– Две созревшие девы, растраченные так…

Томус с горечью вздохнул.

– Только их головы.

Я пнул одну в его сторону.

Он вздрогнул и зажмурился.

– Государь император! – окликнул меня Геракон.

Я повернулся и увидел выходящего из кровавого тумана Первого копьеносца в золотых доспехах гуляма. За его спиной висела аркебуза, а к поясу были приторочены золотая сабля и кинжал.

– Выглядишь как только что отчеканенная монета, – сказал я с веселым смешком. – Рассказывай.

Он прижал к сердцу кулак.

– Только между нами, я оцениваю наши потери между десятью и двадцатью тысячами.

Теперь уже я зажмурился. Гораздо больше, чем я надеялся. И до сих пор неточно.

– Оцени точнее. Надо реорганизовать легионы и поменять местами когорты. Надеюсь, к нам присоединятся новые воины-лабашцы взамен тех, кто ушел к Архангелу. Сколько у нас аркебуз?

– Три тысячи. Но нам не хватает не аркебуз, император, а… – Он соединил указательный и большой палец в кружок. – Железных шариков. Гулям, которого мы захватили, говорит, что их хранят в храме Святого Хисти.

– Почему именно там?

– На случай, если понадобится обороняться от рубади.

Я покачал пальцем.

– Давай будем называть их правильно: союз силгизов и йотридов. Не надо путать нынешние племена с теми, что были в наше время.

– Прошу прощения, государь император. – Он отвел взгляд. Его серые глаза были мрачнее обычного. – Как ты сумел с такой легкостью принять все это?

– Это отнюдь не легко, префект. Но мы здесь не просто так. – Я заглянул в самые глубины души, чтобы подобрать верные слова. – Архангел испытывает тех, кого любит больше всего. Только неверующие и лицемеры живут в легких временах. – Я положил руку ему на щеку и повернул его голову, чтобы заглянуть в глаза. – Крепись. Испытание только началось.

Томус, Маркос и я пошли к южному проходу в окружении легионеров в наших доспехах, чтобы союз силгизов и йотридов не принял нас за гулямов. Туман в проходе был густым, как разбавленное кровью молоко, словно вел в другой мир.

Я поднял руки.

– Архангел, не приведи нас к погибели. Не подвергай нас испытаниям, которые мы не сможем вынести. Расширь пути к гневу твоему, чтобы мы не упали в бездну милости твоей.

– Ох… государь император. – Всегда вежливый Маркос коснулся моей руки. – Ты перепутал слова.

Неделя выдалась нелегкой.

– Расширь пути к милости твоей, чтобы мы не упали в бездну гнева твоего.

Я достал бурдюк с водой и плеснул на руки. Те, кто шли со мной, сделали то же самое. Затем мы поднесли руки к лицу, потерли лбы и завершили водную молитву.

Южный проход был так узок, что пришлось идти всемером в ряд. Маркос, Томус и я шли сразу за шеренгой самых сильных легионеров.

Мы следовали по извивающемуся проходу. Стены из песчаника были покрыты выцветшими волнистыми линиями, едва различимыми в красной дымке. Они напоминали морские волны, как парамейские буквы в храмах. Возможно, именно они и вдохновили на эти надписи.

Увидев крылатое существо, мы резко остановились.

Оно застыло в воздухе, словно замороженное. Крылья были как у летучей мыши, но тело и морда как у сома. Глазные яблоки свисали в отдельных мешочках, будто прозрачная мошонка. А поскольку существо увидели все, это означало, что оно не скрывается за покровом.

Один его глаз моргнул, и я содрогнулся всем телом. Мое сердце закричало как дитя, сковав страхом руки и ноги. Я выхватил воображаемый меч и крепче уперся ногами в песок.

– Спаси Архангел… – Сладкий голос Томуса стал дерганым. – Кто это, во имя могущественного Малака?

– Падший ангел, – ответил я как можно бесстрашнее. – Препятствие на нашем святом пути. Знак, что мы близки к выполнению своей миссии и так напугали Падших, что они решили выйти из-за покрова.

Воины впереди меня и сзади ошарашенно молчали. В такие мгновения отец должен вести своих детей.

