— Я следующий, Линдси! — сказал кто-то.
Я попыталась лягнуть ногой куда-то назад и не смогла – добрые полтора центнера похотливого мяса прижимали меня к настилу. Пальцы на шее сжались ещё сильнее.
— Ты у нас такая крутая, да? — прошепелявил запыхавшийся от волнения гнусавый голос. — Я люблю крутых, просто обожаю… Вот так, сучка…
Бёдра грубо дёрнули вверх. Я зажмурилась изо всех сил, пытаясь исчезнуть, раствориться в дожде и просочиться сквозь доски. Ощущая прикосновения суетливых волосатых пауков, я хотела лишь одного – чтобы поток воды смыл меня вниз, в тёмные ленивые волны. Время вокруг застыло в капле янтаря, внизу живота взорвалась сверхновая звезда, а в пережатом горле застрял сдавленный крик – воздуха хватило лишь на едва слышный стон. Спустя вечность, наполненную шорохом материи и похотливым пыхтением, где-то далеко отбойным молотком застучала протяжная автоматная очередь. Кто-то стрелял в воздух, звук был смутно знакомым – это был мой «Шниттер».
— Что вы здесь устроили, грязные ублюдки?! — Голос Ричарда Стилла, сотрясая стены, сливался с очередным громовым раскатом. — А ну отставить! Всем встать, руки по швам! Встать!!!
Хватка тут же ослабла, неподъёмная ноша сползла с моей спины, по скользкому дереву заскрипели подошвы.
— Да мы, это… — раздался бас здоровяка. — Она в драку полезла…
— Вы, мрази, уже позабыли о правилах?! — зверем ревел Капитан. — На борту Венеции женщина неприкосновенна! Хотите творить беспредел и превращаться в животных – отправляйтесь к береговым крысам!
Тьма, одна тьма вокруг – и боль внизу живота. Веки мои были опущены, по ресницам текла вода и сочилась меж досок. Остался только слух. Я повернулась на бок, подволокла под себя ноги и покрепче прижала к животу рацию, словно беззащитного младенца. Ничего больше не было – только рация, которую нужно защитить, и деревянные доски под боком. И невидимый спектакль вокруг. Мыслями я была где-то в зале, яростно и исступлённо отказываясь участвовать в происходящем.
— Чья это идея?! — рявкнул Капитан.
— Наша, — пролепетал второй голос.
— Ты знаешь правила, Максвелл! Вы совершили одно из тягчайших преступлений, совершили его вместе, но идея зародилась в одной голове – и она должна стать уроком для остальных! Линдси…
— Это не я, клянусь! — причитал Линдси Уркхарт. — Это Рой придумал её подкараулить! И вообще, он хотел её трахнуть после меня!
— Не свисти, Линдси! — хрипло заорал Рой. — Ты весь день носился с планом мести! Все уши нам прожужжал!
— Но вы же согласились! — голос Уркхарта сорвался. — Пожалуйста, Кэп! Я извинюсь! Я всё исправлю!.. Ну прости меня, слышь, ты, как тебя там?!
Это он мне? Я всё ещё здесь? Почему? Почему меня всё ещё не смыло вниз, в темноту?!
— Ты знаешь правила, — упрямо повторил Капитан, и в голосе его почувствовалась горечь. — Мой стыд за тебя безграничен. Ты недостоин называться человеком.
Грянул выстрел, что-то массивное тяжело рухнуло на доски рядом со мной.
— Максвелл, убери тело, а потом на гауптвахту, — замогильным голосом прохрипел Ричард Стилл. — Макс и Рой, проконтролируйте. С похоронами будем разбираться завтра. Остальные – по своим постам согласно очерёдности.
Многочисленные шаги шаркали по дереву, и большая ладонь легла на моё плечо. Я открыла глаза. Передо мной стояли чёрные армейские ботинки, ручейками с них струилась дождевая вода.
— Вставай, нечего тут валяться, простудишься…
Сильная рука потянула меня вверх и поставила на ноги, а я всё также прижимала к животу радиопередатчик. Тело было словно набито ватой. Мне казалось, ещё мгновение – и мои клочки во все стороны разметёт ветер. По крайней мере, я отчаянно надеялась на это. Вокруг, среди потоков воды, светлыми пятнами белели лица. Заспанные и бодрые, хмурые и заинтересованные, со сжатыми губами и приоткрытыми от волнения ртами – они все смотрели на меня. Силы покинули меня, ноги сами собой подкосились, и я обмякла.
