Он с любопытством склоняет голову, и у меня в груди щемяще сжимается. Неужели у этого мужчины действительно нет никого, кто о нем заботился бы? Почувствовав, что, вероятно, так оно и есть, я выдавливаю улыбку.

– Надеюсь, сегодня у вас будет отличный концерт.

– Спасибо. – Его губы трогает благодарная улыбка, прежде чем он поворачивается, чтобы достать свое оборудование из фургона. Я ловлю на себе взгляд Истона – он ненадолго задерживается на мне – прежде чем он возвращается к разгрузке целой стены инструментов. Едва я делаю шаг, чтобы предложить помощь, как он произносит:

– Джоэл заселит тебя в отель. Я заеду за тобой через час.

– Уверен, что не хочешь, чтобы я помогла?

– Мы справимся, – быстро отвечает он, прежде чем повернуться и направиться к зданию с гитарным чехлом в руке. Повернувшись к Джоэлу, я вижу его непринужденную улыбку.

– Не хочешь позавтракать вместе?

– С большим удовольствием, – говорю я, бросая взгляд в ту сторону, куда ушел Истон. Спустя пару минут Джоэл, загруженный моим и истоновым багажом, катит его в сторону джипа, ожидающего на парковке, а я следую за ним.

– Вижу, сегодня путешествуем с комфортом.

– Слава богу, – отвечает Джоэл.

– Тебе не одиноко за рулем второго фургона?

– Черт возьми, нет. Лучше так.

– Ну, а тебе хотя бы весело?

– По большей части, да. – Он кивает, заводя двигатель, и в его глазах вспыхивает теплый огонек. – Я чертовски им горжусь, Натали. Я не думал, что у него получится. – Он поворачивается ко мне.

– Не–не, о нет, не приписывай это мне. Он все сделал сам.

Джоэл включает передачу и качает головой.

– Ты же прекрасно знаешь, как и я, что это чушь.

– Ха! А ты слишком хорошо знаешь, что этот парень не делает ни черта, такого, чего бы он не хотел.

– Что ж, что–то или кто–то осветил ему верный путь, – добавляет он, а я отмахиваюсь от его комплимента, игнорируя безумное трепетание, зарождающееся в груди.

Глава

33.

Натали

Stuck in the Middle with You – Stealers Wheel

– Какого хуя?! – рявкает Истон, когда мы проносимся мимо очередного дорожного знака, а я пытаюсь разобрать его, чувствуя себя такой же растерянной, как и при виде предыдущего. В следующую секунду Истон резко бьет по тормозам, я лечу вперед, а он в это время кричит в свое окно: – Грёбаный идиот!

Неудивительно, что это та же самая фраза, которую он отпускает в адрес каждого водителя, оказавшегося перед нами. Он бросает на меня взгляд, и в этот момент другая машина с воем проносится мимо, опасно приблизившись, прежде чем перестроиться в соседний ряд.

– Ты видела, какое тут ограничение скорости?

Я пристально вглядываюсь в обочину в поисках другого знака и пытаюсь его понять.

– Кажется, тут целых четыре ограничения скорости. Это зависит от типа твоего транспортного средства и от того, день сейчас или ночь.

– Ты это серьёзно, блять?

Я пожимаю плечами.

– Думаю, просто старайся ехать в общем потоке?

Едва я это произношу, как несколько машин проносятся мимо нас, словно мы на гонках «Формулы–1».

– В ОБЩЕМ ПОТОКЕ?! – взвизгивает Истон с пораженным выражением лица, а я сжимаю губы, пытаясь подавить смех.

– Значит, я так понимаю, это и есть обратная сторона жизни с личным водителем?

– Не неси херню. Я проехал почти по каждому грёбаному шоссе с тех пор, как мы покинули Вашингтон. Это, блять, ненормально и совершенно неприемлемо! – заявляет он, вытянувшись в струну. Его глаза лихорадочно мечутся по шестиполосному шоссе, а костяшки его пальцев побелели, сжимая руль, прежде чем он бросает взгляд на мою улыбку. – Думаешь, это, блять, смешно? Это не смешно!

– П–прости, я просто никогда не видела тебя таким взвинченным.

– Ты пристегнута?! – на этот раз он даже не смотрит в мою сторону, его испуганные глаза прикованы к дороге.

– Да, Истон.

