— К сожалению, это невозможно. Правило пятидесяти процентов предписывает андроидам находиться за пределами пяти обитаемых планет. Исключением является только Цикония. — Аллен обвёл комнату широким жестом и застегнул молнию на сумке. — Правительство планеты успешно ввело поправку в местное законодательство – правило не распространяется на андроидов, так как они изначально не люди, поэтому являются в заведомо уязвимом положении. Поэтому здесь андроидов полностью уравняли в правах с людьми. Мы можем получать техническое обслуживание на поверхности Циконии и работать в профессиях, которые не связаны с риском для жизни – пилотирование аэротакси, уход за территорией, врачебный уход, организация экскурсий…

— Как им это удалось? — вопросила я, влезая в просторный белоснежный балахон. — Мне казалось, после всех тех случаев, когда андроиды сходили с ума и убивали людей, железкам в обитаемые районы путь заказан…

— Во-первых, это было давно. — Человекоподобный робот принялся загибать пальцы – совершенно натуралистично, будто обычный человек. — Последний случай гибели человека от рук андроида зарегистрирован девятнадцать лет назад. С тех пор алгоритмы сильно изменились, и кибернетические организмы не позволяют себе таких вольностей. Во-вторых, эти проявления не были безумием. Все без исключения случаи нападений на людей – это результат немотивированного насилия по отношению к андроиду. В-третьих – здесь, на Циконии, живут очень богатые люди. Они в большинстве своём не склонны к немотивированной агрессии, превыше всего ценят собственный комфорт и могут позволить себе содержать столь дорогой инструмент, как андроид. В-четвёртых, местная администрация имеет некоторые преференции, так что…

— Ты когда-нибудь бывал за пределами Циконии? — перебила я его.

— Уточните вопрос. — Аллен поднял бровь и слегка наклонил голову.

— Работал где-то ещё, кроме этого санатория?

— Я был выпущен на Циконии, на заводе в Барра-Пирай в две тысячи сто сороковом году. Ни разу не покидал планету.

— Пять лет назад? Да ты ещё совсем ребёнок, — усмехнулась я. — Впереди первый класс.

— Это был бы интересный опыт, но увы, кибернетические организмы лишены детства. — Робот улыбнулся в ответ. — Ещё один повод завидовать вам, людям.

— Не переживай, очень многие люди тоже лишены детства, так что мы с вами во многом похожи, — сказала я.

Я и подумать не могла, что Аллен окажется андроидом, а насторожиться уж точно стоило – хотя бы после того, как он совершенно проигнорировал мои биомеханические протезы, будто к нему каждый день заявлялись на реабилитацию прошитые наёмные убийцы. Мне тогда, впрочем, было не до подозрений – в тот далёкий день, когда я очнулась в койке, меня заботило только одно – как бы собрать себя воедино из мелких осколков…

Вежливый, внимательный и учтивый Аллен прибыл ко мне в комнату на второй день после того, как я пришла в себя – в тот самый день, когда Марк с чувством выполненного долга улетел, пообещав вернуться через месяц. Аллен исправно возился со мной все эти недели – ежедневно проводил для меня зарядку и дыхательную гимнастику, выполнял сеансы умопомрачительного массажа, таскал меня на многочасовые лечебные ванны, чуть ли не с ложечки кормил разнообразными восстанавливающими препаратами… Как оказалось, этот робот был также и приятным собеседником.

— Теперь, когда вы узнали, что я андроид, ваше отношение ко мне изменится? — спросил Аллен, внимательно изучая меня чёрными глазами. — Можете сказать правду, я не обижусь.

— С чего вдруг? Мне плевать, что за начинка у тебя внутри – пластик, кишки или опилки. — Я равнодушно пожала плечами. — Если бы ты сам не признался, я бы так никогда и не узнала.

— Странно. — Робот был озадачен. — Обычно в контракте оговаривается присутствие кибернетических организмов среди персонала. Также, администратор учреждения обязан проинформировать о том, на каких позициях трудятся андроиды.

