Как только я собираюсь написать сообщение, от Джоэла приходит видео. Я открываю его и вижу Истона на паузе, на сцене, за своим пианино, в лучах единственного прожектора.

Джоэл прислал мне сегодняшний бис.

Сердце учащенно бьется, я нажимаю «play», и Истон начинает играть вступление к «The Dance» – старой любимой песне моего отца, с которой я, как ни странно, знакома. Но уже в первых тактах я понимаю, что Истон играет совсем не ту версию, что я знаю. Когда слова начинают литься с его губ, он поет о найденной и потерянной любви. О благодарности за неведение о той цене, которую возьмет эта любовь. Музыка совершает глубокий, резкий поворот, и Истон утяжеляет звучание, крича в унисон тяжелым гитарным риффам ЭлЭла. Все мое тело вспыхивает, каждый волосок встает дыбом от осознания, что он поет о нашей гибели. Каждое слово прожигает меня до глубины души, пока он с мастерством ведет мелодию по клавишам, прежде чем запрокинуть голову и закричать, рассыпаясь на сцене. Я вижу и чувствую все: горечь и ярость в его позе, агонию в его выражении лица, потерю нас. Истерические рыдания вырываются из меня, пока Истон жестоко отзеркаливает самые поворотные моменты моей жизни. Он ведет песню к заставляющему сердце останавливаться крещендо... и затем остается лишь он и его пианино, финальные ноты звучат чисто, прежде чем он шепчет последнюю строку в микрофон и захлопывает крышку.

Смысл этого поступка от меня совсем не ускользнул.

Уставившись на экран, где сцена погружается во тьму и видео останавливается, я вижу уведомление о новом письме.

Письме, которое я не думала искать с самого Суперкубка. Письме, о котором я, поглощенная собственной болью, не думала и не осознавала, что его так и не отправили назад с ответом.

Открыв документ, я в реальном времени наблюдаю, как Истон подписывает наши документы о разводе. Опираясь на тонкие перила балкона, я чувствую, как вся надежда, что таилась внутри, обращается в пепел и начинает развеиваться прочь от меня. Как обломки той, кем я была несколько минут назад, и вот я снова смотрю на беззвездное ночное небо, зная, что не найду утешения там или где бы то ни было еще.

Моя сверхновая только что прошла мимо.

Глава 69. Натали

«Adrift» – Jesse Marchant

Семь месяцев спустя…

– Вот. Это. Жизнь! – восклицает Холли, доставая солнцезащитный крем из сумки, стоящей между нашими шезлонгами в пляжной кабине. – Настоящая жизнь, – радостно восклицает она, уютнее устраиваясь в кресле, пока я осматриваю спокойную тропическую воду и тех, кто резвится в прибое.

– Не могу не согласиться. – Мне удается снова улыбнуться, я откидываюсь на спинку роскошного кресла, пока грызущее чувство в глубине души не прекращается. То самое чувство, что терзает меня с момента приземления два дня назад.

Холли смотрит на меня, сияя, и собирает свои длинные каштановые волосы в небрежный пучок.

– Подруга, твой папа – просто бомба. Он не только вручил тебе ключи от королевства, но и отправил в «Мексикацию» праздновать! Серьезно, тебе выпал джекпот в родительской лотерее.

Я поворачиваюсь к ней и насмешливо приподнимаю бровь, а она тут же отводит взгляд, уклоняясь от подтекста.

– Я имею в виду, кроме той... одной вещи, но нет идеальных родителей. – Она наносит крем на быстро загорающую кожу. – Но как же он это загладил, да, дядя Нейт?

Я горбатилась большую часть жизни, чтобы заслужить его кресло, но не стала указывать ей на это. Вместо этого я просто киваю в знак согласия. За последние семь месяцев я практически в одиночку делала макет каждого номера. Когда я в понедельник вошла в здание редакции, весь коллектив ждал меня, мама стояла рядом с папой, с шампанским в руках, а над залом висел плакат с поздравлениями, и я пребывала в полнейшем ступоре.

Главный редактор – это я.

