Сумрак встревоженно посмотрел на Луна. Тот постарался приободрить молодого консорта взглядом, но вид у него получился скорее мрачный и решительный. Они последовали за Тедеем.

Владыка направился к огромной темной массе, которую уже видел Лун. Он двигался к ней прыжками, отталкиваясь от распорок, которые пересекали огромную полость. Их липкая поверхность напомнила Луну паутины паразитов, которые обитали внутри левиафана. При мысли об этом под его чешуей побежали мурашки.

Они приземлились на верхушку сооружения, и Лун понял, что это гнездо. Поверхность неприятно хрустела у них под ногами и была слеплена из обломков, скрепленных между собой все теми же выделениями. Стоявшая в мешке вонь здесь становилась совсем невыносимой – смрад Сквернов смешивался с запахом мертвечины и гниющей растительности. Идя за Тедеем по неровной поверхности, Лун видел поваленные деревья разных пород, с увядшими листьями и без; грубо обтесанные доски, выломанные из жилищ или кораблей; деревянные обломки с резьбой; куски покореженного металла; рваные тряпки. «И кости», – подумал он, переступая через что-то очень похожее на грудную клетку земного обитателя.

У круглого проема, который служил гнезду входом, лежало еще больше останков. Спускаясь по крутой лестнице, сложенной из обмазанного выделениями мусора, Лун подумал, что они разложены здесь не для красоты. Кости, черепа и челюсти были просто хаотично разбросаны вокруг. Лун видел, как кетели надевают на себя «украшения» из скальпов и костей, но это кладбище, похоже, ценилось Сквернами не больше остального хлама.

Внутри горели разнообразные светильники, скорее всего, отнятые у земных обитателей: кованая металлическая люстра с мерцающим шаром, чей источник света уже почти иссяк; сияющие растения в плетеных ящиках; светящиеся минералы вроде тех, что Лун видел в крутящемся горном городе на востоке. Тедей повел их по лабиринту из маленьких комнат и темных коридоров; они шли по спирали вниз, и с каждым витком уходили все глубже в недра гнезда. С каждым шагом Лун слышал все больше шорохов вокруг, вздохи и биение сердец, но существа, которые издавали эти звуки, оставались скрыты во тьме, наблюдали и ждали. Впрочем, яснее всего Лун слышал, как колотится его собственное сердце и как прерывается от страха дыхание Сумрака.

Затем коридор круто ушел вниз и вывел их в просторный зал. Одну из стен ему заменял деревянный каркас и кусок борта земного корабля – морского или воздушного, понять было трудно. На темных досках еще виднелась почти стершаяся краска, и в борту оставалось круглое окно с серебряными заклепками. На другой стороне зала потолок опирался на гигантские костяные арки, которые представляли собой грудную клетку огромного существа, столь же большого, как… «Кетель», – подумал Лун, вдруг сообразив, на что смотрит. Часть помещения была вырезана в туше мертвого кетеля.

Тедей повел их в глубь зала, туда, где пол превратился в ряд широких, неровных ступеней, которые вели на противоположный конец. Повсюду в тени отдыхали Скверны. Лун приготовился к тому, что найдет среди них полукровок, однако, куда бы он ни посмотрел, видел лишь обыкновенных дакти. Некоторые были в земном облике – обнаженные, маленькие и худые, бледнокожие и темноволосые, с грубыми чертами и одинаковыми выражениями лиц. Их темные глаза с любопытством пожирали Луна и Сумрака.

Зал ушел в сторону, и за поворотом они увидели прародительницу.

Она сидела на груде дорогих тканей и одежд, снятых с земных жертв. Ее крылья были сложены, но Лун сразу понял, что она гораздо крупнее другой прародительницы, которую ему не посчастливилось встретить в улье двеев. Ее чешуя была черной, кожистые крылья обнимали тело, и внешне она походила на владыку с маленьким гребнем на голове и не такой рельефной, но все равно твердой чешуей. Тем не менее Луну показалось, что она была как минимум на голову выше Тедея. Он не знал, значит ли это, что она старше и могущественнее него.

Перед ней собрались молодые владыки, тоже сидевшие на скомканных одеяниях вместо подушек. Их белая кожа почти что сверкала в полутьме, а темные волосы походили на лоскуты шелка, обрамлявшие ледяную, совершенную красоту их лиц.