– Перепроверь! Я не шучу, Натали! – он взвизгивает, когда другая машина резко встраивается перед нами, почти задевая наш бампер. За этим следует длинная, красочная, и я почти уверена, не полностью английская тирада ругательств, от которой моя плотина прорывается, и сдерживаемый смех вырывается наружу. Спустя добрых тридцать секунд мне удается свести его к приглушенному хихиканью.

– Натали, это не смешно, – ноет он. – Вызволи нас отсюда нахуй!

Открываю навигатор и быстро принимаю решение вывести нас из города, понимая, что лучше точно не станет.

– Натали!

– Я уже работаю! Пфф, БОЖЕ, Краун! Теперь ясно, что мы не выжили бы в австралийской глубинке, если ты так ведешь себя в стрессовой ситуации, – шучу я. Новая волна смеха вырывается из меня, но его отчаянная мольба прорезает ее.

– Пожалуйста, детка, пожалуйста, – он хнычет, – уведи нас с этой трассы нахуй.

– Уже, – мгновенно отвечаю я, ошеломленная его ласковым обращением, пока на экране появляется маршрут. Его взгляд мечется между зеркалом заднего вида, боковым и дорогой, а мое сердце продолжает учащенно биться, удар за ударом. Он говорил это и раньше, когда мы были близки, в пылу страсти. Но я понимаю, почему на этот раз это прозвучало иначе. Потому что он сказал это так естественно, словно мы уже стали «нами», словно я уже принадлежу ему в самом интимном смысле. И еще потому, что я знаю: я так сильно хочу, чтобы это было возможно, чтобы это было правдой.

Надежда, разливающаяся по мне, приводит к тому самому губительному выводу, которого я избегала, сдерживала, обходила, игнорировала и оплакивала с тех пор, как уехала из Сиэтла.

Я хочу принадлежать Истону.

Я хочу, чтобы мы были «нами».

И вновь я хочу то, чего не могу иметь.

♬♬♬

После нашей очень короткой и жутковатой поездки по окраинам Далласа мы оказались в Форт–Уэрте и, по иронии судьбы, оказались у местной туристической достопримечательности. На этот раз мой выбор пал на «The Herd» – шествие длиннорогих быков, которое проходит дважды в день в историческом районе Форт–Уэрта.

После быстрого похода по магазинам – моя идея ради анонимности – Истону удалось забронировать для нас всю крошечную веранду мексиканского ресторана, выходящую на улицу. Здесь было достаточно зелени, чтобы укрыться от любопытных глаз. Укрывшись от публики, но оставаясь частью происходящего, мы провели день, попеременно потягивая ледяные кружки светлого пива и воды и уплетая тортильи с сальсой.

Даже несмотря на толпы, собирающиеся на улице для наблюдения за шествием быков, я почти уверена, что нас не узнают. Никто и подумать не мог, что Истон Краун наденет ковбойскую шляпу с широкими полями, надвинутую почти на самые его рейбены. Мало того, он накинул поверх футболки рубашку в ковбойском стиле с вышивкой и завершил образ черными ковбойскими сапогами с металлическими носками.

– Твой маскарад просто нелеп, – поддразниваю я, отхлебывая пиво из кружки. Истон отвечает мне многозначительным взглядом, пока бахрома моего жилета чирлидерши «Даллас Ковбойз» танцует над тарелкой с сальсой. Традиционная рубашка цвета жеребца с длинными рукавами, завязанная под грудью, открывала каждый дюйм моего живота до самых джинсов с низкой посадкой, и я мысленно поблагодарила тысячу скручиваний, на которые меня вдохновил Истон и которые стали топливом для моих недавних тренировок.

Поправив свою белую шляпу, я вытянула ноги, чтобы полюбоваться новыми сапогами. Сапогами, которые стоили немалых денег и не должны пропасть даром.

Атмосфера между нами с Истоном стала беззаботной с тех пор, как мы сумели выбраться из Далласа целыми и невредимыми. После того, как проверка звука и подготовка были завершены, у нас остался целый день, чтобы просто побыть вместе без угрозы каких–либо внешних проблем. Именно здесь мы нашли свою волну, без давления необходимости определять наши отношения. Моя защита была комфортно ослаблена, хотя каждая минута, проведенная с Истоном, продолжала угрожать самому ее существованию