Не издав ни звука, мы отходили назад к эскалатору, я держала жуткую девочку на прицеле, а она всё стояла, растопырив пальцы и поводя головой из стороны в сторону, пока наконец не скрылась из виду. Этажом ниже мы с Алисой позволили себе сделать вдох.

— Уезжаем отсюда, немедленно, — сипло прошептала я, склонившись над её ухом.

Алиса согласно закивала. Я же покрепче ухватила ребёнка за руку, словно воздушный шарик, норовящий воспарить и исчезнуть в вышине…

Через несколько секунд мы стояли около машины, пытаясь прийти в себя. Ни возле застывшей круговой двери, ни в светлом холле большого атриума никого не было – мертвецы не сбежались на шум, а больная девочка из бассейна с шарами не преследовала нас. Ослеплённая по странному стечению обстоятельств, она не смогла найти нас, потому что не увидела и не услышала.

Но что она там делала? Кто оставил одинокого ребёнка с повязкой на глазах, словно после какого-то детского праздника? Почему она затаилась в бассейне? Пряталась от тех, кто устроил здесь зачистку? Или, быть может, они сами оставили её в живых, надев повязку на глаза? А ещё что-то подсказывало мне, что у неё сохранились какие-то остатки разума, и она не до конца потеряла всё человеческое. Ответом на этот вопрос могли бы стать её глаза…

Я уже почти решилась вернуться наверх, за ребёнком, но мысль о том, что может случиться дальше, бросала в дрожь. Я понимала, что лучшее, что можно сделать – это прыгнуть в машину, втопить педаль в пол и гнать, гнать, гнать, пока горизонт не скроется за широким серым полотном пересоленного моря Тантала. Почти восемьсот километров. А до Олиналы отсюда не так уж далеко…

— Может, она просто хотела поиграть? — спросила вдруг Алиса. — А мы испугались и убежали, и теперь ей там опять грустно и одиноко.

— Откуда нам знать, что она хотела? А если бы она тебя укусила?

— Но не укусила ведь, — пожала плечами Алиса.

— Это просто везение. В следующий раз так не повезёт – и всё! — Я провела ребром ладони по горлу. — Цена ошибки и потери бдительности слишком высока.

— Наверное, ты права, — согласилась девочка. — Я глупо себя повела, просто мне хотелось в детский городок…

— Теперь мы должны быть рядом. Я буду с тобой, как и обещала, но и ты от меня не отходи больше ни на шаг. Договорились?

— Договорились. — Алиса виновато посмотрела на меня, затем скользнула взглядом мимо – куда-то вдаль. — А что это там такое?

Позади от перекрытой эстакады отделилось тёмно-зелёное пятно. Затем ещё одно. И третье. Сразу три широких бронированных внедорожника спускались к парковке по съезду, постепенно приближаясь.

— Если предположить худшее, — пробормотала я, — это наёмники-земляне…

— Они нам помогут! — радостно пискнула Алиса.

— Нет, не помогут. — Я вспомнила кусочек радиопереговоров – один из голосов совершенно буднично рассказывал тогда о расправах над гражданскими. — Мы с тобой можем полагаться только на себя, и верить можем только друг другу. Давай же, садись в машину!

— Но у них есть оружие, и они смогут нас защитить…

— Поверь мне, я знаю, о чём говорю! — Я вскочила за руль и включила зажигание. — С высокой долей вероятности они захотят нам навредить, но у них ничего не получится. Мы им не позволим и спрячемся. Ты же любишь играть в прятки?

Оказавшись на пассажирском сиденье, Алиса хлопнула дверью. Она нервно теребила в руках плюшевого медведя и неуверенно поглядывала назад, через прямоугольное пластиковое отверстие в брезенте.

Джип яростно фыркнул, зарычал и рванулся вперёд взнузданным конём. В объезд брошенных машин через полупустую стоянку, вдоль торгового центра и мимо витрин, бросающих в ответ отражение стальной махины. Мелькали разбросанные на асфальте торговые тележки. Возможно, нас уже заметили, но нужно было двигаться дальше, чтобы спрятаться за этими большими зданиями, затеряться дальше к югу, где постепенно начинались родные места. Где-то там, в полутора сотнях километров к югу пустела почти родная Олинала.

