Когда Яго и Джинни отвезли Джельсамину домой, измученная страданиями девушка заперлась в своей комнате. Мина отчаянно устала. Устала слишком давно. Уже много месяцев она не могла себе позволить расслабиться и забыть хоть на минуту, кто она. Скинув с себя бальное платье, Джельсамина достала из потайного отделения в шкафу шелковый халат матери, который все еще хранил ее аромат. Она прятала его там, чтобы прислуга не вздумала постирать. Завернувшись в нежный шелк, Мина подумала, что это, то немногое, что осталось ей от материнского тепла. Сев перед зеркалом, девушка привычно взглянула в лицо своему отражению. И погрузилась в «общение с матерью».
Проливая слезы и рассказывая, матери о Чано, Джельсамина потеряла счет времени. Очнувшись будто ото сна, она подняла глаза на зеркало, из которого смотрело лицо матери. Нет, это не была игра воображения. Мина была не настолько похожа на мать, чтобы спутать свое изображение с ее. «Мина, каждое действие имеет последствия. Думай, прежде чем делать». Девушке показалось, что фраза возникла у нее в голове. Она потрясенно моргнула и образ матери исчез. Сколько Мина не вглядывалась в отражение, кроме нее самой там никого не было.
Девушка внимательно посмотрела на себя. Слегка отросшие волосы сегодня первый раз удалось собрать в некое подобие прически, которую так любила носить ее мать. В халате Габриэллы, с ее любимой прической и абсолютно идентичными глазами, сейчас она была как никогда близка к образу матери. Подумав об этом, девушка нахмурилась. Внешнее сходство не делало ее похожей на мать. Малкани Куори была сильной и мудрой женщиной. Она была не только мудрая и красивая, но еще и очень гордая женщина. Она гордилась своим положением, своей властью, своей силой. Для нее не существовало авторитетов. Она не признавала над собой ничьего превосходства.
Густаво и Габриэлла нередко затевали спор, свидетельницей которого становилась Мина. Корин Куори утверждал, что гордость сестры порочна, гораздо мудрее смириться с обстоятельствами и не доказывать на каждом шагу всем и вся свое величие. Габриэлла, в свою очередь утверждала, что доказывает свое превосходство себе самой, а не кому-либо еще. Что для нее в первую очередь важно ее собственное мнение, а уж затем мнение остальных. Густаво считал это наивысшей формой самовлюбленности и гордыни, на что Малкани Куори возражала, что большего гордеца, чем он, еще не встречала. Этот спор повторялся с завидной периодичностью, и Мина подозревала, что длиться он уже не одно тысячелетие.
Сегодня она была согласна с матерью. К Нифрее всех и вся. Она дочь истиной Великой Малкани Куори, которая никогда не сгибалась перед обстоятельствами. Теперь она сама Малкани Куори, дочь своей великой матери. Отныне она не будет больше подчиняться окружающим, отныне она будет сама управлять своей жизнью. И если кто-то с этим не согласен, это его трудности.
Мина подошла к окну и вгляделась в беспроглядную тьму. Тьму, которую в детстве она так боялась. Маленькой девочке всегда казалось, что тьма клубится за ее окном, и стоит хоть чуть-чуть приоткрыть его, она ворвется в комнату, заполонит и поглотит Мину. Сегодня она казалась девушке мягкой и пушистой, в нее хотелось завернуться, как в любимую шаль. Малкани Куори медленно открыла окно, словно приглашая тьму в свой дом, и черные густые клубы тонкой струйкой стали просачиваться в оконный проем, будто бы переваливаясь через подоконник. Как морской прибой тьма клубилась у ног девушки, ластясь и нежась. Было ощущение, что она соскучилась по Мине. Как пес радуется вернувшемуся домой хозяину, так и тьма радовалась, что может прикоснуться к своей хозяйке.
Девушка растеряно следила за происходящим, когда ее опущенные вдоль тела руки сами собой раскрыли ладони к клубящейся у ее ног массе. Тьма тут же воспользовалась приглашением и, уткнувшись в предложенные ладони, стала сквозь кончики пальцев просачиваться внутрь. Мина не испугалась, а с радостью впитывала неожиданную гостью, пока они не стали единым целым. И в этот момент Джельсамина поняла, что благодаря их связи стала чувствовать каждую частицу окружающей природы. Она будто дотрагивалась до натянутых струн, пробуя их тональность. Вот она коснулась облаков, вот пропустила сквозь пальцы ветер, вот легонько коснулась мощной силы, дремавшей в недрах земли, и та сквозь сон кивнула ей. Малкани Куори почувствовала мощь и силу, которая стала ей подвластна. Джельсамина улыбнулась природе и она ответила ей тем же. Зарождавшаяся несколько месяцев в душе Мины буря, наконец-то, нашла выход. Сгущавшиеся на небе тучи стали постепенно затягиваться в стремительно растущую воронку, плясавшую над сводами Малкури. И когда казалось, что даже окружающий Мину воздух затягивает спиралью, послушный воле молодой хозяйки торнадо отправился в свой разрушительный путь по окрестностям. Мине показалось, что ее сознание, соединившись со стихией, отправилось прогуляться. Она каким-то внутренним зрением видела, как беспощадный ветер срывает крыши с домов и гнет к земле деревья.
