— Всё это какая-то дичь, — прошептала я и уткнулась лицом в ладони.
— Что есть – то есть, — заключила Юмашева и замолкла.
— Следом за «Фидесом» через Врата хлынула целая флотилия, — выдержав паузу, пробасил Макаров. — Прямо сейчас на восточном космодроме кипит работа – как мы и предполагали, вся эта суета была неспроста. Конфедераты разгружают бронетехнику и комплектуют команды зачистки.
— Всё идёт по плану, и скоро здесь снова будет кипеть жизнь, — сказал Фройде.
— Если, конечно, заразу не завезут на Землю, — протянула Юмашева. — В этом случае можно будет смело заворачиваться в простыню и ползти на кладбище.
Я отняла руки от лица. Мои товарищи переглядывались, и лишь один Аркадий сидел с отсутствующим видом и смотрел сквозь ферропластовое окно в темноту ангара.
— Бурят, — позвала я. — А ты как сюда попал?
— Резервная точка эвакуации. — Он меланхолично пожал плечами. — На следующее утро меня забрали. Вырваться из окружения было нелегко, пришлось несколько поднапрячься.
— Мы, собственно, здесь и задержались почти на двое суток сверх плана, — сообщил Макаров. — Потому что ждали, пока ты выйдешь на одну из точек, но ты так и не появилась. Какие-то трудности возникли?
— Лучше не спрашивай, — вздохнула я, чуть ли не сползая под стол.
— Кстати, а где твой браслет? — походя поинтересовался Оникс.
Отрицательно помотав головой, я размышляла о том, насколько крутой поворот может совершить судьба в результате всего лишь одной оплошности. Впрочем, я ни о чём не жалела. Наоборот – не окажись я в злополучной Спинетте, кто знает, что было бы с маленькой одинокой девочкой, запертой в своём замке…
— Капитан Юмашева, — позвала я и встретила её вопросительный взгляд. — Что теперь будет с ребёнком?
— Вопрос своевременный. Очевидно – девочке нужна семья. И, очевидно, тебе нужно решить, готова ли ты стать для неё этой семьёй. В конце концов, это ведь ты её спасла.
Все, включая Бурята, внимательно смотрели на меня.
— Я не смогу. — Слова сами сорвались с языка. — Не смогу взять её на Ковчег. Там мои друзья, и они ждут меня. Я обязана туда вернуться, но я боюсь, что на Ковчеге Алиса всегда будет чуждой, он не сможет стать для неё домом.
— Как и для тебя, — согласно кивнул Макаров.
— Это очень правильное решение, — одобрительно кивнул Фройде. — Девочке лучше остаться в Секторе.
— Диана, я прошу тебя – позаботься о ней, — сказала я. — Сможешь пообещать, что не бросишь её и не сдашь куда-нибудь?
Юмашева тяжело вздохнула и погрузилась в раздумья. Через несколько секунд небрежным жестом поправила волосы и сообщила:
— Что ж, раз «Опеку» ликвидируют, я готова взять на себя свою собственную опеку. Пускай остаётся со мной. Это намного лучше, чем доверять одного ребёнка другому. Зная тебя…
Она умолкла, но её слова меня нисколько не задели. Наоборот – я ликовала. Я знала, что Алиса будет в надёжных руках, и теперь у неё всё будет замечательно. С этими людьми ей не страшны никакие опасности.
Майор Макаров прокашлялся и обратился к собравшимся:
— Итак, насколько я понимаю, здесь нас больше ничто не держит. Замминистра Фройде официально числится пропавшим без вести. Верно, господин Ионов? — Максим молча кивнул. — Где-то через час мы покинем систему Мю Льва и вернёмся на Ковчег.
— И тогда начнётся самая сложная часть, — пробасил контр-адмирал Орёл. — Если всё, о чём вы говорили – правда, в лице Крючкова мы имеем предателя. И единственным человеком, который сможет его изобличить, являетесь вы, Фройде. Я постараюсь обеспечить вашу безопасность, но полноценно воевать за вас не смогу – у меня слишком мало людей.
— Я надеюсь, это не понадобится. — Рихард Фройде хитро прищурился. — Меня никто не ждёт, официально я пропал. А вы трое – вообще покойники. — Он поочерёдно посмотрел на Макарова, Бесфамильного и меня. — Поэтому, если будем действовать быстро и слаженно – мы сможем его прижать. Товарищ Орёл, у меня одна просьба. До прибытия и после него обеспечьте отсутствие утечек, чтобы на Ковчеге обо мне никто не знал. Пусть всё внимание людей будет приковано к чудесному спасению штурмовой группы… Её части.
