Но это не игра, и мне больше не на кого списать своё поведение – ни на недосып, ни на что другое. Я появилась здесь опустошённой, сомневающейся во всём, а он стал для меня прекрасным убежищем, утешением. Успокоением, в котором я становлюсь опасно нуждающейся. Вчера мы обнажили друг перед другом свои души. Более того, мы рассказали о своих надеждах на будущее, обнажив самые большие страхи.

Истон точно определил суть моих страхов прошлой ночью, и один из них противоположен его собственному. Хотя я не хочу становиться заголовком, я хочу прожить жизнь, достойную заголовков. Мой другой страх связан с первым – я боюсь, что однажды соглашусь на меньшее: в жизни, в карьере и, что важнее, в любви. Глядя на него, я чувствую благодарность за его присутствие в моей жизни – даже если оно временное – и одновременно скорблю о том, что не смогу узнавать его и после сегодняшнего дня.

– Вы оба не проронили ни слова уже пять минут, – нарушает тишину Бенджи, смущая нас обоих. Мы с Истоном всё это время не отрывались друг от друга взглядом, и, даже осознавая это, мы не прерываем зрительный контакт. Боль, бушующая в моей груди, усиливается, и мне кажется, что он чувствует то же, что и я, – то, что говорят его глаза.

Это безумие. Последние несколько дней были вихрем смятения и откровений. Я не могла бы представить себе лучшую душу, чтобы разделить это с ней, и я благодарна за это. Его выражение смягчается, и я молюсь, чтобы он видел то же самое и в моих глазах.

Вскоре жужжание машинки прекращается. Бенджи начинает обработку и дает инструкции, протирая татуировку перед тем, как нанести мазь. Истон изучает ее в зеркале – его безупречная оливковая кожа лишь выигрывает от нового украшения. На лице Истона явно читается одобрение, пока Бенджи оборачивает его мускулистый торс защитной пленкой.

– Офигенный выбор, чувак, – поддерживает Бенджи, а я разглядываю готовую работу, и мои пальцы так и чешутся прикоснуться к воспаленной красной коже, чтобы ощутить ее линии и успокоить. Истон поворачивается ко мне.

– Она прекрасная... и дерзкая.

– Согласен, – говорит Истон, застегивая рубашку и поворачиваясь к Бенджи. – Спасибо, брат. – Истон достает кошелек, но Бенджи поднимает руку, и его взгляд становится твердым.

– Не позорься, мудак.

– Я так или иначе с тобой рассчитаюсь.

– Когда–нибудь я попрошу тебя об одолжении, – заверяет его Бенджи.

– Держу пари, – говорит Истон, и они хлопают друг друга по спине.

Бенджи ухмыляется мне через плечо Истона, когда они расходятся.

– А как насчет тебя, техасская красотка? Готова сегодня к небольшой татуировке?

Улыбаясь, я качаю головой.

– Это не для меня.

– Уверена? За мой счет, – предлагает Бенджи, а Истон смотрит на меня с приподнятыми бровями.

– В другой раз.

Бенджи усмехается.

– То есть, в следующий раз, когда у тебя будет нервный срыв, и ты вдруг прилетишь в Сиэтл?

Я не могу сдержать ответную улыбку, опьяненная пивом, и отвечаю:

– Именно.

– Держи пари, – ухмыляется Бенджи, когда дверь салона открывается. Входит симпатичный и красиво татуированный парень лет двадцати с небольшим. Его взгляд сразу находит Бенджи, прежде чем скользит по нам троим.

– Мне вернуться позже?

– Все в порядке. Мы как раз заканчиваем, – отвечает Бенджи новоприбывшему, но его взгляд говорит о чем угодно, только не о дружелюбии. Скорее, о том, что он сейчас собирается его поглотить.

О.

О–о–о.

– Мы как раз уходим, – заверил его Истон, пока по комнате распространялось обжигающее сексуальное напряжение, а моя кровь начинала закипать от многозначительных взглядов, которые они обменивались.

– Напишу тебе завтра, – сказал Истон Бенджи и повернулся ко мне. В его темных, как океан, глазах бушевала стремительная буря.

– Было приятно познакомиться, Техас, и не волнуйся, я тебя прикрою.

– Взаимно, – улыбнулась я. – Обещаю.

