Позади раздался голос:

– Я убила его, когда он вернулся с кетелями.

Лун резко развернулся, и от испуга у него перехватило дыхание.

Она стояла перед шахтой, словно только что вылезла из нее. Она могла сойти за земную женщину или за земное воплощение окрыленной воительницы. Она была высокой и худой, с золотистой кожей и голубыми глазами, ее волосы – прямые и темные – доходили ей до пояса. Одета она была тоже как раксура, в переливчатую шелковую накидку, не закрывавшую ее руки. Затем из-за ее спины осторожно вышел дакти, поднявший на Луна свои большие, полные любопытства глаза. Дакти без крыльев и с крепким телосложением, как у арбора. «Дакти-наставник», – подумал Лун. Он знал, что где-то здесь обитает по меньшей мере еще одна такая тварь. И в природе не существовало владык-женщин. «Она – еще одна полукровка. Владыка-воительница».

Глядя на мертвого владыку, она произнесла:

– Он меня подвел, и я разозлилась. Принес мне лишь шестерых арборов, ни королевы, ни консорта. Когда я узнала, что ты полетел за ним, было уже поздно. – Ее голос походил на голос земной женщины, высокий и теплый.

Она шагнула к Луну, и тогда он уловил ее запах. Он отшатнулся назад, чуть не поддавшись мгновенному желанию развернуться и броситься из окна в колодец улья. Содрогнувшись, он взял себя в руки, но продолжал чувствовать страх, струившийся по его жилам подобно ледяной воде. Ее запах был омерзительным, неестественным, неправильным. Даже от дакти-наставника разило просто Скверном.

Она сказала:

– Я не причиню тебе вреда, – и склонила голову набок, и ее губы сложились в улыбку. В ее лице было что-то неестественное, а само выражение казалось искусственным. – Ты же видел, что арборы в полном порядке.

Арборы. Она напомнила ему о том, что на Луне лежала ответственность не только за его собственную жизнь. Он был почти уверен, что уже знает ответ, но заставил себя сказать:

– У вас еще осталось много двеев. Пища вам не нужна, так зачем мы вам?

– Нам одиноко. Во всех Трех Мирах нет никого, кто был бы похож на нас. – Она положила руку на голову дакти-наставника. Он прижался к ее ноге, уткнувшись в нее лицом. – Особенно теперь, когда ты убил Эраза в вашей колонии. Хотя, возможно, для него это был подходящий конец, ведь он столько циклов следил за ней по нашей просьбе. Я хотела, чтобы он остался здесь, в безопасности, но он так отчаянно желал увидеть ее своими глазами, а не в видениях. Демус, например, так пока не умеет. – Она ласково оттолкнула дакти-наставника. Демус недовольно шикнул, затем отвернулся и проковылял в сторону. Он был меньше своего собрата из колонии, и его правая нога выворачивалась под неестественным углом. Она смотрела на него, пока он не отошел, а затем снова перевела взгляд на Луна: – Ты не спросил, как меня зовут. Мое имя – Ранея. Твое я знаю. – Она подняла руку. Ее ногти были почти такими же длинными, как когти. – Подойди, Лун.

Он отступил еще на шаг.

– Отпусти арборов, и я сделаю все, что ты пожелаешь. – Он не думал, что она на это пойдет, но попытаться стоило.

– Зачем мне их отпускать? Они мне нужны. – На ее лице еще оставалась улыбка, но казалось, будто она о ней позабыла. В тот миг Лун понял, что не так с ее выражением – она словно имитировала то, что делали другие, на самом деле не понимая, что это значит. Таким же теплым тоном Ранея сказала: – И у тебя нет ничего, что я не смогла бы просто взять.

Лун попятился от нее. Он твердил себе – что бы она с ним ни сделала, это неважно. Если Ранея была наполовину воительницей раксура, то она не могла производить потомство, и беспокоиться следовало о прародительнице в соседней комнате.

– Ваш владыка сказал двору, что вы хотите стать с нами одним целым.

– Это правда. – Она зашагала вперед. В ее легких, сосредоточенных движениях было что-то хищное, из-за чего она стала похожа на земную женщину еще меньше. – Когда-то наша стая правила востоком, всем огромным полуостровом. Так говорили владыки.

Пятясь, Лун уперся в платформу и вздрогнул, когда ударился поясницей об ее зазубренный край. Ранея остановилась в нескольких шагах, глядя на него, и от ее омерзительного запаха у Луна запершило в горле.

