— Значит, по факту мы не знаем, что там происходит, — скептически заметила Агата. — Потому что внизу не было ни агентов, ни других информаторов.

— «Опека» прогадила Пирос на все сто процентов, — усмехнулся Коньков.

— У Агапова последние годы планомерно отжимают ресурсы, — словно оправдываясь, пробасил Макаров, — а когда у тебя нехватка ресурсов и кадров, приходится идти на сокращения… Кому нужна заштатная дыра, если все решения принимаются на Земле?

— Ну, теперь-то зашевелятся. — В полутьме блеснули глаза Архипа.

— Да всё уже, никто никуда не зашевелится, — раздражённо бросила Агата. — Раньше надо было. Дегтярёв хоть чем-то интересовался, а Горячеву, адмиралишке недоделанному, на всё положить. Кто теперь будет разгребать всё это? Как обычно – мы, ценой своих жизней. Вчетвером против двадцати тысяч.

— Лейтенант Скворцова, это обычная служба с обычными приказами, — сказал майор. — Мы – последняя инстанция, и всегда разгребаем за другими.

Агата впервые за весь полёт поникла, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Макаров с отеческой теплотой в голосе произнёс:

— Мы все разделяем твои чувства, и я пошёл тебе навстречу в твоём желании отправиться с нами, поэтому давай-ка сохранять самообладание. Нам нужен твой профессионализм, сосредоточься на деле. Это лучшее, что ты можешь сделать…

В полутьме мелькнула тень, и в центр круга, уперев руки в бока, вышел человек в синей форме пилота.

— Прости, майор, что нарушаю идиллию, но давайте-ка ещё по десять минут на центрифуге, — наставительно сообщил человек. — У вас есть где-то час. Гравитация внизу поблажек не даст. Это, ребята, вам не по вшивым астероидам скакать…

* * *

… Салон тяжёлого десантного глайдера, неуловимо похожего на кряжистую, хорошо откормленную ездовую собаку, был рассчитан на шесть человек – два ряда по два сиденья в головной части и ещё пара мест возле вспомогательных систем в корме. На вид машина, покрытая бронелистами внушительной толщины, была крепкой и надёжной – агрегат весил никак не меньше пяти тонн.

Кое-кто из моих напарников уже скрылся внутри, прихватив с собой по стволу, и в оружейной стойке при входе осталась лишь массивная снайперская винтовка. Я протянула было к ней руку, но сзади раздался голос майора.

— Не спеши. Для тебя у меня есть кое-что другое, — сказал он и протянул в мою сторону кобуру с пистолетом внутри.

— А почему так? — недоумённо вопросила я.

— Был приказ – не давать тебе ничего тяжёлого.

— Приказ? Кто же это, интересно, так заботится о том, чтобы я не надорвалась, таская тяжести?

— Если есть желание обсудить – дождись окончания операции и задай вопрос начальству, — отрезал Макаров, продолжая протягивать мне пистолет.

Молча взяв оружие, я плюхнулась в одно из сидений, защёлкнула ремни безопасности и опустила фиксирующие поручни. Сбоку возникла чья-то рука с невиданным ранее устройством.

— Кинетический щит, — сообщил майор. — Задерживает мелкие и быстрые объекты вроде пуль или осколков. Жилет защёлкивается на поясе, вот это – кнопка включения. Хватит его на час активного пользования.

Нацепив на себя устройство, я нажала на кнопку. Загорелся жёлтый огонёк на боку, в салоне повис низкий гул, но больше ничего не произошло. Посидев так с полминуты, я выключила кинетический щит – было неясно, работает он или нет. Что ж, надеюсь, в бою его проверять не придётся.

Макаров тем временем выудил из кармана небольшой пластиковый наруч.

— Это – многофункциональный браслет. Всегда носи его при себе, — сказал он. — В нём часы, навигация, биометрия, календарь. Выдерживает температуру от плюс ста до минус ста, можно не бояться промочить…

— Знаю, у вас дома я таскала такой на работе.

Я привычным жестом защёлкнула устройство на руке на последнее деление, впритык – устройство было великовато для моего запястья.

— В таком случае, проблем быть не должно, — заключил майор Макаров и пробрался вперёд салона машины…

Я сидела в ожидании и задумчиво разглядывала выданное мне оружие. Так себе, учитывая то, чем вооружились остальные члены отряда – автоматические карабины, шоковое ружьё… На ложементе до сих пор стояла снайперская винтовка, притягивая к себе мой жадный взгляд. Впрочем, старые, несколько подзабытые ощущения всё равно возвращались ко мне – ощутив в руке оружие, я почувствовала прилив сил и чувство защищённости.

