– У Истона удивительный послужной список по выведению Рида из себя.

– Очевидно. Так, говоря о групповой динамике, как ладят ребята?

– Они выкладываются на каждом шоу без исключения.

– Да, но за кулисами? Истон сказал, что он и ЭлЭл не очень ладят. Истон думает, что тот сидит на чем–то.

– С ним что–то происходит. Не уверен, что это наркотики, но он определенно борется с каким–то демоном. Пока он держит свое дерьмо подальше от тебя и Иста и делает свою работу, мне, в общем–то, плевать.

– Я думаю, ЭлЭла неправильно понимают, – честно говорю я.

– Натали. – Предостерегающий тон в его голосе заставляет меня вздрогнуть. – Сделай одолжение нам обоим и не лезь в это.

– Настолько всё усугубилось?

– Пока что Рид сдерживает их обоих, но Истон стал гораздо менее терпим к ЭлЭлу после Далласа.

– Правда? – Тревога нарастает. – Я отчасти виновата в этом. Я поговорю с ним.

Джоэл собирается возразить, но я поднимаю руку.

– Я ни словом не обмолвлюсь об этом разговоре и не сдам тебя, клянусь. Я придумаю, как вплести это в беседу.

– Спасибо. Видишь, это яркий пример того, когда ситуация становится скользкой, – передает он.

– Я полностью понимаю, но ты можешь мне доверять, – обещаю я.

– Почему бы тебе просто не насладиться сегодняшним вечером и не позволить им разобраться с их тестостероновыми проблемами самостоятельно.

– Думаю, так и сделаю. Не могу поверить, что он послал за мной тебя.

Пилот объявляет время нашего полета до Солт–Лейк–Сити, а стюардесса подходит к нам с шампанским и апельсиновым соком. Взяв оба бокала с шампанским, я протягиваю один Джоэлу, вся трепеща от возобновившегося волнения.

– Не я одна должна насладиться этим вечером.

Джоэл смотрит на шампанское, и я настаиваю:

– Да ладно, Джоэл, всего один. Отпразднуй со мной.

– Только один, – говорит он, принимая бокал и чокаясь с моим.

Глава 46. Натали

«Hypnotised» – Coldplay

Едва мы приземляемся в Солт–Лейк–Сити, я благодарна легкому опьянению от шампанского, поскольку миссия Джоэла доставить меня на концерт мгновенно превращается в водоворот активности. Как выяснилось, у Джоэла уже ждал водитель на нас обоих. Едва мой багаж перегрузили в затемненный внедорожник, как мы уже мчались к площадке. Большую часть пути я провожу за тем, что привожу себя в порядок, пока Джоэл начинает серию звонков, отдавая распоряжения службе безопасности, чтобы обеспечить нам проход к сцене со строгими инструкциями сохранять наше присутствие в тайне. Истон вовсе не преувеличивал, когда говорил, что Джоэл нам понадобится. Последние два месяца он был нашим белым рыцарем, единственным водителем, который безопасно и незаметно доставлял нас в наши укрытия и обратно.

Сейчас Джоэл проявляет себя во всей красе, синхронизируя наше прибытие и немедленный эскорт к сцене. Я провожу оставшиеся минуты, подправляя свою кое–как нанесенную косметику, потратив три из десяти минут, отведенных на сборы, в душе. Благодарная, что мои кудри в приличной форме, я освежаю их сухим шампунем, и они оживают благодаря спасительному чуду в бутылочке.

Нервно постукивая каблуками по полу внедорожника, я завершаю образ, сбрызнувшись духами, и смотрю на Джоэла, который ухмыляется, набирая сообщение.

– Не нервничай. Ты выглядишь прекрасно.

– Не знаю, почему я нервничаю. Он видел меня в самом худшем виде.

– Как и ты его, – добавляет он. – Не забывай об этом.

Кивая, я сжимаю его руку, и он смотрит на меня.

– Спасибо, Джоэл, серьезно, за всё. Не знаю, что бы мы без тебя делали. Надеюсь, Истон дает тебе понять, как ты ему дорог, потому что я точно это знаю.

– Он дает, и ты тоже, и всегда пожалуйста, милая.