— Эй, ты только не отключайся! — охнул Стилл, крепко обхватив меня за талию. — Пойдём. Никто тебя больше не тронет, я обещаю… Не на что тут смотреть, народ, расходитесь по домам! Человек нарушил закон, приговор вынесен и приведён в исполнение на месте! Шоу закончено!
* * *
— Чёртов дождь… — прохрипел Капитан, закрывая за мной дверь. — И так триста дней в году. Из трёхсот тридцати. Чтоб мне сблевать болотной молью! Неделю назад просмолил крышу, и уже подтекает…
Он снял мокрый дождевик и повесил его на гвоздик сбоку от двери. Сгорбившись и уставившись на решётку печки, в которой перемигивались угольки, я стояла на пороге и дрожала от смеси холода и нового, непонятного ощущения. На пол по ногам стекала дождевая вода.
Бережно, точно фарфоровую куклу, Ричард Стилл увлёк меня к столу и усадил на диван. Забросил в печь полено, достал откуда-то большую стеклянную бутыль, полную сверкающего янтаря, стукнул ею об стол и наполнил до краёв две рюмки. Пододвинул одну из них ко мне. Я тупо смотрела на прозрачную ёмкость, в которой отплясывали блики занимавшегося полена.
— Выпей, полегчает… Не брезгуй, я сам варил, настойка что надо, высший класс. — С этими словами он опрокинул стакан себе в горло и крякнул. — Давай. Тебе это нужно.
Рюмка переливалась всеми оттенками бронзы. Взгляд мой скользнул по заваленному каким-то барахлом столу к печке. Потом к верстаку, на котором так и лежала моя катана, спрятанная в ножны.
— Нельзя было её вам отдавать, — сипло выдавила я из себя. — Этого бы не случилось.
— Ты про оружие? Наверное, этого не случилось бы… — Он налил себе ещё и со скрипом опустился на колченогий табурет напротив меня. — Но я не мог тебя не обезоружить. Таковы правила, понимаешь? Если жить без правил, всё развалится к чертям. Оно и так уже на грани, потому что люди на поверку совсем не те, кем кажутся…
— Мне нельзя было отдавать оружие…
— Как знать, что могло бы быть, если бы я тебя не обезоружил? Может, там сейчас была бы гора трупов. А так – обошлись малой кровью, которая и так льётся потоками…
Малой кровью? Нет, они все должны были умереть… Все до единого. Вся их кровь должна была вытечь из кожаных мешков и окрасить это озеро багрянцем, не оставив ни единого зелёного пятнышка! Глаза мои слезились, из живота к гортани подступал большой и тяжёлый ком. Медленно, но верно приходило понимание того, что произошло несколько минут назад.
Полным ненависти взглядом смерив Капитана, расплывавшегося во влажной поволоке, я улеглась на диван, свернулась в позе эмбриона и закрыла глаза. Тяжёлые шаги заскрипели по половицам, сверху на меня легло тёплое шерстяное одеяло.
— Не бывает лёгких решений, Лиза, не бывает, — устало произнёс Стилл. — И справедливости не бывает. Мне жаль, что моё решение привело к… этому. Я правда искренне сожалею и мне стыдно перед тобой. Но я не умею заглядывать в будущее, а если бы умел – меня бы тут не было…
Огромный Ричард Стилл казался маленьким, сжавшимся в размерах. Он говорил искренне, и от этого становилось ещё хуже, ведь теперь мне было сложнее его ненавидеть.
— Я дам тебе сухую одежду, оставлю тут, на спинке, — пробормотал он. — Она у меня для Элли на случай, если она заглянет. Надеюсь, тебе подойдёт. Ты переоденься, не залёживайся в мокром. Не хватало ещё простыть…
Скрип деревянных досок, треск полена в печи… Шелест тяжёлой материи – и тишина, нарушаемая лишь потрескиванием сгорающего в топке дерева. Темнота и усталость… Новое чувство обретало очертания – это была смесь стыда и ненависти к самой себе. Бессилие, стыд и ненависть – вот, чем я теперь стала…
* * *
Гигантские многоглазые пауки тянули свои волосатые лапы ко мне, окружали, чтобы опутать своей паутиной и затянуть под землю, где я высохну дотла в тугом коконе… И я распахнула глаза.
Всё также трещала печурка. В комнате было тихо, лишь из-за глухой непроглядной ширмы раздавался могучий храп, сотрясавший стены. Снаружи на кровлю с шелестом равномерно сыпался ливень, за окном было темно. Сколько времени прошло? Совсем немного, судя по тому, как горело лицо и слезились глаза – так бывало всегда после очень короткого сна. Плечо отдавалось болью, и я всей душой надеялась, что живой сустав не был вывихнут.
