– Неважно, кто подал, – я поднимаю телефон, чтобы Бенджи увидел. – Она только что подписала документы.

Повернув его обратно к себе, я замечаю подпись свидетеля, поставленную самим Нейтом, и позволяю тьме поглотить себя.

Глава 66. Истон

«Stinkfist» – Tool

Продвигаясь сквозь вечеринку уже опьяневшим, с бутылкой в руке и больным горлом, несмотря на охватившее онемение, я оглядываюсь и замечаю несколько пар женских глаз, прицелившихся в меня. Не испытывая ни малейшего интереса сунуть палец в эту арену, я опускаю голову и направляюсь в свой номер. По пути я замечаю Така и Сида, стоящих вместе в окружении толпы поклонников, и, проходя мимо, отдаю им салют. Эта ночь запомнится всем, а я, к несчастью, сделал все возможное, чтобы пропить каждую ее минуту. Отдав строгие указания охране в коридоре, что я хочу уединения, я с выдохом вхожу в свой номер.

С облегчением, что мне удалось продержаться на достаточно большой части сегодняшнего празднования, не омрачив его своим личным дерьмом, я направляюсь к балкону. Выйдя наружу, я обнаруживаю ЭлЭла, прислонившегося к перилам и потягивающего колу. Его выбор напитка смехотворен, потому что я не сомневаюсь, что его наркотик уже течет в его жилах. Он поворачивается ко мне, и его состояние это подтверждает: он трясется, кожа липкая, и ему явно не помешал бы душ.

– Какого черта ты делаешь в моем номере? – невнятно бормочу я.

– Просто любуюсь видом, – в его словах зреет снисхождение, пока он с насмешкой оглядывает меня с ног до головы, – обоими.

– Да, наслаждаешься? – я указываю на себя в своем опьяненном состоянии. – Что ж, хорошенько посмотри, мудак. Я продержусь недолго... и предупреждаю, ты – следующая катастрофическая ошибка, которую я сотру из своего будущего.

– Ну–ну, не заводись так, Истон. Ты правда не знаешь толка в хороших вещах, когда они у тебя есть.

– Неужели? – я говорю, слегка пошатываясь, моя бутылка звякает о nearby стол. – Ты что, такой уж приз?

Он устало качает головой, прежде чем допить свою колу и вытереть рот, словно это действие отняло у него все силы.

– Нет, приятель, я плохой парень. Но... – он усмехается, – иногда мои проступки имеют свойство окупаться. Все это время я был тем, кому ты должен был говорить спасибо. – Он вздыхает. – Сомневаюсь, что теперь ты увидишь это в таком свете.

Я опрокидываю в себя еще немного Джека.

– Это должно быть интересно. Благодарить тебя за что?

– За то, что дал толчок твоей карьере. За то, что познакомил с твоей женой. Я знал, что тот звонок был рискованным ходом. Но нельзя потерять то, чего у тебя нет, я прав? – Он на мгновение пронзает меня своим ледяным взглядом. – Кто знал, что это на самом деле заставит тебя вытащить голову из задницы.

– Какого черта? – Я роняю бутылку, наступаю на него и вцепляюсь в его рубашку.

Он смеется мне в лицо, прежде чем покачать головой.

– Ты–ты, юный Король, – язвительно говорит он. – Ты чертов идиот, знаешь это?

– Твое мнение ничего для меня не значит, да и ни для кого другого, но продолжай, просвети меня, – выдавливаю я.

– Или что, Истон? Ты изобьешь меня до покорности? И как этот метод пока работал на тебе?

Найдя силы, о которых никогда не подозревал, я отпускаю его.

Развлеченный, он расправляет рубашку.

– Как я и говорил, это я навел Рози на след. Рози, а не Натали, потому что у нее было национальное шоу по сплетням. Я всегда удивлялся, почему эта история так и не вышла в эфир, но по иронии судьбы, неделей позже твой отец позвал нас.

Я смотрю на него с открытым ртом, в то время как он сжимает перила за спиной так, что его костяшки белеют.

– Мне потребовалась секунда, чтобы понять, почему ты вдруг спустил курок. – Он улыбается, его глаза стекленеют. – И все потому, что другой журналист пошел по моей наводке. Этого я не ожидал.

– Зачем? – спрашиваю я, чувствуя, будто переживаю внетелесный опыт, в то же время я смотрю на него, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание.

