– Понятно. Продолжай.

– Первым делом Скверны захватили цитадель в самом центре города, и земные создания бежали оттуда. Точнее, пытались. Все вокруг рушилось. Дакти и кетели убивали всех прямо на улицах, разламывали стены домов, чтобы до них добраться. Мне не хотелось верить, что я – Скверн, что я происхожу от тварей, которые на такое способны. Но я должен был узнать наверняка. – Он вдруг понял, что трясется, и потер руками о мокрую рубаху. С тех пор прошло так много времени, и теперь Луну казалось, будто он рассказывал о чем-то, что произошло с кем-то другим. Наверное, тогда он и был кем-то другим, равно как он был кем-то другим до того, как погибла Скорбь и остальные. – Я взлетел на крышу цитадели и пробрался внутрь через окно. Но я не смог подобраться достаточно близко, чтобы что-нибудь разглядеть, и поэтому позволил дакти поймать меня. Они отвели меня в зал совета к владыке. Я спросил его, кто я такой.

Лицо Нефриты было каменным, словно высеченным из скалы. Он не мог сказать, о чем она думала. Она произнесла:

– И он сказал тебе, что ты Скверн?

– Да.

Глаза Нефриты сузились:

– И ты ему поверил?

– Нет. Я знал, что он лжет. Как только я его увидел… – Лун попытался подобрать слова, чтобы описать тот миг, когда он все понял и испытал в одночасье облегчение и ужас. Стоило ему посмотреть в глаза владыке, как он увидел в них ложь. Кем бы ни был Лун, он точно не был Скверном. И тогда же он понял, какую огромную ошибку совершил, войдя в цитадель и обратив на себя их внимание. – Я знал, что он никогда не скажет мне, кто я на самом деле.

Нефрита отвела глаза, ее плечи слегка расслабились, а шипы опустились.

– Как ты сбежал?

– Владыка отвел меня в покои, где жили лорды Сарасейла. Все было перевернуто вверх дном, словно мародеры побывали там, но ничего не взяли. Там лежала мертвая женщина, земная женщина. Все пропахло мертвечиной. – Это воспоминание было особенно ярким, как наваждение: разодранные шелковые занавески, блестящие обломки дорогого дерева и слоновой кости, кровь женщины на кровати и подушках.

– Я вышел на балкон. Город горел. – Ему нравился тот город. Там находился порт, в который стекались земные создания со всех концов Трех Миров. В том месте Лун не выделялся из толпы, и ему жилось хорошо. – Владыка сказал, что мое место рядом с ним и что я останусь с ним навсегда.

Как и Катрас, Лихей был прекрасен в земном облике: шелковистые темные волосы, белейшая кожа и ярчайшие голубые глаза. Тогда Лун понял, почему так много земных созданий впускали Сквернов в свои города. Красота владык и их чары, способные влиять на умы, скрывали ужасы кетелей и дакти, пока не становилось слишком поздно.

Лихей сказал, что любит его. Лун ему не поверил, но чары владыки успели подействовать на него, и Лихей овладел им прямо там, на балконе, пока Сарасейл пылал в огне.

– Я дождался, когда он уснет. А затем свернул ему шею, поджег покои и улетел прочь.

Нефрита пораженно уставилась на него, а затем покачала головой. Она сухо произнесла:

– Скверны, должно быть, этого не ожидали. Обычно они сами так поступают. – Она отодвинулась назад, задумчиво глядя на него. – И ты не рассказал об этом нам, потому что?..

– Какое это имело значение? Все произошло так давно. – Дело было не в том, что Лун давно не вспоминал о Сарасейле, нет. Он вообще о нем никогда не вспоминал, а лишь вынес из того кошмара урок и перестал искать свое прошлое. – Я об этом даже не думал.

Нефрита снова странно на него посмотрела, и Лун не мог понять, верила она ему или нет. Она сказала:

– И пока ты об этом не думаешь, ничего как будто и не было?

Лун беспомощно пожал плечами:

– До сих пор это работало.

Нефрита вздохнула, явно не желая рассуждать об этом и дальше.

– Значит, тот владыка мертв, но перед тем, как ты его убил, он, наверное… поделился воспоминаниями.

– Я тогда еще не знал, что они так умеют. Я узнал о них побольше позднее, когда разговаривал с земными обитателями в Киш. – Лун потер руками лицо, пытаясь отогнать воспоминания. Его руки все еще ничего не чувствовали, и кожа была холодной как лед.