Не в силах сдержаться, я снова достаю компактную пудреницу и провожу пальцами по контуру губ, убирая излишки глубокой матовой помады цвета розы, на которой я остановилась. Я собралась наспех и в возбуждении не представляю, что лежит в моем чемодане, но мне всё равно. Одежда казалась опциональной во время наших предыдущих встреч, и я мысленно посылаю быструю благодарность космосу за то, что месячные пришли и ушли на прошлой неделе. Всё, что я могу представить сейчас, – это ощущение его губ, эмоции в его поцелуях, его вес и звук его стонов. Экстаз, что приходит каждый раз, когда мы соединяемся, разговоры на подушке, что могут длиться часами, то, как он смотрит на меня сверху вниз, и то, как я могу предугадать, что он скажет. Всё это.

Мой живот начинает трепетать неконтролируемо, пока вызванные Истоном бабочки порхают внутри, пока мы мчимся к моей сверхновой звезде. После того, как кажется, прошла целая вечность, мы наконец заезжаем в гараж аудитории, прямо рядом с лифтом.

– Готова? – спрашивает Джоэл, в то время как я разглядываю пятерых огромных охранников, которые окружают внедорожник.

Боже, Краун.

– Давайте сделаем это, – я беру Джоэла за руку и выхожу, оставляя свои закатывания глаз внутри, в то время как охрана поглощает нас со всех сторон. Секунды спустя мы выходим из служебного лифта, и охранники ведут нас по череде коридоров. Уровень шума возрастает по мере нашего приближения, в свою очередь, усиливая мою потребность добраться до Истона. Если бы я знала, в каком направлении мы движемся, я бы уже бежала.

– Как долго они уже на сцене? – спрашивает Джоэл одного из немых как рыба охранников.

– Чуть больше часа, – отвечает охранник, прежде чем рявкнуть на нескольких девушек, слоняющихся у двери гримерки. – Назад!

– Черт побери, – ворчу я с разочарованием. Сеты Истона обычно длятся час двадцать минут. Когда мы резко поворачиваем направо в другой коридор – на этот раз безлюдный – я проклинаю то, что пропустила шоу, в такт моим торопливым шагам отдается щелканье моих каблуков. Когда гитара ЭлЭла издает вступление – последняя песня одного из двух сетов, которые Истон чередует, – взрыв аплодисментов зрителей разражается.

– Пожалуйста, поторопитесь, – умоляю я, не в силах сдержаться, ускоряя шаг, настроение падает от осознания, что я вот–вот пропущу все концертное выступление. Джоэл сжимает мою руку и пожимает ее. Мне удается собрать на лице улыбку, когда он подбадривает меня обнадеживающим подмигиванием.

Даже в одной песне от его биса я ловлю себя на мысли, что благодарна, что мы успели вовремя, чтобы застать хоть часть, когда охрана останавливается и расступается перед нами у подножия лестницы. Джоэл ведет меня за руку вверх, и в следующую секунду моя полная тревоги реальность превращается во что–то больше похожее на фантазию, когда Истон появляется в поле моего зрения.

Уже в середине «Brimstone», одной из моих любимых песен, которая только что заняла первое место в чартах Billboard, я вдыхаю полной грудью впервые с тех пор, как мы приземлились. Пока я впитываю происходящее, Истон сеет ад через микрофон, выжимая аккорды. В то время как он изводит свою гитару, футболка по обыкновению мокрая и прилипла к груди, его волосы струятся потом. Ближе к нему, но не в силах найти свое спокойствие, я чувствую врожденную потребность устремиться к нему. Погрузившись в секунды, остальной мир расплывается, пока я фокусируюсь на Истоне и вижу легкое изменение в его позе в ту минуту, когда он чувствует, что я стою там. Я не пропускаю легкую улыбку, которая вспыхивает на его губах как раз перед тем, как его взгляд перемещается ко мне. Все мое тело нагревается, пока он награждает меня долгим взглядом, его глаза задерживаются на его куртке. Даже оттуда, где я стою, я не пропускаю удовлетворение в его выражении лица, в то время как я сияю в ответ.

Держась вне поля зрения первого ряда, я ловлю себя на том, что продвигаюсь к нему по сантиметру, когда он прерывает зрительный контакт, склоняя голову, в то время как разрывает свое гитарное соло. Так подчиняет барабаны себе, в то время как ЭлЭл и Сид зажигают рядом с Истоном, песня гремит через переполненный зал. Его аудитория ужасающе выросла в размерах за два месяца с Далласа, что неудивительно. Присутствовать здесь и быть свидетелем этого возводит эту истину на новый уровень. В ту же секунду, когда песня заканчивается, свет гаснет, и зал, заполненный тысячами и тысячами фанатов, выкрикивает свою хвалу. Отказываясь оставаться обескураженной тем, что пропустила шоу – кроме биса Истона – я аплодирую вместе с ними, когда свет включается снова.