– Принц Башаса, – раздался голос.

Прежде чем опустить взгляд, Каи успел увидеть пожилого человека с бледной кожей и аккуратно подстриженной бородой, одетого в золотую куртку поверх черно-золотой туники и юбки. Его шею украшала золотая цепочка с эмалевым орнаментом, золотая вуаль была опущена так, чтобы защитить от солнца глаза. На поясе висела темная трость защитного амулета.

– Я услышал о твоей недавней тяжелой утрате и хотел лично принести соболезнования. – Он говорил на имперском языке с акцентом, который Каи не смог определить. – Кроме того, Голос Иерархов Райханкана присылает свои… сожаления.

Последовала короткая пауза.

– Я благодарю вас и Голос Иерархов за соболезнования. – Теперь его голос стал немного хриплым и неуверенным, и Каи ужасно захотелось, чтобы это была лишь игра. – И я также благодарю Голос Иерархов за позволение вернуть ее тело в наш дом для проведения погребальных обрядов.

«Чье тело?» – подумал Каи.

– Да, такое разрешение вам дали. – Кантений подошел поближе, и теперь Каи видел золотую кайму в нижней части его юбки и носки черных сапог. – Я полагаю, ты пошлешь кого-нибудь сопровождать гроб?

– Одного из домочадцев, ее няню. Таков наш обычай, – ответил Башаса. Создавалось впечатление, что он опустошен и рассеян. – Вы ведь не думаете, что я пользуюсь случаем, чтобы… увести кого-то из дворца? Голос Иерархов оказывает мне честь своим вниманием. Но мне больше некого отправить.

– Даже твоих новых гостей, – утвердительно сказал он.

– Вы имеете в виду Бессмертного маршала? – В голосе Башасы снова появилось раздражение. – Да, она оказала честь моему дому, прибыв сюда. А, вот и она.

Тарен подошла беззвучно, но Каи почувствовал ее приближение через нить силы в ее крови. Ткань плаща зашелестела, когда Тарен остановилась: третья вершина треугольника, сформированного Башасой и Кантением.

– Толкователь, – сказала она.

– Бессмертный маршал. Встреча с Благословенными всегда придает силы.

– Так и есть, – коротко ответила Тарен.

Каи укусил внутреннюю часть щеки. Башаса находился буквально повсюду, его бросало от одной эмоции к другой, а теперь поведение Тарен приведет к тому, что их всех убьют, но не потому, что она их предаст, а из-за ее глупой ослиной гордости.

– Я не имел в виду Бессмертного маршала, – возразил толкователь. – Я говорил об этих гостях.

Каи почувствовал, как его кожу начало покалывать, он понимал, что толкователь смотрит на него и Даина.

– Несомненно, ты можешь встать и приветствовать меня, Даин из Благословенных. Прошу меня простить, Меньший Благословенный, – сказал Кантений.

Каи почувствовал, как грудь Даина вздымается и опускается.

– Некоторые опасались, что юный Даин может потеряться во дворце или в городе, – продолжал Кантений, – поэтому Голос Иерарха Райханкана одолжил мне это. – Он поднял одно из украшений, висевших на цепочке у него на поясе, – плоскую золотую тарелку с инкрустированным обсидиановым диском. Каи с трудом подавил судорогу, хотя и сам не понял ее причины. Диск воздействовал на окружающий воздух, обходя все его чувства, словно что-то стало чесаться у него в мозгу. – Камень-искатель, – продолжал толкователь. – Он определяет местонахождение Бессмертных и Меньших Благословенных.

Даин выскользнул из-под руки Каи и поднялся на ноги.

– Я приношу свои извинения, толкователь, – хрипло сказал Даин. – Я был… расстроен.

– Тебя переполняют эмоции из-за чести присоединения к Колодцу Иерархов? – Толкователь говорил так, словно ему было весело, будто он понимал страх Даина, казалось, он видел нечто подобное множество раз и это его неизменно развлекало.

– Эта честь не предоставляется всем толкователям, насколько я понимаю, – спокойно-ледяным голосом сказала Тарен.

– Верно, так и есть, – подтвердил толкователь. – Многих из нас ценят за нашу независимость. – Затем Кантений добавил: – И когда наступит счастливый день для юного Даина?

– Он еще не выбран, насколько мне известно, – ответила Тарен.