– Они рассказали мне, как земные империи гибли по нашей прихоти и добычи было вдоволь. Но они говорили, что мы стали драться друг с другом, разбились на стаи поменьше, стали слишком оторванными друг от друга. Из-за кровосмесительства внутри стай прародительницы стали умирать слишком быстро. Владык стало рождаться все меньше, а бесплодных дакти и кетелей все больше. Тогда моя прародительница и ее владыки поставили эксперимент: они поймали консорта раксура и насильно произвели от него потомство.

Ранея замолчала и принюхалась. Лун понял, что, должно быть, его запах изменился. Он почувствовал, как его прошиб пот. Она не торопилась, явно наслаждаясь его страхом, а затем непринужденно продолжила:

– Вскоре он умер. Она попыталась снова, скрестив своего первого отпрыска-полукровку с ее владыками, а затем с арборами. В конце концов на свет появился Эраз, а позже Демус и я. – Ее голос стал резче: – Джаней, иди сюда, я знаю, что ты подслушиваешь.

Секунду висела тишина, а затем из верхнего прохода выпрыгнул Джаней. Расправив крылья, он скользнул над бассейном и приземлился рядом с колодцем. Демус что-то прочирикал, но Джаней не обратил внимания на его приветствие. Ранея уставилась на него со все еще приклеенной к лицу улыбкой.

После долгого молчания Джаней сухо сказал:

– Я сделал все, о чем ты просила. – Он не смотрел на мертвого владыку, распластанного рядом с платформой.

Его слова повисли во влажном воздухе. Затем Ранея снова повернулась к Луну, словно Джаней ничего и не сказал.

– Когда ты пришел к Лихею в том земном городе, – сказала она, – он хотел привести тебя ко мне. Он думал, что ты идеально нам подойдешь. Консорт, ничего не знавший о раксура, из которого мы могли слепить все, что пожелаем, которого можно научить действовать по нашей указке. Но ты обманул его и убил.

Наверное, она ждала, что он станет спорить с ней, но это было так же бессмысленно, как спорить с мертвым владыкой. Лун лишь сказал:

– Мне повезло.

– Ты знаешь, почему мы выбрали Туман Индиго? – Она придвинулась ближе, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. – Мы пришли за тобой.

«Не купись на это во второй раз», – подумал Лун. Вслух он сказал:

– Это ложь. Я обошел весь восток, и если вы знали, где я, то могли поймать меня в любое время.

– Я была не готова произвести выводок, – сказала Ранея так, словно это было очевидно. – Эраз нагадал, что однажды ты окажешься в Тумане Индиго и тогда будет самое время.

«Выводок?» – Лун мельком посмотрел на проход в соседнюю комнату.

– Я не понимаю.

Она проследила за его взглядом.

– Она была… Она – моя прародительница. Моя мать. Теперь она стара и умирает. – Ранея изучающе посмотрела на выражение его лица, и на этот раз ее улыбка была настоящей. Улыбка владыки, улыбка Скверна – холодная, хищная и довольная. – Ты думал, что я всего лишь сквернорожденная воительница? Я прародительница. Сквернорожденная королева.

Лун не мог ответить, от ужаса у него перехватило дыхание. «Нужно было выпрыгнуть из окна, когда была такая возможность».

Она подошла ближе, взяв его за подбородок и приподняв голову.

– Мне всего лишь нужно породить больше таких же королев, как я, и таких же дакти, как Демус, и нас никто не сможет остановить. Мы сможем захватить власть над любой другой стаей Сквернов, с какой только соприкоснемся. Вся добыча, какую мы только пожелаем, будет нашей. Мы сможем править всеми Тремя Мирами: землей, воздухом и водой. – Ее рука опустилась вниз и легла ему на горло, как будто нечаянно, не то поглаживая, не то угрожая. Как мясник гладит стадное животное, чтобы его успокоить. Она сказала: – Известно, что Скверны и окрыленные раксура имеют общее происхождение. Разница лишь в том, что окрыленные объединились с другой расой оборотней, которые назывались арборами. – Она склонила голову набок. – Ты не знал, что это две разные расы? Арборы строят, меняют, творят. Они создают произведения искусства. А окрыленные лишь сражаются и едят. Две схожие расы, которые, объединившись, стали чем-то большим. Почему бы этому не случиться вновь?