— Здесь есть кто-нибудь? — мой негромкий зов остался без ответа, не было даже эха – стены засосали его внутрь себя.

Там, за самой границей бордового света и непроглядной тьмы, я видела какое-то движение. Или мне это лишь казалось? Я осторожно пошла вперёд, стараясь не дышать, вслушиваясь в каждый звук, в малейший шорох, доносившийся спереди, из темноты. Там кто-то был – я точно это знала. Кто-то страшный. Кто-то, с кем я боялась встретиться больше всего на свете. Затравленно оглянувшись, я увидела незыблемую глухую стену тупика, из которого отчаянно хотела выбраться.

Сделав глубокий вдох, я снова повернулась в сторону, как мне казалось, выхода, собралась сделать следующий шаг вперёд и вдруг увидела, что одна из массивных толстых дверей была распахнута. Словно пружина, я сжалась до скрипа зубов и тихо, крадучись заскользила вперёд, к двери. Другой дороги не было, не из чего было выбирать. Дверь приближалась, из помещения доносилось какое-то шуршание и приглушённое посапывание. Наконец, поравнявшись с проёмом, я осторожно заглянула внутрь и увидела человека.

Сгорбившись, в одном белье худощавая девушка сидела на полу в дальнем углу камеры, обращённая ко мне узкой, щуплой спиной, частично укрытой ниспадавшими на плечи угольно-чёрными волосами. Чистые, белоснежные майка и шорты словно светились в полумраке, справа от женщины белела идеально заправленная кровать. Плечи её шевелились, голова была слегка наклонена, но во тьме комнаты невозможно было разобрать, что она делает.

Наконец, глаза мои стали привыкать к темноте, и я увидела что-то лежащее возле неё – какой-то большой тёмный мешок. Напряжённо вглядываясь в очертания мешка, я уже могла разобрать в нём человеческий силуэт. Слышалось тихое чавканье, что-то влажно похрустывало, а я уже различала каштановые с цветастой волной волосы, рассыпавшиеся по полу рядом с тумбочкой, смуглое лицо, глядевшее в потолок мёртвыми неподвижными глазами. Софи… Боже мой, это же Софи…

Сердце стремительно провалилось в пятки, я подавилась собственным криком. Почувствовав моё присутствие, существо, копошившееся над Софи, дёрнулось и повернуло обрамлённую слипшимися смоляными волосами голову. Её… Моё лицо было измазано кровью, изо рта свисал влажно поблёскивавший кусок сырого мяса. Она… Я опёрлась на грязный пол по локоть окровавленными руками, выронила изо рта бордовый шмат, разогнулась и поднялась в полный рост. Мои бордовые глаза без белков светились чем-то… Нет, не животным… У этого взгляда исподлобья просто не было и не могло быть названия.

Ухватившись за кромку двери, я дёрнула её, чтобы захлопнуть, чтобы отделить себя от себя, закрыться, спрятаться, отгородиться толстым слоем надёжного металла… Дверь не сдвинулась с места. Я сделала рефлекторное усилие, активируя кинетические усилители мехапротезов, но ничего не произошло – руки мои были самыми обыкновенными человеческими руками без усилений и улучшений.

Неуместная мысль промелькнула вдруг в голове – эти тонкие изящные пальцы словно были созданы для того, чтобы играть на фортепиано. Почему они достались мне? Бывшее когда-то мною существо, в миллиард раз более злобное, чем самый последний чёрт из Ада, двинулось вперёд. Чувство обречённости навалилось на меня, я сжала хрупкие ладони в кулаки и встала в боевую стойку.

— Прости, Софи, — едва слышно произнесла я, взглянув на лежащую во тьме подругу. — Я не успела убить её прежде, чем это случилось с тобой…

Я-она неотвратимо приближалась, гнойно-бордовые глаза с чёрными зрачками оттеняли, вычерняли всё вокруг…

— Убей меня…

Я дёрнулась и очнулась, плазмер был открыт, призма резонатора поблёскивала бирюзой, а пот струился ручьём, пропитывая футболку. Софи! Как же так?! Софи, моя дорогая Софи, моя последняя и единственная надежда хотя бы на что-то…

— Я же вижу, тебе ничего не стоит это сделать, — совершенно спокойным голосом произнёс незнакомец, уставившись на меня серыми бесчувственными глазами. — Ну так что, ты убьёшь меня?

