– Мама, я хотела тебе сказать...

– Нет, не хотела, – резко обрывает она меня. – Мне потребовалась секунда, чтобы понять, почему ты задаешь мне столько вопросов о том, как мы сошлись с твоим отцом, о хронологии... пока до меня не дошло. – Я вижу полное опустошение в ее выражении лица, а ее голос начинает дрожать. – До меня дошло, что моя собственная дочь усомнилась в подлинности моего двадцатитрехлетнего брака и сочла его настолько фарсом, что искала ответы у кого угодно, кроме меня

– М–мам, мне так жаль. Я знаю, что папа любит тебя. Я просто...

– У тебя был шанс, – перебивает она, агрессивно вытирая лицо рукавом футболки. – Мне нужно было знать, – продолжает она. – Поэтому я подошла к твоему столу и нашла папку с их перепиской, – она прикусывает губу, слезы ручьем текут по ее щекам, а брови сходятся. – Я могу только представить, как сильно они тебя вдохновили и насколько скучными мы, должно быть, казались тебе все эти годы. Я почувствовала все, что было между ними, прямо вместе с тобой. – Ее нижняя губа дрожит. – Я почувствовала, как сильно он хотел ее, любил ее. Я почувствовала и его боль тоже, – она качает головой, слезы скапливаются и стекают с ее подбородка. – Это произвело на меня эффект, который я не могу объяснить... но, полагаю, именно поэтому ты тоже не могла. Почему ты не пришла ко мне. – Она поворачивается и смотрит на меня прямо, опустошение в ее взгляде разрывает меня на части.

– Так что теперь, дорогая, полагаю, вопрос, который ты не могла заставить себя задать мне, звучит так: чувствовала ли я когда–нибудь, что твой отец просто довольствовался мной? Никогда. Но если единственный человек, который был свидетелем нашего брака изо дня в день, не убежден в этом, неужели я могу?

– Эдди, Господи, нет, – хрипло произносит мой отец, и мы обе поворачиваемся и видим его стоящим у входа в конюшню. Щетка с грохотом падает на пол, лицо матери искажается от горя, и она прячет лицо в ладонях. Папа достигает ее за несколько шагов, заключая в объятия. Мама несколько секунд рыдает у него на груди, а он гладит ее по волосам, шепча что–то на ухо. – Нет, детка, нет. Черт возьми, нет. Почему ты не сказала мне?

Она резко вырывается из его объятий.

– Просто... дай мне минутку, Нейт. – Крик матери эхом разносится по конюшне, и она выходит наружу.

– Черт! – кричит папа, заставляя меня вздрогнуть, и проводит руками по волосам. Он смотрит вслед ей несколько разбивающих сердце секунд, выглядя совершенно потерянным, а я сжимаю грудь.

Этого не происходит. Этого, блять, не может происходить.

– Я... п...

– Иди, – говорит он безжизненным тоном, глядя в направлении, где скрылась мама. – Иди домой, Натали.

Глава 53. Истон

«Meet Me Half Way» – Kenny Loggins

Едва переступив порог, я следую за папой через гостиную и по коридору к главной спальне. Папа заходит первым и жестом показывает мне следовать за ним, открывая дверь. Я иду за ним внутрь просторной комнаты, пока он подходит к большому креслу, стоящему у эркера. Мама лежит на боку, ее голова покоится на подлокотнике, а она безучастно смотрит на густые деревья, окаймляющие наш задний двор.

Папа опускается перед ней на колени, касаясь губами ее макушки.

– Привет, детка, – тихо говорит он, отстраняясь. Она продолжает смотреть сквозь него, не отвечая. – Он дома, – говорит папа, и затуманенные глаза матери наконец медленно поворачиваются в мою сторону. Папа вздыхает и встает, подходит к ее туалетному столику и достает оттуда флакон с таблетками. Он вытряхивает одну на ладонь, но она отрицательно качает головой. – Детка, пожалуйста. Ради меня, – умоляет он. У меня в животе все сжимается, и его гнев по отношению ко мне становится невероятно оправданным – это как удар под дых.

– Она мне не нужна, – говорит она, приподнимаясь и садясь. – Я в порядке.

Папа снова вздыхает, беспомощно глядя на нее, переполняя меня чувством вины. Он подходит ко мне, к тому месту, где я стою рядом с креслом, останавливаясь вплотную, плечом к плечу.