Я не ожидала, что это случится так скоро, но это чувствуется заслуженным, оправданным и никоим образом не преждевременным. Я просто не ожидала, что буду чувствовать то, что чувствовала, – а это было... гораздо меньше, чем я предполагала.

Передав мне ключ, папа выдвинул лишь несколько условий – что он останется на неполной ставке, пока не будет готов уйти на пенсию окончательно. Я не только с готовностью согласилась, но и почувствовала некоторое облегчение.

Тревога ослабла еще больше, когда на следующий день после передачи дел он, точь–в–точь как по часам, появился со своим вторым условием – чтобы я взяла пятидневный отпуск, который он забронировал для меня, Холли и Деймона в этом маленьком раю.

Оказывается, папа и сам строил планы на будущее, и как только я вернусь в Остин, он умчит мою маму в Грецию на заслуженный отдых.

Всего этого я ожидала – в конечном счете – в будущем.

Будущее наступило сейчас.

Неожиданным оказался оглушительный скрежет остановки моего разума, несущегося с бешеной скоростью. В тот момент мои слезы радости были искренними, пусть и немного вымученными – чувство достижения было реальным, но последствия... последствия оказались сокрушительными.

Будущее наступило сейчас.

Я живу в нем, и оно не сделало абсолютно ничего, кроме как затянуло меня в состояние, к которому я совсем не была готова после достижения такой вожделенной вехи.

Последние два дня и ночи я бесцельно смотрела на океан, а в сознании мелькали лицо и выражение – вместе со словами, которые должны были бы соответствовать моим чувствам в тот день.

«Я не припоминаю другого времени в моей жизни, когда я был бы так блаженно счастлив... а ты?»

Холли снова подает голос, пока я прячу свои красноречивые глаза, поправляя солнечные очки.

– Серьезно, без претензий, Нат, но...

– Началось, – ворчу я, не выпуская соломинку изо рта.

– Я просто говорю, мы здесь уже два дня и ложимся спать до полуночи. Не помешало бы немного разнообразия, может, взять большую...

– Маргариту? Согласна. – Я протягиваю ей свой замороженный коктейль, миниатюрная перевернутая бутылка короны позвякивает о край бокала. – Угощайся.

– Неважно, – говорит она, делая долгий глоток. – О–о–о, это чертовски вкусно.

– Достаточно вкусно, чтобы заткнуться? Это не Кабо. Веди себя как леди и найди джентльмена.

– Я просто прошу быть моей подругой–наводчицей сегодня вечером. Мы давно не охотились вместе, – ее красивые черты искажаются, прежде чем она с присущим ей драматизмом кладет руку мне на руку, – подруга, с колледжа!

– Если хочешь потрахаться, для этого есть приложения, но будь я проклята, если тебя здесь разведут на деньги, и Деймон тоже этого не допустит. Кроме того, в последний раз, когда я была твоей наводчицей, я оказалась пьяной и брошенной в гостиной какого–то технаря, пока ты орала сквозь стены, симулируя оргазмы. Так что мой ответ – твердое «нет».

– Ты никогда не позволишь мне забыть это, да? Мужчинам такое нравится.

– Если они ненастоящие – нет. И тебе не стоит поощрять мужчин, которые не справляются со своей работой. Это несправедливо по отношению к женщинам. Особенно вот так, Господи. Ты звучала нелепо.

– Заткнись, – говорит она, осушая изрядную долю моей маргариты, как раз когда Деймон выходит из океана. Он выглядит абсолютно великолепно в светло–голубых плавках, его кожа цвета мокко сверкает струящейся водой и лучами заходящего солнца, а он прогуливается по песку. Я пью его взглядом, потому что есть красивые мужчины, а есть Деймон – отдельный класс.

Полностью осознавая это, его паучий–член–нюх срабатывает, когда головы начинают поворачиваться в его сторону. Выглядя как мужчина, способный удовлетворить каждую русалку поблизости, он незаметно направляет свой радар на женщину в едва ли существующем бикини. Она смотрит на него, прикусывая губу, а он в ответ дарит ей свою фирменную мегаватную улыбку, мгновенно подцепив ее. Я практически вижу сердечки в ее глазах, пока она провожает его взглядом, а он проплывает мимо, щеголяя своей походкой.