Он проводит пальцами по рулю.

– У меня есть теория, что если у тебя недостаточно таких дней, то ты, по сути, проживаешь чьи–то чужие ожидания, что по моему определению является тюрьмой.

Я замираю.

– Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду.

Он кивает, сжимая руль.

– Я рассчитывал, что ты поймёшь.

Глава

11.

Натали

«Cult of Personality» – Living Colour

Когда дождь прекратился, мы перекусили тем, что я купила на заправке, сидя на потрёпанной и слегка покоробившейся деревянной скамейке для пикника. Мы избегали тяжёлых тем, хотя Истон отказался сводить разговор к пустякам. Спустя несколько минут он перевёл расспросы в мою сторону. Он выведывал обо мне больше и, казалось, впитывал ответы, а не просто слушал их, с тем вечным напряжённым взглядом в глазах. Когда солнце наконец показалось, мы подняли лица к нему, впитывая его лучи.

Пока Истон везёт меня обратно в отель, мы сидим в комфортном, дружелюбном молчании, ветер свистит в салоне, оба погружены в свои мысли. Вместо того, чтобы позволить мне быть диджеем, Истон настроился на старую радиостанцию. Музыка играет на его обычной громкости, на несколько раздражающих децибелов выше нормы. С каждой пройденной милей я ловлю себя на том, что смотрю на него, осмысливая всё, что он сегодня для меня раскрыл, и моя эмпатия к нему возрастает в десять раз.

Он, кажется, находится в центре собственного кризиса – битвы за своё будущее, и его положение куда более пугающее, чем мое. Чтобы осуществить свою карьерную мечту, он должен преодолеть свой страх перед всеобщим вниманием. То, что он объяснил, почему ненавидит медиасреду, и доверил мне эту информацию, о многом говорит. С каждой пройденной милей у меня на кончике языка вертится благодарность и желание развеять его опасения насчёт того, что я сделаю с тем, что он мне открыл. Но как только я собираюсь заговорить, он опережает меня.

– Что ты слушаешь?

Он жестом указывает на радио, предлагая мне выбрать.

– Неее–а, я только разочарую тебя.

– Давай же, – едва заметная улыбка трогает его губы.

– Ладно, но ты сам напросился.

Я смотрю на время и высчитываю разницу с домом, прежде чем переключить на канал и национальное новостное радио Херста. Сморщенное от отвращения выражение лица Истона заставляет меня расхохотаться. Он слушает несколько минут и качает головой.

– Два торнадо убили шестнадцать человек, левые и правые сражаются, как обычно. Скажи мне, чем это поднимает настроение?

– Это моя жизнь.

– Нет, это жизни других людей.

Я поднимаю бровь.

– Осторожнее, ты становишься грубым.

– А ты становишься защищающейся, – парирует он. – Почему это?

– Я не фанатею от музыки. – Я пожимаю плечами. – Мы просто маршируем под разные барабаны, и это не просто игра слов.

– Нет, нет, Натали, нет, – он яростно качает головой. – Только не когда это касается музыки, только не музыки. Именно в ней мы находим общий язык.

Он смотрит на меня несколько долгих секунд, выключает новости, снова подключает Bluetooth и листает плейлист на своём телефоне.

– Глаза на дорогу, Краун. Я не хочу сегодня играть в рулетку с подушками безопасности.

Он игнорирует меня и переключает внимание между дорогой и телефоном.

– Разве ты не зажигаешь, когда гуляешь с подругами?

– Одна подруга и один друг, они мои лучшие друзья. Дэймон – сын Маркуса, лучшего друга моего отца. Мы как брат и сестра.

Заткнись, Натали!

– А ещё есть Холли. Она дочь одной из ближайших подруг моей мамы. Она на год младше меня, но мы все выросли вместе. В общем, думаю, мы иногда зажигаем, но я никогда не борюсь за контроль над радио.

– А что ты слушаешь, когда тренируешься?

– В основном новостное радио... хватит смотреть на меня, как на инопланетянку, – бормочу я и получаю в ответ ещё одну лёгкую ухмылку.

– Понял, – уверенно говорит он, выбирая что–то из своего плейлиста. – Начнём отсюда.