– Ты, блять, сразу же позовешь меня, как только закончите разговор. Ты слышишь меня, сын?

– Пап...

Он резко дергает подбородком.

– Ты, блять, слышишь меня?

Я киваю, ощущая каждую каплю его обиды. Боль превратилась в гнев еще до того, как шасси коснулись полосы в Сиэтле. Хуже всего? В отеле он уже закончил со мной спорить. Как бы я ни пытался его расшевелить, он успешно игнорировал меня. Впервые в жизни мой отец не на моей стороне. Я чувствую последствия этого повсюду.

Папа закрывает дверь, а я перевожу взгляд на мать, чьи глаза сканируют меня с головы до ног, словно я не сын, которого она вырастила, а какая–то загадка для нее.

– Мам, – тихо приветствую я, подходя и повторяя жест отца, опускаясь на колени у ее кресла. – Как ты себя чувствуешь?

Она смотрит на меня, изучающе.

– Ты правда женился на ней? – спрашивает она чуть громче шепота. – Ты женился на дочери Нейта?

Я киваю.

– Истон, – хрипит она. – Ты женился на ней.

– Я люблю ее.

– Почему? Почему ты женился на ней?

– Так сложилось, и это не имеет отношения ни к тебе, ни к Нейту, ни к кому–либо еще.

Она поднимается, совершенно другая женщина, не та, что была несколько недель назад в туре, и начинает расхаживать по комнате.

– Пожалуйста, не волнуйся, мам. Тебе что–нибудь нужно?

– Мне что–нибудь нужно? – с недоверием повторяет она, и в ее глазах появляется проблеск жизни, в которой начинает бушевать буря. – Мне нужно проснуться от этого гребаного кошмара. – Ее взгляд пронзает меня до костей. – Как?

– Я не хочу расстраивать тебя еще больше. Это опасно. Можем мы отложить этот разговор, пока тебе не станет лучше?

– Абсолютно, блять, нет, – отвечает она с язвительной укоризной, прежде чем снова занять свое место в кресле. – Начинай с самого начала.

♬♬♬

Три часа спустя, измученный и расстроенный, я выхожу из спальни в поисках отца. Я нахожу его в его студии, где он смотрит запись одного из своих ранних концертов. Едва я переступаю порог, он встает и проходит мимо меня.

– Пап...

– Нет.

– С ней все в порядке, она не счастлива, но она разговаривает.

Он останавливается в нескольких футах от двери и бросает на меня разгневанный взгляд.

– Я практически умолял тебя быть откровенным со мной, когда знал, что ты лжешь. Ты мог бы справиться с этой ситуацией дюжиной разных способов – лучших способов, – но ты не, блять, уважал ни меня, ни твою мать, ни наш брак достаточно, чтобы выбрать хотя бы один из них, пусть даже ради ее, блять, безопасности. Я доверял тебе помогать мне в этом.

– Пап, мне жаль...

Его ответ – захлопнутая за его спиной дверь, которая говорит сама за себя.

Глава 54. Натали

«Ever the Same» – Rob Thomas

Ошеломляющая мелодия «Hypnotised» резко обрывается, доносясь с тумбочки, пополняя счетчик пропущенных звонков, который теперь достиг четырех. Это не считая десятков других от Холли, Деймона и Рози, которые также засыпали меня яростными сообщениями, оставшимися без ответа. Эффект домино, запущенный в Седоне, все еще раскатывается вокруг меня, даже за тысячу миль. Спустя секунды на экране возникает текстовое сообщение, я хватаю телефон и с трудом читаю его распухшими от слез глазами.

ИК: Черт, Красавица, ответь мне.

Я не слышала ни слова от родителей с тех пор, как вернулась домой вчера, не то чтобы я ожидала иного. С учетом запрета отца работать в «Speak» и необходимостью работать на мою мать в «Hearst Media», мне, как взрослому ответственному человеку, следовало бы выяснить, когда, куда и кому докладывать, но я не могу заставить себя подняться с кровати с тех пор, как вернулась в свою квартиру. Истон вылетел из Сиэтла сегодня утром, чтобы присоединиться к группе в туре из–за его стремительно заполняющегося концертного графика. Пока у него есть подобие нормальности, в которое можно погрузиться, я чувствую себя такой же парализованной, как и в Аризоне.