Нефрита понимающе кивнула:

– Это произошло, когда ты искал нас.

– После. Я перестал искать. Мне стало все равно. Казалось, что все это бессмысленно. – В комнате наверняка было тепло. От горячих труб все еще исходили облачка пара. Но холод, пробравший Луна до мозга костей, никак не хотел покидать его тело. Но хотя бы так ему было легче думать. – Это не может быть та же стая Сквернов, что напала на Сарасейл. То нашествие случилось давным-давно, на далеком побережье.

Нефрита отмахнулась, удрученно поджав губы.

– Их рода встречаются повсюду в Трех Мирах. Если та стая – сородичи наших врагов, они все равно могли обменяться воспоминаниями.

Мысль была пугающей, но она была логичной и объясняла, откуда Катрас знал о Луне. Он запротестовал:

– Но ведь Скверны не могли прийти в Туман Индиго из-за меня. Они вели переговоры с Жемчужиной еще до того, как меня нашел Утес.

Нефриту это, похоже, не убедило. Она сказала:

– Если они пришли за тобой, то они знали, что ты рано или поздно окажешься в Тумане Индиго и что если они подождут достаточно долго, то найдут тебя там. А это снова говорит о способности наставника.

Если Скверны пришли в Туман Индиго, потому что откуда-то знали, что Лун когда-нибудь там объявится… «Они могли преследовать меня множество циклов». От одной мысли об этом ему стало не по себе. Он побывал в стольких местах, и всюду его преследовали слухи о Сквернах. «Если они искали меня… Нет, это невозможно». Они бы нашли его гораздо раньше. Они бы нашли его, когда он покинул кишские земли и вернулся на восток. Ему и так хватало проблем. Лишние были ему не нужны.

Он поднял глаза и увидел, что Нефрита, хмурясь, смотрит на него. Она сказала:

– Ты все еще трясешься.

– Мне не согреться. – Лед проник ему под кожу, в его мысли. Он подумал, что если бы Нефрита хотела его убить, то уже сделала бы это. А раз к утру он все еще будет жив, то ему стоит прийти в себя, чтобы они смогли полететь дальше. – Я пойду вниз. – Он начал подниматься на ноги.

Нефрита схватила его за руку и потянула, снова усаживая рядом с собой. Он дернулся, вяло пытаясь вырваться, но она крепко обняла его рукой за талию и прижала к груди.

– Нет, останься, – сказала она. Ее голос звучал ласково. Лун так замерз и одеревенел, что, казалось, стал хрупким, как лед, и даже через свою мокрую одежду он ощущал жар от рук Нефриты. Затем он вдруг почувствовал, как его обволокло облако тепла, исходившее от ее наполовину сложенных крыльев – она приняла свой крылатый облик.

– Нет, если кто-нибудь увидит…

– Все спят, – сказала она ему на ухо. Она терпеливо дождалась, когда он успокоится, а затем ободряюще сжала в объятиях. Лун сдался и обмяк, привалившись к ней.

Все еще прижимая его к себе, она провела ладонями по его рукам и груди, чтобы унять дрожь. Затем она тепло и осторожно уткнулась носом ему за ухо, и ее зубы коснулись его шеи. Он почувствовал ласковый укус, и по его позвоночнику словно побежали искры. Лун издал звук, постыдно похожий на писк.

Нефрита вздрогнула и отстранилась.

– Извини.

После всего, что произошло сегодня ночью, Лун не думал, что сможет что-нибудь почувствовать. Но внезапно он почувствовал сразу все и везде. Словно что-то внутри него вырвалось на свободу. Он сказал:

– Нет, не… не останавливайся.

Она взяла его за плечи и развернула лицом к себе с такой легкостью, словно он ничего не весил. Лун еще никогда не был настолько беззащитен. Он был в земном облике, и Нефрита могла помешать ему перемениться. Он должен был испугаться, но вместо этого ему захотелось обнять ее и укусить за шею.

– Лун, ты понимаешь, о чем просишь?

– Да. А что? – Холод все еще подавлял его органы чувств, но ее запах внезапно вскружил ему голову. Он попытался наклониться к ней.

Нефрита не дала ему этого сделать и напряженно дернула гребнями.