От грохота выстрелов, отражённого металлом грузового шлюза, закладывало уши – бойцы, прикрывая тех, кто подскочил к телам и теперь тащил товарищей в корабль, отстреливались с рампы. В метре от меня двое солдат в спешке крепили аквариум тросами к полу, а из-за толстого слоя стекла на происходящую бойню с каким-то странным любопытством взирала матка мирметеры.

Мне вдруг в голову пришла совершенно неуместная и чуждая ситуации мысль – а что теперь будет с этим существом? Они продолжат эксперименты и будут резать её на части? И я вспомнила собственные слова, сказанные ночью существу, которое вряд ли понимало меня:

«Обещаю, я помогу тебе уйти…»

Слишком много я давала обещаний, которые не могла выполнить. Неужели эта копилка пополнится ещё одним? Но ведь был же способ сдержать данное мною слово – только один способ…

— Все тут?! — зычно закричал кто-то по ту сторону аквариума.

— Одного не досчитались, жизненных показателей нет! — отозвался второй голос.

— Уже поздно возвращаться! Всем держать оборону! Дьяков, увози нас отсюда ко всем чертям!

Грузовая рампа пришла в движение, а по кораблю побежала гулкая вибрация. Набирая обороты, загудели и засвистели двигатели. Я сделала несколько шагов в глубь ангара, схватила Софи за руку и лихорадочно затараторила:

— Софи, пожалуйста, ты должна мне помочь… Бери пульт от погрузчика… Быстро бери пульт!

— Зачем? — В её усталых глазах читалось недоумение. — Что ты хочешь сделать?

— Некогда объяснять. Когда я скомандую, выталкивай аквариум…

— Ты с ума сошла?!

— Если мы этого не сделаем, корабль рухнет вниз, они его отсюда не выпустят! Неужели ты не помнишь, что стало с «Остиумом»?! Мне нужна твоя помощь, я не справлюсь одна! — Я умоляюще схватила её за рукав. — Прошу тебя!

— Ох, что ты творишь… Что же ты опять творишь…

Она зажмурилась, словно от головной боли, и скрылась позади меня. Рампа со скрежетом и хрустом нанесённого в щели песка наконец затворилась, и «Фидес», оторвавшись от платформы, заметно качнулся. По корпусу со всех сторон забарабанили многочисленные суставчатые лапы, отчаянно заколотились о металл гигантские насекомые, один из подъёмных двигателей взвыл, захлебнулся, и что-то оглушительно хлопнуло.

В голове отдалось едва различимой звуковой волной, вода в аквариуме мелко завибрировала, а существо вперило взгляд многих тысяч старых и мудрых глаз прямо внутрь меня, с интересом разглядывая потаённые закоулки чуждого разума. Закрыв глаза, я стала считать. Раз… Два… Три… Пора.

В два прыжка подскочив к одному из переводивших дух бойцов, я рывком сдёрнула с его плеча автомат, от бедра прицелилась в ударопрочное стекло и, моля Вселенную о том, чтобы оно не оказалось пуленепробиваемым, нажала на спуск.

Грохот выстрелов в замкнутом помещении галопом поскакал по телу, по ногам ударил поток прохладной жидкости, и приступ пульсирующей боли от ошеломляющего, на грани слуха, свиста погибающей матки накрыл сознание. По ту сторону обшивки в последнем самоубийственном порыве облепляли корпус и в дюзах двигателей сгорали мирметеры. Кренясь и заваливаясь набок, корабль боролся за высоту, а я, ничего не замечая вокруг себя, метнулась к стене, ухватилась за какую-то трубу и сжала в ладони рычаг аварийного открытия рампы.

— Софи, давай!!! — заорала я что было мочи и изо всех сил дёрнула рычаг вниз.

Рампа с душераздирающим скрипом ухнула вниз, распахиваясь настежь, внутрь ворвалась безжалостная буря. Робот-погрузчик оглушительно заревел басовитым звуковым сигналом, приподнялся на суставчатых лапах и грузно навалился на стенку аквариума. Ошалевшие бойцы, спасаясь, отскакивали прочь с пути тяжёлой конструкции и жались к стенам. Со скрежетом контейнер полз в сторону рампы, один за другим звонко хлопали и рвались крепёжные тросы, и через мгновение полупустая ёмкость с умирающим существом внутри, перевернувшись, соскользнула в чёрную пучину клубящегося урагана, кувыркнулась в воздухе и исчезла из виду.

