Паника нахлынула, сняв с него потрясенное оцепенение, и Лун понял, что ему придется заставить ее убить его. Он не мог позволить ей овладеть собой и породить еще один выводок чудовищ-полукровок, которые нападут на другие дворы, уничтожат еще больше земных городов и пройдутся по Трем Мирам подобно чуме. «Они не остановятся». Они не знали, как это сделать. Они могли лишь плодиться и жрать, и они будут делать это до тех пор, пока не убьют всякое живое существо, до которого смогут добраться.

– Потому что вы – Скверны. Чудовищные отродья, уничтожающие все, к чему прикасаетесь. – В ее взгляде промелькнула тень, и Лун понял, что попал в точку. – В Сарасейле Лихей коснулся меня, и моя жизнь пошла прахом. Мне лишь понадобилось много, много циклов, чтобы это понять.

Она отвесила ему такую пощечину, от которой он свалился с ног. Наполовину оглушенный, он попытался откатиться от нее, но она схватила его за волосы. Лун вцепился в ее руку, попытался пнуть, выкрутиться из хватки, хоть бы и ценой своего скальпа, но она подтащила его вверх и поставила на колени.

В зал на огромной скорости влетел дакти. Он отскочил от потолка и приземлился рядом с Джанеем. Брызжа слюной, шипя и щелкая языком как безумец, он что-то сказал на языке Сквернов.

Ранея отпустила Луна и повернулась к дакти. Лун отполз в сторону, настороженно глядя на нее. Он увидел, как Джаней отшатнулся, когда она прошла мимо, словно владыка тоже не горел желанием оказаться на расстоянии вытянутой руки от нее. Ранея схватила прилетевшего дакти за голову, подняла его с земли, встряхнула и резким голосом отдала ему какой-то приказ. Тварь повторила сказанное, задыхаясь, – сказывалось, видимо, давление ее руки на его череп. Она бросила дакти и прошагала к ближайшему окну.

Пошатываясь, Лун поднялся на ноги и пошел за ней, держась на расстоянии. Он точно не знал, что увидит, но надеялся, что это будет неожиданно большое войско раксура. Он ухватился за край окна и посмотрел вниз.

Два кетеля, лежавшие на дне улья, исчезли. Нет, не исчезли. Он прищурился, вглядываясь. Они были в земном обличье – два крупных, мускулистых тела без сознания растянулись рядом с шахтой, что вела вниз, в руины. Вокруг валялись тела поменьше. «Дакти, те самые дакти, что сожрали оставшиеся после кетелей объедки», – с облегчением подумал Лун. У Двеев все-таки получилось! Они дали яд пятерым своим товарищам, а затем отправили их на съедение кетелям.

Он поднял голову и увидел, что Ранея сверлит его взглядом, сверкая глазами от ярости:

– Это твоих рук дело.

– Нет. Я же был здесь. – Оглядываясь назад, ему, пожалуй, не стоило улыбаться, когда он это говорил.

Он увидел, как она замахнулась, и попытался увернуться, но удар пришелся ему по плечу, и Лун растянулся на земле. Почувствовав во рту кровь от прикушенной губы, он перевернулся и увидел, как она нависла над ним. «Сейчас ты получишь то, чего хотел. Она тебя убьет».

Стоявший за ним Джаней сказал:

– Должно быть, он принес с собой ту дрянь, что изобрели земные твари.

Ранея перевела свой полный гнева взгляд на Джанея:

– Когда ты нашел его, то должен был обыскать и его, и двеев.

– Его нашел не я. Это сделал Венрас, – с горьким удовлетворением сказал Джаней. – Демус наблюдал за всем его глазами. Это Демус должен был сказать ему всех обыскать. Ты сама поставила его над всеми нами. Это он должен принимать такие решения.

Несколько секунд она стояла на месте, стискивая кулаки и дрожа от ярости, словно не могла решить, кого хочет убить больше – Луна или Джанея. Затем она наклонилась, схватила Луна за руку, резко поставила на ноги и толкнула к Джанею:

– Стереги его.

Она отошла от них и переменилась. На несколько секунд ее опутал темный клубящийся туман, из которого явилось существо из ночных кошмаров. Ее чешуя была шершавой, матово-черной, как у Сквернов, и в ней не было ни намека на яркие цвета и переливы раксура. Ее крылья были кожистыми, как у дакти, а голову венчали и тяжелый пластинчатый гребень, и шипы раксура. И она была высокой, в полтора раза выше крылатого облика Луна.

