Производить ремонт здесь мне казалось опасным, и теперь, в принципе, можно было уезжать. Но вокруг не было ни живой души, ни бродячего тела, поэтому я захлопнула заднюю створку и позволила себе постоять возле машины и послушать, как об землю со шлепками разбиваются одиночные большие капли, летящие с серого неба.

— Может, поищем продуктов в дорогу? — тихо спросила Алиса, указывая на круглую площадку некогда вращавшейся двери метрах в тридцати от нас.

— Да, было бы неплохо, — согласилась я.

Глядя на собаку, сидящую в кузове, Алиса распорядилась:

— Оскар, сиди в машине. Если увидишь мертвецов, сразу лай. Понял?

Высунув язык, пёс провожал нас умными глазами, пока мы с Алисой неспешно шли ко входу в примыкавший к автосервису торговый центр.

Стеклянная входная дверь ныне застыла, обесточенная и обездвиженная. Внутри было довольно светло – рассеянный свет проникал в холл через многочисленные витражные окна и стеклянный потолок. По полу был разбросан мусор – упаковки из-под еды, полиэтиленовые пакеты, пластиковые и стеклянные бутылки, клочья бумаги. Торговый центр некоторое время выметали, вынося всё ценное, и на полу остался лишь мусор. Никто, однако, не бродил по коридору, не было тел на полу – похоже, все они теперь лежали в ста метрах отсюда бесформенной горелой грудой…

Любопытство и желание поесть что-нибудь кроме консервов тянуло меня внутрь, сквозь щель замершей двери на площадку. Задержав дыхание, я встала в предбаннике и прислушалась. Алиса замерла рядом со мной.

Тишина была гулкой, необъятной. Огромный пустынный холл доносил вздохи ветра в тёмных коридорах, кидал в нас постукивания капель дождя, бьющихся о прозрачную крышу в пятнадцати метрах над нами. Кафель, пластик и стекло, не обращая внимания на остальной мир, занимались игрой отражений. Два лифта в стеклянных шахтах – сияющие и безмолвные – застыли на первом этаже, раскрыв свои прямоугольные глотки. На той стороне прохода, оградой огибавшего холл высотой в четыре этажа, включая нулевой.

— Вроде тихо, — полушёпотом сказала я, поднимаясь к лифтам и всматриваясь в тёмный проход к туалетам на той стороне.

Алиса ладонью стряхнула с волос влагу, выбежала в светлый холл и с арбалетом наперевес устремилась вверх по застывшему эскалатору.

— Подожди меня, не беги! — Я устремилась вдогонку.

Грохот узорчатых ступеней эхом кидался из стороны в сторону, от стены к стене… А вдруг здесь ещё кто-то есть? Затаился в полутьме одного из этих бутиков, и прямо сейчас выскочит на шум, протягивая жадные крючковатые руки…

— Алиса!

Я уже ненавидела себя за эту затею. Надо было сесть в машину и ехать дальше, но нет же, поддалась жажде гастрономического разнообразия, да ещё и ребёнка потащила с собой…

Девочка миновала три пролёта из четырёх и взмывала вверх, на третий этаж, где, судя по вывеске, располагался детский городок. Забыв обо всём, она стремилась исполнить озвученное ранее желание. Ещё несколько прыжков – ребристые ступени ходили ходуном и громыхали, разливая эхо по атриуму, разбрасывая его по всем трём этажам, – и я стою на вершине лестницы рядом с Алисой.

— Ты что же делаешь?! — полушёпотом прошипела я.

— Прости, я просто хотела… Я не знаю, — растерянно пробормотала девочка.

— Больше никогда так не делай, — сказала я. — Не убегай от меня.

Впереди – какая-то витрина посреди холла, ещё дальше – навсегда потухшие игровые автоматы и вход в тёмный и зловещий батутный центр, а слева, напротив широкого панорамного окна раскинулся яркий бассейн с разноцветными пластиковыми шариками.

Затравленно оглядевшись по сторонам, ещё левее я заприметила фудкорт. Ряд прилавков общепита расположился в углу, отгороженный от детского городка аккуратно расставленными столиками… А ведь там наверняка может быть еда. Аппетитные, вечно живые гамбургеры, которым не страшна ни жара, ни холод, предстали в моём воображении, вытесняя прочь банки с волокнистым мясом и зелёным горошком, сваленные в одну из наших походных сумок…

Никого. Совсем тихо. Я наклонилась к самому уху девочки и распорядилась:

— Будь в этом зале, никуда не уходи. В батутный центр ни ногой. Я буду вон там, — указала я на пустые кассовые прилавки. — Всё понятно?