– Я узнаю, – пообещал Кантений. – А это кто такой?

Горячие шипы страха вонзились в спину Каи. Страха и разочарования. У них не будет шансов попытаться реализовать отчаянный, безнадежный план Башасы.

– Один из моих домочадцев, – небрежно ответил Башаса, – он составляет компанию Даину.

Кантений сохранял спокойное и веселое настроение.

– Но она одета не как служанка, – заметил он.

Каи прикусил губу, чтобы на его лице ничего не отразилось. Это была вина Башасы, ведь именно он дал Каи одежду, которая, по его мнению, соответствовала положению Каи.

Толкователь протянул руку и коснулся двумя мозолистыми пальцами подбородка Каи.

Что-то в мозгу Каи стало белым и неподвижным, точно наполнявший его свет. Ему бы следовало испытывать ярость, но новое ощущение было слишком огромным, чтобы дать ему имя, чтобы почувствовать.

«Он увидит мои глаза и поймет, кто я такой, и тогда убьет всех, кто здесь находится, от Башасы и Зиде до солдат и слуг, которые приносят пищу и убирают комнаты, – подумал Каи. – Он увидит мои глаза и умрет».

Оба варианта были равновероятны, но Каи уже принял решение.

Никаких планов и раздумий, он сделает это в любом случае. Когда толкователь поднял подбородок Каи, чтобы открыть темные колодцы его глаз, Каи ему улыбнулся. И сжал его запястье.

Никогда прежде ему не доводилось держать руку толкователя.

Он мысленно увидел силу Кантения, понял, как она текла по его венам, точно кровь, услышал отголоски криков принесенных в жертву смертных, которые собрали эту силу и удерживали ее, чтобы Кантений мог ее использовать, как если бы эти последние крики и рыдания все еще звучали.

– Дерьмо, – услышал Каи голос Башасы у себя за спиной.

Застывший на месте Кантений сопротивлялся, он формировал интенции, чтобы его сила защитила его стеной от Каи, который никогда прежде не видел, чтобы кто-то так сопротивлялся. Это был одурманивающий вызов. Легионеры начали двигаться очень медленно, как только поняли, кто такой Каи. Но Башаса оказался намного быстрее, в его руке внезапно появился нож, он шагнул вперед и перерезал ближайшему легионеру горло.

Каи атаковал всем, что у него было, прекрасно понимая, что, если он не покорит Кантения сейчас, у толкователя появится шанс использовать силу, которую он черпал из Колодца Иерархов.

Он будет атаковать при помощи интенции или сорвет с пояса защитный амулет, и тогда потерявший силу демон рухнет на каменный пол. Краем глаза Каи заметил, как мимо промелькнула Тарен и вонзила свой прямой меч во второго легионера. Солдаты Башасы выбежали во двор, сталкиваясь друг с другом, зазвенело оружие.

Каи чувствовал, как немеет тело Энны, и у него начала кружиться голова. Затем сила Кантения отступила, и у Каи появилось ощущение, что он вонзает зубы в спелый гранат. Каи нашел сердце, прятавшееся в груди, и вырвал его.

Высохшее тело Кантения вяло повалилось назад в сухой фонтан, а Каи поднялся на ноги. Он посмотрел вниз, на Даина, который сидел на камнях, обхватив себя руками и с открытым ртом глядя на него. В голове Каи воцарилась пустота, остался лишь разговор между ним и Даином.

– Вот как это выглядит, – сказал он.

Тарен, Башаса и несколько солдат-арайков замерли среди распростертых тел легионеров. На лбу Башасы осталась кровавая полоса. Зиде стояла в центре двора, ее глаза были широко открыты, она испытала шок. Из дверей выглядывали испуганные слуги. Башаса бросил серповидный меч легионера и шагнул к Каи. Тот плыл на волнах нахлынувшей на него энергии толкователя и едва ли мог сейчас чего-то опасаться, но он не знал, чего ожидать. Башаса сжал его плечи.

– Ты это сделал, – сказал Башаса, и в его глазах застыло стеклянное выражение. – Ты убил чудовище.

Несмотря на опьянение силой, Каи прекрасно понимал, что разрушил все столь тщательно продуманные планы Башасы.

– А как же план? – спросил он.

Башаса легко его встряхнул.