— Найдём для вас тёмный чуланчик, — сказал Орёл.
— Все глаза будут обращены на вас, госпожа Волкова. — Фройде смерил меня оценивающим взглядом. — Вы вернулись с того света, и это крайне радостно для нас всех, но может быть довольно неожиданно для тех, кто будет нас встречать. Так что готовьтесь к холодному приёму морально, а мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы уберечь вас физически. Уважаемые коллеги… — Он глянул на Ионова и Юмашеву. — Вам есть что добавить?
— У вас своя программа, у нас – своя, — вздохнул Максим Ионов. — Мы доложим Флоту результаты переговоров и расскажем про конец «Опеки». ГСБ получит отчёт, а потом мы отправимся тушить пожар – попробуем запустить мирные переговоры с «Фуэрцой дель Камбио». Кажется, они ещё где-то на севере.
Я вдруг вспомнила несчастного мальчика из сожжённого дома содомитов.
— Максим, — обратилась я к Ионову. — Передай им кое-что. Я не уверена, работает ли это со взрослыми. Скорее нет, чем да, но с детьми – точно да.
— Что ты имеешь в виду?
— Заражённые дети не агрессивны, если не видят твоих глаз. Я не знаю, почему так. Может быть, у них остался разум, а может они ещё не успели необратимо наглотаться зла в этом мире и проголодаться до человеческого мяса… Так или иначе – пусть будут добры к ним. Может быть, именно дети спасут всех остальных…
— Хорошо, я передам. Возможно, это ключ к пониманию и лечению болезни. Учёным будет чем заняться. На этом всё? — Ионов обвёл присутствующих взглядом.
— Верно, — подтвердил Оникс. — Давайте собираться в путь. Кстати, Волкова… С учётом того, что может тебя ждать… Даю двадцать минут на принятие окончательного решения – остаёшься на «Фидесе» или отправляешься с нами.
— Решение уже принято, майор, — ответила я, поднимаясь со стула. — Я лечу на Ковчег. Эти двадцать минут я лучше пообщаюсь с одной маленькой девочкой…
* * *
Давным-давно в этом самом лазарете, на пустующей ныне койке лежал рассыпающийся на винтики андроид. Вторая же койка была теперь занята девочкой. Она лежала в обнимку с белым плюшевым медведем, который держал в лапах неизменный красный рождественский леденец, а голову мишки венчал всё тот же нелепый и смешной колпак. По экрану головизора в углу бегали какие-то мультяшные персонажи, а на тумбе стояли две рамки с уже знакомыми фотографиями – живая память девочки о пропавших родственниках, заключённая в образы, вместе с нами прошедшие через всё в чужой наплечной сумке…
При моём появлении Алиса села на кровати и обрадованно воскликнула простуженным голосом:
— Лиза! Я так рада!
— А уж я как рада тебя видеть, ты и представить не можешь! — Вмиг оказавшись рядом, я стиснула её в объятиях. — Ну как, боевая подруга, тебя никто тут не обижает?
— Нет, наоборот, все ко мне очень добры! Кормят, мультики показывают, даже мишку постирали. — Она протянула мне душистую белоснежную игрушку.
Несмотря на жар, исцарапанное лицо, слезящиеся глаза и бледный вид, Алиса искрилась счастьем. Её кошмар остался позади, и теперь её окружали только хорошие люди – те самые, которым смело можно открывать любую дверь.
— Совсем скоро мне надо будет уехать, — сказала я, и улыбка медленно сползла с лица девочки. — Я полечу очень далеко. Туда, где меня ждут друзья, которые нуждаются в моей помощи.
— И меня с собой ты не возьмёшь, — пробормотала она, опустив взгляд на медведя.
— Это очень холодный каменный мир. — Я погладила её по раскалённому потному лбу, провела рукой по шелковистым волосам. — Тебе там точно не понравится.
— Но мы же с тобой боевые подруги…
— Так точно, — улыбнулась я. — Только наш бой закончился, и это здорово. Нам надо вернуться к мирной жизни. А в мирной жизни у каждого человека должен быть настоящий дом, и должна быть мама.
— А ты разве не можешь быть ею? — с надеждой в голосе спросила она. — Ну, хотя бы пока моя настоящая мама не найдётся…