Далеко справа темнел выезд обратно на шоссе, а впереди я уже видела, как асфальт парковки заканчивался, обрывался, а вправо уходила лента асфальта. Вцепившись в баранку, я довела машину до края парковки, и джип сошёл на трассу. «Носорог» погнал по пустой дороге, а мой внутренний компас показывал южное направление. Нужно было убраться подальше от магистрали и скрыться среди плешивых холмов.

Эти горы сгоревших тел… Эта магистраль, по которой курсируют наёмники, регулярно зачищая её от всех – и от живых, и от мёртвых… Я обязана была держать всё это в памяти, но совершенно замоталась. Выбираться на шоссе было огромной ошибкой. Как и идти в чёртов торговый центр, надеясь на… На что?

Заметив удобный съезд на просёлочную дорогу, я приняла решение сойти с асфальта. Боковое зрение ловило в зеркале заднего вида тёмное пятно, бегущее следом за нами. Или мне это казалось, ведь при более пристальном изучении ничего не обнаруживалось.

Машина поднимала пыль, гравий под колёсами сменился песком, затем снова появился гравий. Но и этого казалось мало – я чувствовала, что нужно вернуться в поле.

Резкий поворот руля – и в борта джипа бьётся высокая трава, хлещет по днищу влажными плетьми. Необъяснимым чутьём я определяла направление на юг, по наитию объезжая неровности, кочки, канавы и овраги. Меж стеблей, заминаемых бампером, мелькали какие-то постройки, надвигались, частоколом разворачиваясь вдоль горизонта. Где-то здесь расположен городок «Амар».

Капли дождя горстями стучали по лобовому стеклу. Пепельно-серое небо, налитое свинцом, готовилось к серьёзной, массированной бомбардировке изнывающих от жары пересохших степей.

Ритм сердца сливался с гулом мотора, я предельно сосредоточенно держала руль и проходила повороты неровной просёлочной дороги, словно заправский раллийный гонщик, не оглядываясь в зеркала, не замечая ничего по сторонам. Грязно-серый человеческий силуэт стремительно выскочил наперерез; грохотнуло податливое, костлявое о днище – и машина вновь понеслась вперёд, оставив позади распластанное тело, волею простейших рефлексов вынесенное на дорогу.

Гравий под колёсами сменился песком, затем снова вернулся.

Прямо из травы впереди вынырнула бензоколонка, вдоль борта джипа по касательной чиркнул полуистлевший мертвец в лохмотьях – и машина выскочила на асфальтовую площадку. Мимо колонки, в объезд брошенного автобуса «Райно» выкатился на неширокий проспект и набирал скорость. Мелькнул уличный указатель, мимо побежали многоэтажные дома. Серые, как само небо, они выпрыгивали из пелены дождя, протягивая к нам костлявые пальцы рекламных вывесок, нависая сверху отростками потухших фонарей и растягивая над головой ловушки проводов…

— Лиза, веди аккуратнее, пожалуйста! — воскликнула Алиса. — Не гони так!

Щётки стеклоочистителей суетливо метались перед глазами, перекрёстки исчезали за спиной. Сбоку свистнуло, и чёрный беспилотник, стремительно прожужжав мимо, вынырнул в серое, беспросветное небо. Они ведут нас… Так просто, похоже, не отстанут… Мы здесь как на ладони, надо где-то спрятаться… Но только не здесь, в многоэтажках полно чудовищ, они только и ждут, когда мы выйдем из машины…

— Он снова летит к нам! — Алиса, вцепившись в подголовник, смотрела назад. — Что им нужно от нас?!

— Не хочу знать, — процедила я, выискивая глазами неприметный поворот. — Лучше держись покрепче!

Замедлив ход, я вывернула руль. Джип подскочил на бордюре и кинулся в переулок. Разбрасывая бампером какие-то паллеты, лопая с брызгами мусора чёрные пластиковые мешки, машина проскочила узкий проезд и с пронзительным визгом шин вновь вырвалась на улицу. Заражённые, словно нелепые дорожные конусы, неприкаянно бродили по проезжей части; я вращала руль, огибая кособокие силуэты, с брызгами пролетая сквозь вскипающие лужи, а где-то сверху, над струями разгоравшегося дождя прямо над нами гудел дрон-преследователь.

Из влажно-серой пелены вырос очередной перекрёсток, а за ним раскинулось нагромождение из машин. Так и не рассосавшаяся пробка вспухала сразу за чёрным светофором, колыхавшемся над дорогой на толстом тросе. Легковушки, фургончики, огромная фура с прицепом – всё это было свалено в кучу, словно забытые гигантским ребёнком большие игрушки.