— Сядем в трёхстах километрах от Ла Кахеты, — прозвучал в наушнике голос Агаты – она уже вглядывалась в мониторы в корме глайдера, покачиваясь в массивном вращающемся кресле. — Район тихий, людей там мало, в основном частные фермы и сельхозугодья. Столкновений не наблюдается, вокруг никто не летает и не ездит. Сейчас под нами вечер, поэтому сперва разложимся, переждём ночь, а наутро начнём действовать.

— Разложиться мы всегда успеем, лейтенант, — прохрипел Аркадий «Бурят». — Не торопи события.

Рухнувший на сиденье сбоку от меня Архип заметно нервничал, то и дело постреливая глазами через узкие окошки-бойницы наружу, в ангар «Аркуды», где развернулась вялая суета. Снаружи экипаж деловито сновал вокруг десантного челнока, осуществляя предполётную проверку узлов. Майор тем временем сел за управление, поднял глайдер в воздух и стал аккуратно заводить его по рампе в десантный отсек шаттла.

— Кстати, я тебя помню, — сказал Коньков, улыбаясь и стараясь спрятать дрожь в голосе. — Я был на Аскании с Матвеевым.

— Вот как? — без особого энтузиазма отозвалась я. — Матвеев – это тот, со шрамом? По правде говоря, я только его лицо и запомнила.

— Да, он самый. Тогда старую посудину чуть не размазали об астероид. Представляешь? Гиперпрыжок, потом меня бросило в сторону, боковые ворота поднимаются – и вот он, камень, на расстоянии вытянутой руки! — В подтверждение своих слов он вытянул вперёд руку в перчатке песочного цвета. — Даже думать страшно о том, что было бы, промахнись мы на пару метров… Коллапс, аннигиляция частиц…

Зажужжала и с лязгом запахнулась рампа, загудели двигатели шаттла, набирая обороты. Что-то скрипнуло под ногами, и глайдер лёг на пузо, прочно вцепившись в рифлёный пол. Сочно защёлкал металл – бойцы проверяли экипировку, экзоскелеты и оружие, по которому уже разу перезаряжая обоймы и клацая предохранителями. Посвистывали мультивизоры на шлемах, потрескивали, незримо натыкаясь на преграды, кинетические щиты.

В жилете и в форме с бронепластинами, прикрывающими живую руку, я чувствовала себя весьма комфортно и свободно в движениях, чего нельзя было сказать о моих попутчиках, закованных в экзоскелеты. Единственное, чего мне не хватало – это серьёзной огневой мощи. Повертев в руках пистолет, привыкая к его весу и габаритам, я машинально вынула и вновь защёлкнула магазин и сунула ствол в кобуру.

— Мы готовы, «Ястреб», — сообщил в переговорник Макаров. — Трогай.

— Отстыковка на счёт три, — раздался голос пилота в наушнике.

Что-то басовито загудело – под челноком открывался высадочный люк, а гигантский кронштейн опускал шаттл вниз, в горячее небо Пироса, готовясь разжаться и отправить летающую машину в свободное падение.

— Триста… Тридцать… Три!

Мир вокруг ухнул вверх, а ремни впились в плечи. Небольшой кораблик затрясся, как в агонии, и наш глайдер в его чреве – вместе с ним.

Я огляделась. Коньков притих и вжался в сиденье. Лейтенант Скворцова сидела с закрытыми глазами, а Аркадий с полным вселенского спокойствия лицом глядел в потолок и что-то расслабленно жевал.

Дрожь нарастала, всё кренилось, раскачивалось и громыхало, далеко снаружи гулко потрескивало – челнок нагревался, пробивая себе путь сквозь плотную атмосферу. Изрядно тряхнуло, снаружи взревели реактивные двигатели, и меня вдавило в кресло. Оглушительно хлопнул воздух вокруг десантного челнока, отдаваясь гулом в заложенных ушах – верный признак перехода на сверхзвук. Голова гудела и становилась легче и легче, перед глазами скакали белые блохи…

— Расчётное время прибытия – четыре минуты, — сквозь помехи вещал в коммуникаторе пилот. — Маскировочное поле в норме, над точкой чисто, на земле с цветами никто не встречает. «Стриж», готовьтесь к сбросу.