– Что? – я смеюсь над его оживлённым выражением лица, пока он прибавляет громкость и откидывается на сиденье. Секундой позже из динамиков доносится то, что кажется серединой старого новостного выпуска: – «...и в те несколько мгновений, что у нас остались, мы хотим говорить начистоту, на языке, который каждый здесь сможет легко понять».

Истон насмешливо приподнимает бровь, а я в ответ закатываю глаза, как тут же из колонок оглушительно взрывается гитарный рифф, заставляя меня подпрыгнуть.

Истон тут же опускает подбородок, его голова идеально отбивает тяжёлый ритм. Это чертовски сексуально, так естественно. Он держит меня в плену несколько минут, пока я внимательно слушаю. Когда его взгляд мельком ловит мой, я отвожу глаза к названию – «Cult of Personality», Living Colour. Добавляя её в список песен, которые Истон включал за время нашего общения, я позволяю себе погрузиться в неё. За считанные минуты я полностью вникаю в мощный текст, настроение песни перекликается с мыслями Истона о силе медиа и его личными убеждениями.

Я смотрю на него и вижу, что он полноценно ухмыляется, и понимаю, что он ждал, когда я уловлю суть.

Тушé, Краун.

Пока Истон продолжает зажигать на уровне, способном вызвать кровотечение из ушей, я не могу удержаться от смущённых взглядов по сторонам, пока мы останавливаемся на оживлённом светофоре. Истон игнорирует странные взгляды из машин рядом с нами и в ответ прибавляет громкость, от чего меня пробивает на нервный смех. Ухмыляясь, я начинаю копировать его движения, что приносит мне ещё одну полуулыбку.

Когда он подъезжает к выездной зоне отеля, песня всё ещё гремит из наших открытых окон, и моё лицо заливается румянцем.

– Истон! – восклицаю я с широко раскрытыми глазами, пока музыка эхом разносится по аэродинамической трубе входа и проникает в лобби отеля. Он продолжает отбивать ритм на руле, его пальцы идеально совпадают с барабанами, и ему абсолютно плевать. Краснея с каждой секундой, я смотрю в окно и вижу, как из отеля выходит пожилая пара. Мгновенно я тянусь к регулятору громкости, а Истон отмахивается от моей руки. Рука жжёт, и мне хочется сбежать, я снова смотрю на пару, как раз когда пожилой мужчина оживляется и начинает кивать головой, показывая Истону большой палец вверх.

Из меня вырывается ещё более истерический смех, пока я слежу за парой в боковом зеркале пассажира: мужчина продолжает идти в такт, пока они не исчезают из виду. Иронично качая головой, но всё ещё сияя улыбкой, я поворачиваюсь и вижу, как Истон внимательно изучает мой профиль.

– Хорошо сыграно, – саркастично хлопаю я в ладоши, когда песня заканчивается. – Я поняла твой намёк, но нужно было так сильно бить меня по голове таким тяжёлым молотом? – преувеличенно закатываю глаза. – Но таков уж ты... не так ли?

Моя улыбка начинает меркнуть, пока его взгляд прожигает меня с головы до ног и обратно. Увлечённая его внезапной интенсивностью, я отстёгиваю ремень безопасности, пытаясь подобрать подходящие слова на прощание. Он опережает меня хриплым шёпотом.

– Ты просто, блядь, свалилась с неба, да?

Салон внедорожника наполняется энергией, сюрреалистичная гравитация угрожает притянуть нас ближе.

– В некотором смысле, – я сглатываю, – полагаю, да. – У меня пересыхает во рту, пока он отказывается освобождать меня от силы своего изучения. Решившись на честность, я чувствую, как моё сердце начинает биться всё сильнее с каждой секундой. – Спасибо, что дал мне мягко приземлиться, Истон. – Нащупав ручку, я дёргаю её и захлопываю дверь. Ухватившись пальцами за верх открытого окна, не зная, увижу ли его снова, я заглядываю внутрь и пытаюсь убедить себя, что если это последний раз, то я смирюсь с этим.

– Я... – из меня вырывается нервный смешок, – ещё раз спасибо и спокойной ночи. – Резко развернувшись, я направляюсь к лобби, и мой бешено колотящийся пульс отбивает такт в унисон с шагами. Мне не нужно оглядываться, чтобы знать. Я чувствую его взгляд на себе.