Лоза в ужасе зашипела. Хвост Кораллы дрогнул от волнения, но ее голос был спокоен, когда она спросила:

– И что он ответил?

– Что я Скверн. – Слова ненадолго повисли в воздухе, после чего Лун продолжил: – Я ему не поверил. Перед тем, как сбежать, я убил владыку, но он успел передать свои знания другим. Скверны стали преследовать меня и пришли за мной в Туман Индиго, потому что хотели наплодить больше полукровок.

Он надеялся, что Коралла в ужасе отпрянет или что-нибудь с отвращением скажет. Но она лишь продолжала задумчиво смотреть на него. Наконец королева произнесла:

– Спасибо, что рассказал.

«Проклятье», – подумал Лун. Ему стоило догадаться, что в Опаловой Ночи никто и бровью не поведет из-за того, что за ним охотились Скверны. Не успел он задуматься, а не стоит ли ему по-быстрому смыться, Коралла сказала:

– Лоза, я пришла за тобой. Селадонна хотела попросить тебя погадать.

Наставница поднялась на ноги и пошла за Кораллой на корму. Глядя им вслед, Звон заметил:

– Селадонна не послала бы за наставницей другую королеву, когда по кораблю слоняются четырнадцать воинов, которым почти нечем заняться. – Он мрачно прибавил: – Она хитрее, чем кажется. Будь начеку.

– Я уже понял, – пробормотал Лун. Он вспомнил слова Умбры о том, что Коралла видела в Луне добычу, которую трудно заполучить, и ему подумалось, что такие на первый взгляд ненавязчивые шаги были лишь началом ее охоты. А еще он запоздало сообразил, что Малахита, как хороший стратег, вполне могла притвориться, будто не одобряет предложение Кораллы, чтобы усыпить бдительность Луна. Ведь иначе он из упрямства воспротивился бы ей еще больше. – Ничего у нее не получится. – Но он вдруг сильно порадовался тому, что Нефрита прилетела в Опаловую Ночь.

Когда к вечеру небо стало темнеть, летучий корабль вышел из пограничного леса. Ветер донес до них богатые ароматы сладких трав и неизвестных травоедов.

Они поплыли над равниной, и Лун увидел впереди нагромождения скал странной формы: белые столпы, тянувшиеся вверх, сходились друг с другом, образуя арки, такие высокие, что они почти доходили до брюха корабля. Издалека они были похожи на ребра какой-нибудь гигантской твари. Во время их прошлого путешествия Лун не видел ничего подобного; впрочем, тогда они вылетели из леса гораздо севернее, да и с большой высоты странная форма столпов могла быть не так заметна.

Когда корабль подошел ближе и скалы стали видны для земных глаз Делина, тот оставил у румпеля Песню и, подойдя к борту, встал рядом с Луном. И тогда же Лун сообразил, что похожие на ребра белые арки и в самом деле были ребрами. Корабль проходил над скелетом гигантского создания, издохшего на равнине и наполовину заросшего зеленью.

На корабле стало тихо, все смотрели в ту сторону. Голова и большая часть тела утопали в траве высотой с небольшие деревья. Каждое ребро в ширину было как их летучий корабль, они иссохли и растрескались от времени и непогоды. Вдруг Лун заметил внизу какое-то движение и инстинктивно вздрогнул. Но он увидел лишь земного обитателя, который при помощи веревок и привязанных к ногам шипов карабкался по ребру.

У земного создания был темно-зеленый мех, а телосложением он напоминал животных, что обитали на деревьях, но через плечо у него висела сумка, и он стучал по ребру инструментом, похожим на молоток. Дыры усеивали все ребро, так что земной обитатель долбил его, похоже, уже давно. «Он шахтер, – вдруг понял Лун. – Пробивается внутрь, к костному мозгу». Он снова заметил движение, на этот раз среди зелени под скелетом. Похоже, внизу трудились другие земные обитатели – может быть, там стоял лагерь или находился транспорт для перевозки костного мозга.

Бесшумное появление воздушного судна застало шахтера врасплох; он перестал стучать и потрясенно уставился на них. Когда корабль поравнялся с ним, он поднял свободную руку в робком приветствии. Делин, медленно проплывая мимо, ответил ему тем же.