– А по–твоему, зачем еще, чувак? Чтобы играть. Всегда ради шанса играть. Ты был таким неуклюжим идиотом с данными тебе дарами. Оставлял нас в подвешенном состоянии месяцами, не зная нашего будущего. Любой живой музыкант убил бы за такой талант, как у тебя, а ты его транжирил. Так что я сделал то, что должен был сделать, чтобы попытаться вынудить тебя действовать. – Он окидывает меня взглядом, полным явного презрения. – И посмотри на себя теперь. Настоящая рок–звезда.

– Ты блять уволен.

– Ну и сюрприз, – огрызается он. – И без благодарности, – он снова вздыхает, словно ему скучно, – не то чтобы я ожидал ее.

– Господи Иисусе, я должен прикончить тебя, – я шиплю. – Это ты слил информацию о наших отношениях?

– Нет, – он говорит заплетающимся языком. – Каким бы ублюдком я ни был, я не сделал этого, потому что я бы убил за то, чтобы женщина смотрела на меня так, как она смотрела на тебя. Но ты же так прекрасно это просрал, не так ли?

– Ты отвратителен.

– И ты не понимаешь, к чему я клоню. Твоя жизнь, прямо сейчас, состоит из того, о чем мечтают столько музыкантов, а ты разбазариваешь ее на бессмысленные эмоции. Не на те, что имеют значение. Гнев не питается сердцем, горечь тоже. Гордость? Пожалуйста, это раздражает. Ты раздражаешь, и ты потеряешь всё, обращая внимание не на те вещи. Концерты, женщины – ты просрешь всё это. Ты обязан всем, кто мечтает о возможности быть рок–звездой, всем, кто хотел бы иметь твои преимущества, не выбрасывать всё это на глупости. Ты можешь начать с того, чтобы вернуть свою птичку.

– Она только что развелась со мной, ты, долбаный имбецил.

– И дела идут не по–твоему, потому что ты весь – одно большое сердце, – дразнит он, словно мои ответы очевидны.

На грани срыва, я поворачиваюсь к нему спиной, вспомнив предупреждение отца. Я уже достаточно навредил себе своей яростью, и если я нападу на ЭлЭла во второй раз, он может лишить меня части моего состояния или, что хуже, карьеры. Возможно, в этом его и замысел.

– Так зачем говорить мне это сейчас?

– Потому что моя мечта отыграна, и, честно говоря, я разочарован, вероятно, потому, что у меня нет той энергии и драйва, что раньше.

– Просто убирайся, – шепчу я, потребность причинить ему боль пульсирует в венах. – Пожалуйста, чувак. Просто убирайся к черту.

– У меня есть всего одна просьба, прежде чем ты решишь, проливать мою кровь или нет, приятель.

– Пошел ты, – плюю я, повернувшись к нему спиной, и пишу Джоэлу, чтобы он пришел за ним, пока я не вырубил его в ярости.

– Вызови врача.

Слова ЭлЭла доходят до меня, я поворачиваюсь как раз в тот момент, когда его лицо становится безразличным, и он падает лицом вниз, замирая неподвижной грудой у моих ног.

– Помогите кто–нибудь! – я кричу, но музыка заглушает меня, я набираю 911 и переворачиваю ЭлЭла, видя, как кровь хлещет из его носа и рта. Несколько зубов сломаны, вероятно, от мертвой тяжести его падения. Я на связи с диспетчером, истерично сообщая наше местоположение, когда на балкон врываются Джоэл и отец. Я ставлю телефон на громкую связь, пока Джоэл проверяет дыхание ЭлЭла, а отец ругается, лихорадочно пытаясь добиться от него ответа. Когда диспетчер спрашивает о возможной причине, я смотрю на отца.

– Пап, я не знаю, что случилось. Только что он нес свою обычную чушь, а в следующую минуту уже лежал у моих ног лицом вниз. Я не трогал его, клянусь.

– Он ничего не принимал, – мрачно качает головой отец.

– Ну, он не без сознания без гребаной причины! – говорю я в панике.

– У него диабет второго типа с тяжелой инсулинорезистентностью, – сообщает отец диспетчеру. Я смотрю на отца с раскрытым ртом, пока он вместе с Джоэлом пытается привести его в чувство. Не знаю, сколько времени прошло, я отвожу внимание к безжизненному телу ЭлЭла, пока на балкон не врываются два парамедика.