Ветер трепал мои волосы, застилая глаза. Я вжималась в угол у самой рампы и смотрела, как мирметеры, оставляя корабль, одна за другой стремительными тенями ныряли во тьму вслед за контейнером. Они выполнили свой долг и не отдали чуждому виду свою мать на поругание.

«Фидес» же, поднимаясь ввысь, покидал бушующий грозовой фронт…

* * *

Капитан Юмашева, облокотившись на консоль управления, глядела вдаль сквозь прозрачный носовой обтекатель «Фидеса». Далеко-далеко внизу проплывали ночные песчаные барханы, едва подсвеченные маленькой тусклой луной Пироса – Арденумом. Я сидела в кресле помощника капитана, стиснув зубы – рана от укуса нестерпимо ныла, пронизывая насквозь всю спину. Царило напряжённое молчание.

Наконец, повернувшись ко мне, Юмашева осведомилась:

— Как тебе это удаётся?

— Что именно?

— Выживать. Вокруг тебя образуются горы трупов и дымящиеся развалины. Уничтожены три вездехода, убиты полтора десятка человек… Оливер умер, так и не приходя в сознание, и я теперь лишилась первого помощника. Операция благодаря тебе полностью провалена, и что мы сможем теперь обменять на информацию – я вообще не представляю.

Я устало вздохнула. Спорить не было ни сил, ни желания.

— Мы можем вернуться и наловить ещё…

— Даже если бы у меня было желание, как ты выразилась, «наловить ещё», беспилотники нас туда не подпустят. — В её голосе звучало плохо скрываемое раздражение. — Нам вообще повезло с этой бурей, иначе мы бы и на сотню километров не подобрались. Я думаю, изложить заказчику положение вещей придётся тебе… Господин советник. Чёрт… Как я вообще согласилась связаться с тобой?!

— Альберт поймёт. Всё будет нормально…

— Ну конечно… — Диана горько усмехнулась, потом, спохватившись, пошарила по карманам и достала сложенную вдвое фотокарточку.

— Это ведь твоё, да? Валялось на полу в камере.

— Да, моё. Спасибо.

Я взяла фотографию и сунула её в карман. Юмашева отвернулась и снова уставилась вдаль.

— Диана, у меня просьба… — Не дождавшись реакции, я продолжила: — Я могу похоронить Рамона? Поближе к родным местам, хотя бы на том же карьере.

— Ты не думала, что его тело ещё предстоит исследовать?

— Как раз этого мне не хочется. Я чувствую, что лучше предать его земле. Чем меньше в нём будут копошиться, тем лучше.

— Допустим. А родственники что на это скажут?

— Он один, — сказала я. — У него никого не было.

Капитан Юмашева молчала. Тёмное ночное небо искрилось светом россыпей далёких звёзд…

* * *

В грузовом отсеке «Фидеса» стояла минусовая температура – кондиционеры жгли энергию, чтобы сохранить тела в относительной свежести перед предстоящей транспортировкой. Погибших – их было девятеро – планировалось отвезти в Ла Кахету, в военный морг, где после сортировки и вскрытия часть из них передадут родственникам, а часть – отправят в местную исследовательскую лабораторию. Но одного из них я не могла отдать на исследования. Его нужно было похоронить по-человечески…

С лопатой наперевес я стояла под струёй холодного воздуха и смотрела на контейнер с перевёрнутой пирамидкой на массивной двери. Внутри лежали мёртвые люди. Я никак не решалась открыть створ, чтобы забрать из общей массы тел своего друга – пусть даже в цинковом контейнере. Тела тем временем нужно было отправлять в Ла Кахету, и сделать это планировалось на том же «Фидесе». Туда же, на встречу с Альбертом предстояло отправиться и мне.

Разодранное плечо жестоко саднило в предвкушении того, как я буду таскать тяжёлое тело и рыть могилу. Неожиданно сбоку возник Василий, прислонился к контейнеру и скрестил руки.

— Страшно? — просто спросил он.

— Не могу, — едва слышно пробормотала я.

— Понимаю.

Мы немного постояли бок о бок, вслушиваясь в гудение кондиционеров. Снаружи кипела суета – бойцы сопровождения и медики грузились в микроавтобусы, которые должны будут выйти на шоссе и вернуть людей с задания в лоно цивилизации.