Я собрался с духом и сделал шаг вперед. Существо уставилось на нас, но не пошевелилось, как будто было нарисовано в тумане. Двигались только свисающие глаза, а похожие на человеческие зрачки следили за нами.

– Вперед! – приказал я.

Я повел своих людей по южному проходу, пока мерзкая тварь не исчезла в кровавом тумане позади.

И тут же перед нами появилась еще одна.

В воздухе нависали семнадцать гигантских человеческих ног, согнутых в коленях. Наверное, я слишком долго пялился на них, подсчитывая. В конце семнадцати бедер возвышался шпиль. Черная башня. По ней без какого-либо порядка были рассыпаны окошки из обсидиана, а где-то в центре – перекошенная дверь. Башня тянулась ввысь, в алый туман, а с семнадцати ступней топорщились пальцы. И все эти многочисленные пальцы непредсказуемо подрагивали, словно в них тычут ножами.

К счастью, я не заметил у твари глаз. И молился, чтобы она нас не видела.

Воины дрожали и тяжело дышали. Я взял Маркоса за трясущуюся руку и сказал:

– Понимаю, все это выглядит бессмыслицей. Не смотрите на эту тварь. Падшие ангелы хотят, чтобы вы сомневались в собственном рассудке, а значит, и в вере. Нельзя позволить им довести нас до безумия, тогда они победят.

Мы прошли под мерзостью с семнадцатью ногами, а дальше проход расширялся. С каким облегчением мы обозревали просторы перед собой! Но через несколько шагов появилось очередное сводящее с ума создание, на этот раз прямо в пустыне.

Безголовый великан с кожей из обсидиана стоял как гора. Из его живота тянулись прозрачные щупальца, извивались в воздухе, как летучие змеи. Хотя тварь не двигалась, щупальца постоянно дергались. Чем дольше я смотрел, тем яснее замечал внутри них глаза, которые натужно открывались и закрывались. От чудища исходили боль и страдания, оно рыдало как дитя. Оно не должно было рождаться на свет, но было создано по определенному замыслу, как и люди.

Чем дольше я смотрел, тем отчетливее понимал, что именно с ним не так. Щупальца росли прямо из костей, и в них струился костный мозг. Однако, достигая глаз внутри щупалец, он раздражал их, потому что создатель этой твари совершил ошибку, и запертые внутри многочисленные души были обречены на страдания…

– Государь император!

Окрик Томуса вырвал меня из кошмарных мыслей. Пока я всматривался в глаза на щупальцах, меня окружили легионеры. Я поступил вопреки собственному совету, который только что дал Маркосу.

Я отвел взгляд и прошел мимо мерзкой твари, по песку и камням, мимо барханов и пожухлых кустов. И наконец, кровавый туман поредел. Мы вдохнули свежий воздух. Это было благословенное ощущение, и, узрев голубое небо, мы вознесли молитвы Архангелу.

По песку застучали подковы. Горизонт заполонили всадники. Они окружили нас с завораживающей скоростью. Мы подняли руки в знак мирных намерений.

Маркос шагнул к самому громадному из них.

– Отведи нас к своей хатун, – сказал он на парамейском.

Всадники проводили нас к океану шатров. За всю свою долгую жизнь, объездив столько стран, я никогда не видел таких огромных шатров. Каждый был разрисован марширующими львами, сценами сражений или более абстрактными, геометрическими и цветочными узорами.

Маленькие лошади щипали клочки травы в оазисе. Так они очень скоро уничтожат всю растительность и выпьют всю воду. Когда семьсот лет назад мы разбили здесь лагерь, в этой иссохшей местности рос лишь скудный кустарник, и мы привели с собой только мулов и верблюдов. Я приказал всадникам-рубади под моим командованием охранять окрестности Кандбаджара, а не ехать с нами в пустыню. Мы не могли прокормить столько прожорливых лошадей. Сейчас я удивился, что лошадей в этой орде было во много раз больше, чем людей, хотя они были меньшего размера, чем прежде.

Всадники привели нас к огромному шатру, под стать дворцу. Внутри ожидал комфорт: несколько мягких кушеток и шелковые подушки вокруг резных деревянных столов. На них лежали странные приборы из дерева, металла и стекла. Полог на входе был откинут, и внутрь задувал приятный ветерок.