Я встала, выбросила пустую пивную кружку, и Истон, взяв меня за руку, повел к выходу, пока Бенджи провожал нас.

– Береги себя, люблю тебя, братан, – добавил Бенджи, выключил свет в салоне и запер дверь сразу после того, как мы вышли на улицу, где единственным источником света был ближайший фонарь.

Устроившись в грузовике Истона, я не удержалась и заглянула обратно в салон, где две тени слились в страстном поцелуе прямо за стойкой ресепшена. Мне удалось разглядеть ровно столько, что мои глаза округлились, после чего я повернулась к Истону, чей взгляд был прикован ко мне. Я нервно рассмеялась и прошептала: «Вау», чувствуя, как лицо заливает жар.

– Я никогда не видела, как целуются двое мужчин. То есть, видела, но не... так.

– Да? – один уголок рта Истона приподнялся. – И что думаешь?

– Честно? Это чертовски сексуально.

– Вуайеризм тебя возбуждает?

– Вполне возможно, если это так горячо. Но только чужое, не свое.

– Бедный ублюдок, – Истон на секунду поднял на меня взгляд, заводя двигатель.

– Неужели Бенджи и правда такой плохой?

Он вздохнул, включая передачу.

– Он каждого из них предупреждает, но они все равно влюбляются. Он был с тобой честен на все сто, когда сказал, что не собирается ни в кого влюбляться. Но он умолчал, что уже влюбился, давным–давно.

– В кого он влюблен?

– В девушку, с которой мы выросли.

– Девушку?

– Ага. У него нет предпочтений, кроме того, к чему его тянет. Он почти на два года старше меня, так что я с пятнадцати лет наблюдал, как его постель похожа на день открытых дверей. Черт, – он взглянул на меня. – Он бы, блять, прибил меня, если бы узнал, что я тебе это рассказал.

– Со временем ты поймешь, что его секреты в безопасности. Я могу только обещать тебе здесь и сейчас, что так и есть.

Истон кивнул и тронулся с места, а я позволила своей внутренней извращенке немного пошалить, представляя, что творится сейчас в салоне.

– А ты?

– Я что? – он протянул с понимающей ухмылкой. – Ты даже сказать не можешь.

– Тебе иногда симпатизируют члены? – он затормозил после выезда и уставился на меня мертвым взглядом. Я не сдержала свой хриплый смешок, вызванный темным пивом. – Приму это как «нет».

– У меня очень определенный вкус, – легко признался он. – Я ни капли его не осуждаю, только его методы. Он безрассуден, не извиняясь за это.

Я откинулась на сиденье, опуская стекло в унисон с Истоном. Пока он нажимал на газ, я без стыда разглядывала его.

– Истон? – я не стала ждать ответа, а сжала его руку, лежавшую на сиденье. – Спасибо тебе за сегодня.

Его взгляд скользнул к моему.

– Это еще не конец.

Перевод: t . me / thesilentbookclub

Глава

19.

Истон

«Dive Deep (Hushed)» – Andrew Belle

Натали смотрит на возвышающуюся Спейс–Нидл, пока я паркуюсь, без ожидаемой саркастичной шутки или следов насмешки в ее выражении лица, несмотря на то, что я привел ее в самое известное туристическое место Сиэтла.

Вместо этого она поворачивается и смотрит на меня с отсветом доверия в глазах цвета индиго, которое лишь сильнее расширяет трещину в моей груди, пока она пробивается все глубже.

Она заметно протрезвела с момента ужина, состоявшего из тако. Наш разговор за столом вызвал мое раздражение, а затянувшиеся взгляды усугубляли ситуацию, пока она умело обходила наше взаимное влечение. Без всякого подталкивания она рассказала о своем детстве в Техасе, поделилась историями о своей любимой лошади Перси и рассказала о своих ближайших друзьях, Холли и Деймоне.

В ответ я рассказал больше о том, какой была жизнь в турне в ранние годы – о занятиях с репетитором, прежде чем я, держась за руку мамы, стоял за кулисами, и наблюдал за становлением The Dead Sergeants, прежде чем оба родителя укладывали меня спать. Родителей, которые в большинстве ночей предпочитали воспитывать меня сами, а не передавать няне, чтобы идти на вечеринку.