Ранея шагнула вперед, прыгнула в окно, а затем расправила крылья и скрылась из виду. Дакти-гонец с трудом поднялся и прыгнул за ней. Джаней смотрел им вслед, стискивая руку Луна так, что у того затрещали кости.

«Придумай что-нибудь», – сказал он себе. Ранея без причины убила владыку, пытавшегося спасти ее омерзительный план и принести ей хотя бы нескольких арборов, которых она хотела заполучить. Джаней наверняка понимал, что его выживание зависело от ее прихоти. Лун сказал:

– Ты ведь не думаешь, что это хорошая идея.

Джаней ничего не сказал, но и не ударил Луна.

Лун настойчиво продолжал:

– Все Скверны, что пришли в Туман Индиго, мертвы. Здесь у вас недостаточно сил, чтобы отбиться от нас, и теперь окрыленные знают, что им нельзя приближаться к этой твари.

Дакти-наставник предупредительно зачирикал, и Джаней рыкнул на него.

Лун задумался. Он дал владыке возможность позлорадствовать, но тот ею не воспользовался. Он всегда думал, что владыкам плевать на всех, кроме самих себя, и что выживание Сквернов как расы заботит их не больше, чем их собственные шкуры. Вот только это, похоже, было совсем не так. В стаях Сквернов было мало владык, и каково же им жилось в окружении дакти и кетелей, которые отличались от дрессированных зверей лишь своей неукротимой злобой? Возможно, владыки… были привязаны друг к другу. «Лихей, похоже, был небезразличен Катрасу. Ну или, по крайней мере, ему было небезразлично, что я его убил».

Лун облизал сухие губы и сказал:

– Катрас умирал, когда нашел нас.

Джаней издал какой-то звук – не шипение, а… вздох. Лун продолжил:

– Он едва мог держаться в воздухе. Она заставила его лететь изо всех сил, чтобы нагнать нас, через горные ветра и снежные бури. Нас было двое. Мы могли останавливаться. Один мог спать, пока второй охотился.

Джаней швырнул его вниз, и Лун упал лицом вниз на упругий пол. Нависнув над ним, Джаней прорычал:

– Его убил ты. Я это видел.

Лун приподнялся ровно настолько, чтобы посмотреть ему в глаза. Из его носа текла кровь, и ему было трудно дышать.

– Это было просто, потому что он уже умирал. – Он указал на мертвого владыку: – Его она тоже убила… – Джаней шагнул к нему, и Лун отполз назад. – Просто так. Потому что он пытался следовать ее приказам. Пытался воплотить ее идиотский план.

Джаней бросился на него. Лун перекатился, поднялся на ноги и попятился.

– Ты думаешь, что, когда она победит, тебе и другим владыкам найдется рядом с ней хоть какое-то место? Ей нужны рабы – дакти и кетели, – а не…

В окне что-то промелькнуло, и Лун отшатнулся, думая, что вернулась Ранея. Но, что бы это ни было, оно пронеслось прямиком вниз, миновав этот уровень. Затем внизу раздался грохот, словно что-то разбилось.

Джаней замер и повернул голову на звук. Через миг мимо окна пролетел еще один предмет, и на этот раз Лун успел его разглядеть – это был большой глиняный сосуд, один из тех, что он видел в руинах.

Джаней широким шагом подошел к окну, и Лун, спотыкаясь, двинулся за ним.

Сосуды разбились о дно улья и каким-то образом воспламенились. Огонь распространился по полу, и вверх стал подниматься черный дым.

«Сухой металлический ил, набитый в сосуды и подожженный, – осознал Лун, и ему почти что стало больно от вспыхнувшей в нем надежды. – Наверняка это придумал Звон». Если повезет, раксура сбросят их и на наружные стены улья.

С противоположной стороны улья к ним подлетел еще один владыка. Накренившись в воздухе, он приземлился у окна, зацепившись за него. Это был Венрас – молодой владыка, который нашел Луна в камере двеев. Он заговорил с Джанеем на языке Сквернов, и хотя Лун не мог разобрать слов, в них отчетливо слышалась паника.

Лун шагнул прочь от окна и посмотрел на Джанея:

– Они выкурят вас, убьют всех, кто попытается сбежать…

Джаней молниеносно развернулся и схватил его за горло. Его когти вдавились в кожу Луна, и он сказал: