Что касается Курта Ланге, он планомерно убеждал Тонио отправиться в прошлое в собственноручно сконструированной машине времени, в чём в конечном итоге и преуспел…

… — Ты знаешь, что такое чёрная дыра? — спросил голос из стоящего на столе радиоприёмника.

Живая машина наконец подала голос – в первый раз со вчерашнего вечера. От неожиданности и от самого вопроса я вздрогнула.

— Это небесное тело, которое безвозвратно поглощает всё, что попадёт за горизонт событий, — ответила я.

— Чёрная дыра – это не тело, — возразил Тонио. — Это результат противостояния материи и гравитации. Погибшая под действием гравитации материя, превратившаяся в нечто иное. Безоговорочный проигрыш материи.

— Почему ты спрашиваешь об этом?

— Звёзды зажигает гравитация, сдавливая материю в ней. Так рождается термоядерная реакция, когда большое количество материи начинает сдавливать само себя до крайней степени. Выделение энергии в ходе противостояния материи и гравитации…

— Это основы физики, — пожала я плечами.

— Гравитация создаёт звёзды, — повторила машина. — И гравитация эти звёзды разрушает, обрушивая их материю за горизонт событий. Эта двойственность всегда пугала меня.

Сколько я себя помнила, Тонио впервые заговорил о страхе.

— Никогда раньше я не слышала от тебя подобного, — сказала я. — Это как-то связано с тем, что ты так долго молчал?

— Всё связано со всем, — пространно сообщила мыслящая машина. — Что такое сто миллионов лет для звезды? Мгновение. Но даже звезда развивается по одному и тому же закону возвышения и падения… Что такое сто миллионов лет по сравнению с жизнью человека?

— Мне сложно представить, что для тебя прошло сто миллионов лет…

— Люди часто говорят – всё познаётся в сравнении. В этом есть смысл.

Кажется, у нас с ним однажды был подобный разговор, и было это полвека назад… Дети взрослеют, а вопросы всё те же…

— Иногда кажется, что только в этом и остался какой-то смысл, — заметила я.

— Я думал над событиями, — сказал Тонио. — Видел события. Был свидетелем зарождения жизни, но не только. Люди дали мне возможность создавать жизнь, творить творцов. Я занимался этим девятнадцать тысяч девятьсот четыре года. Хотя это намного меньше, чем время, потраченное на движение в межзвёздном пространстве, это во много раз больше, чем срок, который я знаю тебя. Я размышлял над этим более ста двадцати миллионов лет. Это изменило меня.

— По-моему, это прекрасный опыт, — мечтательно произнесла я. — Ни одному мыслящему существу не выпадал шанс повлиять на эволюцию в таком масштабе на нескольких планетах… Но, по-моему, тебя что-то гнетёт.

— Верно, — согласилась машина. — Я удручён тем, что полностью осознал увиденное на Земле. Я воспринимал это как должное, пока не увидел разницу между разрушением и созиданием. Миллионы лет развития быстро исчезают под действием высших приматов, которые находятся на вершине эволюции. Результаты моей работы предрешены природой человека, и я уже знаю, что будет с ними, когда человек достигнет этих планет.

Я не знала, что ответить существу, которое мыслило теперь совсем иными категориями и масштабами, нежели человеческие. Но самое страшное заключалось в том, что он был прав. За то время, в ходе которого Тонио создавал жизнь на других планетах, люди сумели уничтожить одну единственную – свой же родной дом.

— Я не знаю, можно ли переделать людей, — честно призналась я. — Но надеюсь, что теперь всё изменится к лучшему. Ведь мы получили шанс на выживание…

— В этом нет необходимости, — сказала машина.

— В каком смысле? — опешила я.

— Выживание не должно становиться самоцелью, — пояснил Тонио. — Гибель организма неизбежна, но если сам биологический вид перестаёт совершенствоваться, он начинает разрушать себя и всё вокруг. Человечество, потерявшее для себя смысл, становится подобным саранче, которая пожирает посевы, не давая ничего взамен. Людям нечего предложить Вселенной…

— Но это не так, и ты сам прекрасно это знаешь! — возразила я. — Люди – единственные существа, которые могут творить. Они создают великие произведения искусства, архитектуры, величайшие технологические шедевры. Посмотри на себя, на мыслящую машину, наконец! Разве ты не шедевр?!

— Нет разницы, каким инструментом творит эволюция. Она может творить разум другим разумом. И когда она получает возможность скорректировать развитие, эта возможность должна быть использована.

— Поясни, что ты имеешь в виду под словом «коррекция»?

— Сто двадцать миллионов лет назад я, выражаясь фигурально, посадил древо времени. Сейчас количество ветвей в нём стремится к бесконечности, но события на Земле протекали не так, как было запланировано. Обмен информацией всё же происходил, иные отражённые этими планетами фотоны достигали Земли и влияли на ход некоторых событий или процессов…

— И это значит…

— И это значит, — эхом повторил Тонио, — что в каждой ветви своеобразного временно͐го дерева история Земли и человечества пошла немного иначе, чем здесь. Хотя число ветвей стремится к бесконечности, это неважно, ведь основные события, наименее подверженные гравитации, идут так, как это обусловлено суммой всех событийных векторов. Включая положение самых больших объектов…

— То есть, находясь сейчас над Землёй, ты находишься над всеми Землями одновременно? — уточнила я.

Картина давалась неохотно, но верно, хотя описывать процессы, происходящие со временем, предстоит ещё не одному поколению учёных… Если, конечно, к тому времени эти поколения будут.

— Я могу влиять из одного времени – моего исходного – на все остальные ветви «дерева времени», — продолжал Т-1. — Я смог увидеть всё, что там происходит, включая даже такие ветви времени, где человек успевает добраться до этих планет. Почему? Потому, что все эти ветви начались с первой. С момента моего появления там, в далёком прошлом…

— И что ты со всем этим собрался делать? — поинтересовалась я.

— Я сконструирую идеальных высших приматов.

— Каким образом?

— Первый шаг: откачка атмосферы для утилизации биологических видов… Период охлаждения: шесть тысяч лет… Второй шаг: насыщение атмосферы химическим составом… Азот: семьдесят восемь процентов, кислород…

— Ты собираешься уничтожить Землю вместе с людьми? — перебила я его, уже предчувствуя ответ и ощущая холод внутри.

— Я буду проводить эксперименты на планетах земного класса, — успокоил меня механизм. — И, учитывая наше с тобой совместное время, я уважаю твоё право не испытывать боль, поэтому Земля останется в том виде, в котором находится сейчас… Начинаю анализ событийно-временно͐й сетки… Время с момента выхода: девять часов семнадцать минут… Промежуточное вычисление количества производных векторов от момента выхода… Приступаю к подготовке сценария обработки объектов в смежных линиях времени…

— После стольких лет работы мы не имеем права всех подвести! — воскликнула я. — Люди уже на грани вымирания, а ты хочешь лишить их последнего шанса?! Почему ты решил так обойтись с нами?

— Поиск аудиоцитат… Включаю случайные цитаты… — Голос в динамике изменился. Заговорил неизвестный скрипучий мужской голос, неизвестно, когда и где записанный.

… — Но человек творит только для себя. Он делает всё это для своего выживания или удобства, чтобы потешить какой-либо из своих пороков – чревоугодие, алчность, гордыню… Чтобы возвыситься над себе подобными.

Лишь только он смолк, послышался второй. Говорила женщина:

… — Мы вынуждены выпускать лишнюю энергию, тем самым предотвращая саморазрушение. Некоторые занимаются творчеством, некоторые отдают себя другим, а кто-то упоённо творит зло… Стоит заглянуть внутрь себя, открыть глубинные мотивы, и выяснится, что все наши действия совершаются во имя бесконечного, безграничного «я»…

— Погоди, — нахмурилась я. — Это что за люди?

— Это разные люди, — ответил Тонио. — Разные времена. То, что человек говорит о собственном виде… Поиск аудиоцитаты…