Девочка кивнула с виноватым видом. Сняв с себя сумку, я вручила её Алисе и забрала у неё арбалет.

— Пистолет будет у тебя, но при малейших признаках опасности сразу же беги ко мне. Как пользоваться пистолетом – помнишь?

Алиса кивнула ещё раз. Затем тихо, словно кошка, направилась к бассейну с шарами, а я, проводив её взглядом, дошла до ближайшего прилавка и вновь прислушалась. Тишина – лишь дождь барабанил по стеклянной крыше.

Я перемахнула через стойку и вошла в подсобные помещения. Встретила меня совершенно девственная чистота полок. Не было абсолютно ничего, вынесли и вымели всё подчистую – даже мусорная корзина была пуста. Раздосадованная, я вернулась в холл и бросила взгляд в сторону девочки. Она сидела на краю бассейна с шарами и бултыхала ногами – пластиковые мячи с лёгким постукиванием подпрыгивали и отскакивали в стороны, по поверхности с шелестом разбегались слабые волны.

Сдвинувшись к прозрачной ограде атриума, я окинула взглядом все три этажа.Стоящая в центре вестибюля витрина привлекла мой взгляд, и я подошла поближе. В полутьме за стеклом притаилась миниатюрная железная дорога. Застывшие в движении человеческие фигурки на тротуарах, автомобильчики, подъёмный кран, домики и мельница на холмике – весь этот пасторальный пейзаж окаймляли два кольца рельсов с маленькими поездами и железнодорожная станция. Детально проработанная диорама крошечного городка завораживала, я могла представить себя не то птицей, не то архитектором. Хотелось переместиться в этот маленький мир и остаться там жить…

Я разглядывала миниатюру, а позади витрины за двумя слоями стеклопластика Алиса оттолкнулась от края и по шею нырнула в бассейн с пластиковыми шариками. Какое-то смутное движение привлекло моё внимание, и я подняла взгляд. В дальнем, тёмном углу бассейна поверхность шариков вспучилась и на фоне стены поднялся серый силуэт, заставляя сердце обрушиться куда-то вниз, в самые ботинки.

— Алиса, сзади! — закричала я и метнулась в обход витрины, оскальзываясь на блестящем отполированном полу.

Истошный, оглушающий визг заполнил атриум, Алиса отчаянно барахталась, пытаясь вылезти из бассейна, хватаясь руками за шары, утопая в них, а я уже покрыла половину расстояния между нами. Сумка с пистолетом лежала на краю бассейна, но Алиса не замечала её и просто прорывалась через бортик.

Вскинув арбалет, я прицелилась в недвижимый силуэт.

Это была девочка. Совсем маленькая, лет пяти от роду, она просто стояла, свесив набок голову, а на глазах у неё была криво надетая повязка с нелепыми и смешными ушками. Вытянув слабые ручонки и растопырив пальчики, она двинулась вперёд. Она не видела нас, но слышала обезумевшую от страха Алису, которая уже неслась ко мне через зал. Над повязкой на серый лоб невообразимой девочки налипли спутанные тёмные волосы. Разноцветный флисовый костюмчик был покрыт грязными пятнами, а измождённое, иссушённое лицо выражало вселенскую, всепоглощающую скуку…

Сердце панически колотилось в груди, дрожащий палец завис над спусковым крючком, и я никак не решалась выстрелить и стояла не шелохнувшись. Алиса уже спряталась позади, уткнувшись лицом мне в бок, до боли вцепившись мёртвой хваткой, а девочка в бассейне с шарами остановилась и медленно повела головой – слева направо. Потом в обратную – словно оценивая ситуацию. Вновь её голова повернулась к нам, воображение моё дорисовало нечеловеческие кровавые озёра вместо глаз, скрытые за материей.

Ни я, ни Алиса, почти не дышали. Но сумка… Надо забрать сумку.

Превозмогая себя, я совсем остановила дыхание и сделала робкий шаг вперёд. Существо в бассейне не шелохнулось. Несколько осмелев, я медленно подошла к парапету, схватила сумку и стала пятиться, держа Алису позади себя…