Едва заметное движение притянуло взгляд Луна к силуэтам, сваленным в кучу позади владык. Когда он понял, на что смотрит, сильнейший ужас прояснил его мысли. Он через силу перевел взгляд на дорогие одежды владык – некоторые были трофеями их прошлых налетов и уже разваливались, а другие – новенькие, парчовые, – они заполучили только что, сняв с жертв в Авентере. Лун заставил себя вспомнить, что их красота – это обман и ловушка, маска, за которой скрывается лишь хищный голод.

Он скосил глаза на Сумрака, гадая, защитит ли его родство со Сквернами, или наоборот, он поддастся их чарам еще легче. Лун легонько толкнул молодого консорта в руку и кивком указал на кучу.

Сумрак вздрогнул, уставившись на них, а затем сдавленно, едва слышно застонал.

Там лежали худые, бледные, серокожие тела мертвых авентерцев, мужчин и женщин. Кто-то был раздет догола, на ком-то еще оставалась одежда. Скверны готовились к пиршеству.

Тедей перетек в земное обличье. Он улыбнулся, и в зале будто стало светлее и свежее. Двигаясь легко и изящно, он подошел к другим владыкам и сел рядом с ними. Затем жестом пригласил Сумрака и Луна.

– Садитесь с нами.

Шипы молодого консорта задрожали, и он с мольбой посмотрел на Луна. Тот мимоходом сжал его запястье, чтобы приободрить и самому взять себя в руки. Затем он шагнул к пустому месту рядом с Тедеем и сел на разбросанные одежды. От тяжелых дорогих тканей пахло плесенью, высохшей кровью, мочой, застарелым потом и страхом. Сумрак, дрожа, опустился рядом с Луном.

Тедей одобрительно улыбнулся. Сердце Луна екнуло, и ему тут же стало от этого тошно. Тедей сказал:

– Вот так и ведут себя друзья.

Сумрак, не веря своим ушам, гневно зашипел. Все владыки почти одновременно склонили головы набок. Один произнес:

– Чего мы ждем? Когда убивали Ивадея, этот стоял рядом; я видел его.

Тедей сказал:

– Это в прошлом. Теперь мы друзья. – Он подождал, словно давая остальным возможность возразить. Затем продолжил: – И сейчас мы начнем есть. Как друзья.

Несколько дакти приблизились к куче земных тел и приняли крылатые обличья. Первый наклонился, оторвал женскую руку и отнес ее прародительнице.

Та приняла подношение и вгрызлась в руку, откусила от нее внушительный кусок и тщательно, изящно прожевала. Остальные дакти стали раздирать тела на куски, отрывать руки, ноги и относить их владыкам. Лун старался, чтобы его взгляд не задерживался на телах. Он боялся увидеть среди авентерцев знакомое лицо. Или признаки того, что они еще не совсем мертвы. Владыки начали есть, вонзив клыки в серую плоть.

Затем один из дакти встал между Тедеем и Луном, задев кожистыми крыльями плечо консорта. Он уронил перед Сумраком ногу земного обитателя, серую, покрытую синяками и запекшейся кровью. Сумрак вздрогнул. Лун сделал вид, что не замечает подношение.

Тедей сказал:

– Мы пригласили вас поесть с нами.

Лун должен был понять, что к этому все и придет, что Скверны не смогут обойтись без своих извращенных игр. Он отрезал:

– Нет.

Тедей уставился на Сумрака.

– Он говорит за тебя.

– Да, – прорычал молодой консорт.

– Если его здесь не будет, ты поешь?

Сумрак сверкнул клыками, отчего владыки и дакти на миг замерли.

– Я не стану есть.

– Тебе нравится другая пища, – сказал Тедей. Он кивком указал на Луна. – Мы можем ее предоставить.

Лун почувствовал за собой какое-то движение, поднял шипы, и в тот же миг что-то тяжелое врезалось ему в голову. Он упал вперед, перекатился, но понял, что произошло, лишь когда с него свалился дакти. Лун рывком выпрямился, но другие твари набросились на него, отшвырнули к стене и придавили к полу. Он рвал их когтями, кусался и изворачивался, но они навалились на него всей гурьбой, и их оказалось слишком много. Когти впивались в его чешую, но не драли ее и не ранили, и Лун понял, что его пытаются придушить, чтобы он потерял сознание. Запаниковав, он чуть не выдохнул последний воздух из легких, а затем тяжесть вдруг резко уменьшилась.