Этой ночью торнадо прошелся по резиденциям каждой Персоны. Будто бы Малкани Куори всем им посылала метку, сообщение, что она вышла на тропу войны.
Хулиан стоял у окна своего кабинета и оплакивал сына. Оплакивал свои мечты, оплакивал этот мир. У него больше не осталось надежды. Его взор рассеяно следил за приближением торнадо, столь замысловато плясавшего по подъездной дороге. Спутать было невозможно, только Малкани была способна на подобное. Корин Фоли вспомнил безутешную Джельсамину Валенте у тела его сына, и его сердце сжалось от сочувствия. Похоже, боль утраты помогла девушке осознать свою силу, и теперь они все прочувствуют ее на себе.
Юное создание, не отягощенное бременем тысячелетий, обладающее огромной властью Малкани Куори, перешедшей к ней от матери… Джельсамина Валенте была способна превратить их жизнь в сущий кошмар. И пока ее тело физически будет находиться в сейме Куори, никому из Персоналия не подвластно справиться с ней. Объединенных сил трех Малкани не хватит для того, чтобы победить Малкани на ее земле. Скорее мир полетит к Фаране. А в том состоянии, в котором сейчас находилась Джельсамина, рассчитывать на лучшее не приходилось. Торнадо вплотную приблизился к окну, у которого стоял Хулиан и из клубов непроглядной тьмы на него сверкнули грозовые глаза Малкани Куори. Задержавшись на мгновение взглядом на нем, вихрь резко развернулся и мгновенно унесся прочь. Хулиан несколько минут стоял молча, пытаясь переварить происходящее, и вспомнил о том, что обещал Габриэлле защищать Джельсамину чего бы ему это не стоило. Защищать, в том числе, и от себя самой. Становилось очевидно, что пришло время сдержать слово. Сделав глоток фари «Марты», несмотря на ночной час и непогоду, Корин Фоли отправился с визитом к своей подопечной Джельсамине Валенте.
Дэймон проснулся от разгулявшей стихии, спустился на первый этаж и вышел на террасу. Увидев стоявшего у парапета отца, он сперва хотел вернуться в дом, но затем все-таки подошел к Реналю.
— Ты когда-нибудь видел такое? — Не поворачивая головы, спросил Корин Шагрин. — Вглядевшись в стремительно приближавшийся вихрь, Дэймон задумчиво покачал головой.
— Нет. Что это? — Сверкнувшая в небе молния осветила мрачное лицо Реналя, и его сын напрягся. Он знал это выражение лица у отца, оно не предвещало ничего хорошего.
— Это боль утраты Малкани Куори. Думаю, что в ближайшие дни всем нам придется несладко. Джельсамина приняла силу матери и теперь готова разорвать этот мир на клочки. Сынок, ты должен проявить бдительность.
— Ты хочешь, чтобы я держался от Мины подальше?
— Наоборот. Я хочу, чтобы ты был близок ей, как никто другой. Мы не можем допустить, чтобы подобная сила оказалась не в наших руках. Ты должен стать мужем Малкани Куори.
— Отец, ты так уверен, что сила Мины окажется в чьих-нибудь руках?
— Во-первых, это сила не Мины. Это сила истиной Великой Малкани Куори. Не знаю как, но Габриэлла смогла передать дочери не только свою природную силу, но и накопленный тысячелетьями опыт. И сегодня ночью это стало достоянием всего Персоналия. В этом мире нет ни одной Персоны, не желавшей прибрать к рукам такую мощь. И первый, кто протянет к ней свои руки, это Кейсар Гастон. Этот ленивый, напыщенный индюк тысячелетиями вынужденно мирился с властью Габи над ним. И сейчас он постарается не допустить этой же ситуации с Миной. Он боялся дочери Габриэллы, даже когда она была просто слабой девочкой. Теперь он испугается не на шутку. И бросится исправлять ситуацию, и к чему это приведет одному Фаране известно. Потенциально Гастон владеет способностями всех своих подчиненных, кроме Малкани, но мощи Габриэллы хватит, чтобы смести его с лица земли.