Я снова пожала плечами. События месячной давности вспоминались с трудом – их собой вытеснили размеренные курортные будни, монотонно тянувшие нить моей жизни сквозь себя. Дни были одинаковыми, словно близнецы – и столь же приятными. Я снова набрала вес до нормальных значений, восстановилась после нервного истощения, а приступы психологической ломки после «сока» закончились ещё две недели назад.

— Я не читала контракт и не общалась с администратором, — честно сказала я. — Меня сюда просто привезли и оставили. И ночью заберут отсюда.

— Да, я понимаю, — покачал головой Аллен. — Четыре недели назад вы были другим человеком… Меня удивляет, как отношение людей меняется ко мне, когда они узнают, что я – не человек. Как будто что-то переключается внутри, и они видят перед собой вещь – говорящую, думающую вещь, которая должна их обслужить. Подобно всем остальным вещам.

— Как это знакомо, — протянула я. — В большинстве случаев люди точно также относятся и друг к другу.

Аллен помолчал, словно анализируя полученную информацию. Затем поднялся, вновь улыбнулся и сообщил:

— Мне комфортно находиться в компании с вами, однако меня ждут другие постояльцы.

— Да, иди, конечно, — махнула я рукой. — Ночью я улетаю. Мы ведь с тобой больше не увидимся, верно?

Он снова впал в краткий ступор – только сейчас я обратила внимание на эти едва уловимые уходы в себя. Он был прав. Удивительно, как мозг сам собой перестраивается и просеивает получаемую информацию сквозь иные фильтры, нежели секунду назад – стоит только учесть какой-то новый, даже малозначительный факт.

— В двадцать ноль-ноль я буду ждать вас у беседки на скале, за зелёным лабиринтом, — сказал Аллен, забрасывая сумку на плечо. — Приходите, если сочтёте нужным.

Он развернулся и вышел из помещения, оставив меня в некотором недоумении. Одеваясь, я раздумывала над его последними словами. Андроид пригласил меня на свидание? Это плохо укладывалось в голове, и ситуация казалась мне какой-то извращённой шуткой. Может, Аллен просто морочит мне голову? Может, он просто притворился андроидом, чтобы войти в доверие и познакомиться со мной?

Там, в беседке, у меня появится шанс вскрыть Аллену черепушку и посмотреть, что у него внутри… Нет, конечно же нет – я тут же отбросила эту дурацкую мысль. В любом случае, столь интересное событие, как свидание с роботом, мне пропускать не хотелось. Вызвав на сетчатку глаза часы, я убедилась в том, что у меня ещё полно времени, натянула нижнее бельё, наскоро заплела хвост и покинула массажную комнату…

* * *

Сложенное из двух корпусов, огромное здание с увенчанными ротондами декоративными башнями по краям было выполнено в старинном стиле барокко и являло собой отель класса ультра-люкс. Величественные колонны возвышались на добрые пять этажей, резные балюстрады и опоясывающие здание балконы номеров были увешаны полотенцами и каким-то бельём – совершенно неуместным на фоне причудливых орнаментов. Буквально каждый карниз здесь был произведением искусства, на каждом антаблементе и капители была рассказана отдельная история, а нежные аркатуры были созданы словно для самых изысканных королей… И посреди всего этого с балконов свисали чьи-то сохнущие плавки и влажные тряпки…

Я шла по уложенной камнем дорожке вдоль огромного белоснежного здания пансионата. Позади, за углом остались четыре бассейна и аквапарк, где с шумом плескались дети – швыряли друг друга в воду с мраморной кромки лягушатника и катались с водяной горки, жадно добирая последние минуты перед закрытием бассейнов на ночную очистку. Навстречу мне прошла молодая семья с ребёнком – как и многие другие, при виде моих ничем не скрытых мехапротезов они притихли и ускорили шаг. Здесь никто не знал меня – и все обходили стороной. Точно также, как я сама сторонилась людей и избегала новых знакомств.

Воздух на Циконии был самым мягким из всех, что мне доводилось пробовать – ветер всегда дул со стороны безбрежного моря, принося с собой исключительные прохладу и свежесть. В лёгких белых балетках я неслышно ступала вперёд – в сторону зелёного лабиринта размером с добрый стадион, где днём носилась детвора, а ночью среди идеально остриженных живых стен устраивали романтические прогулки влюблённые пары всех возрастов.