Земной обитатель продолжал смотреть вслед кораблю; он даже нагнулся и вытянул шею так, чтобы разглядеть низ корпуса. Лун же рассматривал скелет, пока расстояние и сумерки не скрыли его. Шахтеры напомнили ему о том, что жизни многих других народов зависели от того, уничтожат они эту стаю Сквернов или нет. И неважно, что народы эти ни о чем не догадывались.

Тем временем Коралла не делала ровным счетом ничего, чтобы разозлить Луна или привлечь к себе его внимание. На палубе она не подходила к нему слишком близко, в дверях всегда уступала дорогу, чтобы он прошел первым. Казалось бы, Луна это должно было успокоить, однако он, напротив, все больше старался держать ее в поле зрения. И ему казалось, что именно этого Коралла и добивается.

Облокотившись на борт, Селадонна посмотрела на Луна – тот сверлил Кораллу подозрительным взглядом. Его сестра сердито сказала:

– Не знаю, какие нравы приняты у раксура в Тумане Индиго, но тебе не стоит ждать от Кораллы каких-то непристойных выходок. Ни Малахита, ни Оникса не потерпели бы такого поведения. Нас по-другому воспитывали.

Лун из вредности спросил:

– Малахита что, колотила тебя за непослушание?

– Ха. Если бы тебе хоть раз пришлось сидеть перед ней и Ониксой и объяснять, что именно творилось в твоей голове, когда ты решил подраться со своей двоюродной сестрой из другого рода, то ты бы мечтал о взбучке.

Лун решил запомнить эту тактику, чтобы испытать ее на Стуже, а затем напомнил себе, что еще неизвестно, вернется он в Туман Индиго или нет.

Ночь окутала корабль. Они летели низко и слышали стрекот вечерних насекомых, но те их не беспокоили. Шафрана осторожно подошла к Луну и Селадонне и передала, что Коралла приглашает их поужинать с ней. Лун сказал Шафране, что он не голоден, и пошел прятаться в трюм.

Воины Кораллы и Селадонны разделили между собой все обязанности – одни помогали вести корабль, другие стояли на страже, – так что окрыленным Тумана Индиго оставалось лишь бездельничать. В конце концов все они оказались в одной из маленьких кают вместе с Луном.

– Невыносимо, – бурчала Флора, устраиваясь на полу у входа. – Они же делают всю работу. А мы из-за этого кажемся никчемными прихлебателями.

– Ты про Сквернов-то не забывай, – заметила Песня и пихнула Корня, чтобы освободить место для себя. – Если повезет, то мы с ними сразимся.

– Да вы обе с ума сошли, – сказал им Звон. – Если повезет, мы вообще никогда больше не увидим Сквернов.

Лун был с ним согласен, однако он сомневался, что так будет. Воины еще немного поворчали, пожаловались на жизнь, но вскоре затихли. Палуба была сложена из мягких, упругих досок, и кровать из них получилась отличная. Окруженный запахами друзей и теплом Звона, прижавшегося к нему, Лун уснул быстрее, чем ожидал.

Среди ночи он резко пробудился, случайно толкнув Звона локтем.

– М-м-м? – спросонья спросил воин.

Лун шикнул на него. Остальные не шевелились, но Лун видел, что глаза Флоры тоже открыты. Он прошептал:

– Ты слышала?

– Да. – Воительница медленно приподнялась на локте. – Прямо под нами, верно?

– Я тоже слышала, – прошептала Песня.

Корень начал было:

– А я ничего…

Снова раздался шум – Лун больше почувствовал, чем услышал, как кто-то украдкой скребется по дереву. «Под кораблем», – подумал он. Звон зашипел. Лун наклонился поближе к доскам и сделал глубокий вдох. Однако в этом месте корпус судна был слишком толстым, и Лун чуял лишь запахи воинов.

Он указал на верхнюю палубу и едва слышно произнес:

– Двигайтесь тихо. По одному. – Лун медленно поднялся на ноги. Осторожно обойдя Звона, он бесшумно прошел к двери. Там он переменился, впился когтями в дверной косяк и, вскарабкавшись на потолок, выполз в коридор. У лестницы с потолка свисала воительница Кораллы по имени Бухта, сторожившая выход.

– Что?.. – начала было спрашивать она.

– Тише, – шикнул Лун. – Под кораблем кто-то скребется. Предупреди остальных. – Он вскарабкался по лестнице на палубу.