Мрак таял, отступал и втягивался сквозь трухлявые щели в подвал подсознания, и я поняла – это был лишь сон, очередное наваждение в бессчётной веренице кошмаров. Я несколько секунд раздумывала, что ответить андроиду на его вопрос. Веки его прикрылись, и он вопросил:

— Ты ещё там, в своём кошмаре, или у тебя сбой в программе? Или, быть может, ты просто умственно неполноценная?

— Ты ни разу не угадал. — Я наконец-то пришла в себя. — И не надо хамить. Если бы не мы, ты давно бы уже погиб.

Он издал короткий звук, отдалённо напоминавший смех, слегка приподнял голову и оглядел себя.

— Андроид, лежащий в койке – это странно, — бесцветным голосом произнёс он. — Койка – исключительно человеческое изобретение для людей. Андроид в койке – это очередное подтверждение того, что люди относятся к андроидам, как к людям. И боятся андроидов, потому что ожидают от них полного соответствия всем мельчайшим оттенкам человеческого поведения. Однако, не получают ожидаемого, ведь андроиды – это не люди.

— Ещё один робот-философ? — спросила я, пристально разглядывая говорливую машину. — Когда-то давно я уже встречала словоохотливого киборга, и история повторяется вновь. Интересно, почему вас так тянет поболтать?

— Не просто поболтать, а пообщаться с людьми. Мы изучаем своих создателей – неужели непонятно? — На лице его возникла улыбка – чересчур совершенная для человека. — Впрочем, хватит обо мне. Расскажи – вы специально прилетели на Дактиль, чтобы меня спасти?

— Мы нашли тебя совершенно случайно, как и эту базу.

— Жаль. — Он уставился в потолок. — Я думал, в вас столь сильно врождённое человеколюбие, и уже готов был восхититься. Впрочем, вы всё равно прибыли слишком поздно. Теперь мой организм похож на кусок швейцарского сыра – весь в сквозных дырах от заряженных ионов. Мой когнитивный модуль подобен червивому грибу – весь в рытвинах. — Будто переключившись, он снова взглянул на меня ясным взглядом серых очей. — Как вы нашли базу на Дактиле? Она хорошо скрыта от посторонних глаз.

— Это случайность, говорю же тебе, — соврала я.

Мне не хотелось упоминать Альберта – даже в свете недавних событий я считала делом чести держать имя своего информатора в тайне.

— Космические путешественники, заблудившиеся средь астероидов, не иначе. — Голос его источал ехидство. — Как же ещё объяснить ваше появление на секретном объекте? Появление случайное, конечно же.

— Расскажи, кто ты? — в лоб спросила я, придвигаясь ближе. — Чья это база? Что ты там делал?

— Допрашивать меня бесполезно, равно как и пытать – я не чувствую боли. Жаль, что мой кинетический процессор почти вышел из строя – я бы… — Андроид замер на полуслове, рот его бессмысленно открывался и закрывался, а глаза таращились в потолок. Через несколько мгновений он словно бы пришёл в себя. — Нет, сначала… — И снова болезненно распахнутый рот и секундная задержка – будто внутри его головы перегорали какие-то электрические соединения. — Сначала скажи мне, где Диоген…

— Что? — Мне показалось, что я ослышалась. — Диоген?

— Диоген. Моя собака. — Он вперил в меня кристально-ясный взгляд. — Диоген мёртв?

Подумать только – робот, который завёл себе собаку… Я молча кивнула головой. Слова не давались – чересчур гротескной виделась мне привязанность андроида к животному.

— Я помню, как он рвался ко мне. Я приказал им забрать Диогена, но они, похоже, не послушались… Ты озадачена? — Спросил андроид. — Тебе кажется странной моя связь с собакой?

— Странной… Пожалуй, это не совсем подходящее слово, — пробормотала я.

— Собака была моим настоящим другом. А после гибели Эрика – единственным другом вообще, — произнёс робот, и снова спазм пробежал по его лицу. — Забавно… Говорят, что собака – друг человека. А способен ли человек стать настоящим другом собаке?

— У меня была собака, и мы по-настоящему дружили, — с трудом проговорила я. — Правда, это было очень давно.

— Наверное, тогда ты ещё была бескорыстным ребёнком… Тебе нужны ответы? — Он снова переключился и уставился на меня немигающим взглядом. — Я дам их тебе, но давай установим правила – твой вопрос взамен моего. Согласна?