кого не жалко побить камнями. Существо без лица и без сердца, которое знает все и ничего не боится, потому что ему все равно.

— В каждом творении спит Пророк. Спит и ждет, что Творец отчается. Горе тому из них, Валех, кто поднимет голову раньше времени.

— Ни один Творец не простит творение, посмевшее встать вровень с ним даже для того, чтобы прикрыть его от позора.

— Ни за что не простит.

— Потому что знает: когда приходят Пророки, абсолютная власть Творца теряет силу и смысл. Первый Пророк приходит, чтобы воткнуть нож в глаз тому, на кого не поднялась рука Создателя; второй Пророк приходит, чтобы уничтожить сюжет, который не вписался в роман. Третий Пророк придет для того, чтобы взять на себя ответственность за мир, сотворенный из Хаоса… Тогда придется уйти Творцу, потому что Пророки не правят миром. Пророки приходят в мир, чтобы его уничтожить.

Удивительная способность Марины Анатольевны исчезать с годами никуда не девалась. В этот раз женщина исчезла из запертой палаты больницы. Женя сам просил запирать ее на ночь, тем более что в палате люкс были все удобства, включая телевизор и телефон. Тем не менее, Марина Анатольевна шаталась по этажу, пугала пациентов, утром ее находили в неожиданных местах, и только Женя мог убедить пациентку вернуться в палату. Женя испугался, что в один прекрасный момент Марина просто слиняет, и положительный эффект лечения, достигнутый с таким трудом, будет пущен насмарку.

Марина Анатольевна слиняла, прихватив пустой чемодан, и не оставила прощальной записки.

— Допустим, — рассуждала старшая медсестра, — она как-то пролезла между прутьями решетки, но как она протащила сквозь них чемодан?