Риторический вопрос завис в пространстве. Сова испустила долгий тоскливый стон и зашарила руками по столу. Командор отобрал у нее целое яблоко, забросил в кухонный комбайн и запустил программу резки.

Правота Командора была очевидной. Им не удастся подобраться к дочери императора и придется действовать издалека, что неудобно и малоэффективно. К Ритору подобраться проще — все же они сослуживцы, пусть даже лично незнакомые. К тому же он Сове кое-чем обязан. В ожидании озарения Сова отхлебнула настоящего земного кофе, закусив его неповторимый вкус очередной долькой яблока. Обязан тем, что оказался в числе первых десяти заложников, отпущенных с Тонатоса? Сова бы за такую услугу не поблагодарила, это точно. Известно ли младшему Ритору, какую роль сыграла лейтенант Лаэрта Эвери в его скандальном освобождении? А ведь, скорее всего, нет. В Ордене просто маниакальная склонность из всего создавать особо секретные материалы. Наверняка в дополнение к этому и сам Магистр позаботился поберечь сына от психологических травм. Шепот за спиной — вот, мол, почему-то именно магистерского сынка освободили из числа заложников в первых рядах, — может кого угодно довести до кабинета психотерапевта. Или до отставки. Впрочем, зачем она гадает?

Сова подсела к компьютеру, чтобы вызывать Магистра. Командор с любопытством переместился за ее правое плечо. Магистр отозвался немедленно, что бывало редко.

— Я просил держать связь только по телепатическому каналу, — сурово напомнил он.

— Простите, Магистр, больше не повторится, — заверила его Сова. — Я ненадолго. Скажите, ваш сын в курсе подробностей операции «Гордиев узел»?

Руководитель Ордена отрицательно покачал головой.

— Зачем тебе это? — спросил он.

— Собираю информацию, — уклончиво ответила она и отключилась.

Командор вернулся в кресло у стола.

— И это все, что мы имеем? Одна операция, в которой вы пересекались?

— Не пересекались. Я вообще не встречалась на Тонатосе с заложниками. Ты же сам мне сообщил об освобождении десяти человек.

Какое-то время они спорили, что делать с этой информацией — скрывать дальше или наоборот. Командор настаивал на том, что разглашение слегка подправленной версии минувшего может оказаться полезным. Если должным образом поданные факты и не вызовут у объекта чувства глубокой признательности, то хотя бы на официальную благодарность должны подвигнуть. Сова вяло доказывала, что за такую медвежью услугу, как это освобождение, она бы точно благодарить не стала, тем более задним числом — спустя три месяца.

Через полчаса Сова сдалась.

— Прав был Магистр, — с неохотой призналась она. — Нет смысла что-то планировать, когда в деле столько неизвестных.

Не вступавший в спор Лорис допил кофе и заметил, что он вообще не понимает, чем он должен заниматься на Кифероне, разве что разыгрывать из себя курортника для поддержания версии об совместно проводимом отпуске.

— Лорис, это не моя вина, — обиделась Сова. — Хочешь, я поговорю с Магистром, чтобы он отпустил тебя назад?

— Конечно, — уже устав разыгрывать недовольство, Лорис в последний раз неодобрительно оглядел друзей. — Вас только отпусти куда-нибудь вдвоем! Уж вы порезвитесь!

— Надо ехать, у нас рейс через полчаса, — напомнила Сова.

— А почему мы летим не на «Водолее»? — закапризничал Командор.

— Да можно было и на «Водолее», но Магистр попросил оставить его тут и лететь рейсовиком. Для правдоподобия.

— Это не правдоподобие, а сплошное неудобство.

Сова побросала в комбайн пустые чашки и машинально запустила повтор программы резки. Командор не успел ее остановить. Лорис вздохнул, но заглядывать внутрь комбайна не решился.

Все было тщательно спланировано: случайная встреча в непринужденной обстановке, взаимный интерес и тематика разговора. Все должно было в итоге привести к нужному результату. Ни тени подозрения не могло пасть на милую девушку Лаэрту Эвери, подневольную и опальную военнослужащую Ордена, сосланную на самый престижный курорт Федерации коротать время вынужденного карантина после возвращения из стана врага.

Поле битвы было выбрано заранее. На подступах к нему дежурили разведчики, засадные полки прикрывали отходы, а передовые части, заняв свои позиции, поджидали неприятеля. Ждать предстояло долго: наивный противник еще не подозревал о грядущем сражении.

Сова гуляла по художественному музею. Изящные искусства хоть как-то скрашивали ей нудные часы ожидания. Правда, ей нельзя было далеко удаляться от зала, в котором было намечено случайное столкновение, а все прилегающие помещения были уже неоднократно осмотрены.

Ментальный вызов Командора застиг ее как раз в нужном зале.

«Он вошел в здание!» — бодро прокричал Командор.

«Не так громко, — попросила Сова. — Спугнешь».

Стараясь не слишком спешить, она вернулась к парадному портрету восьмого императора Киферона и принялась разглядывать величественные черты монархической особы, закутанной в обильные драпировки древнеримской тоги. Династическая история Киферона мало интересовала Сову, но именно с этого места ей в большом зеркале были хорошо видны входящие в зал люди, и она не рискнула перемещаться от картины к картине, как все нормальные посетители музея. Впрочем, народу здесь было не много: публика валом валила на открывшуюся в честь двадцатилетия инфанты выставку портретов, запечатлевших младенческий, детский, подростковый и юношеский возраст венценосной красавицы. Но чтобы попасть туда, нужно было миновать скучную череду августейших предков коронованной особы, рядом с которыми Сова и устроила свою засаду.

«Он сейчас войдет в твой зал», — голос Лориса прозвучал в мозгу Совы с той самой недовольной интонацией, какую Сова уже слышала вчера при обсуждении планов. Лорису идея не нравилась.

Сова постаралась расслабиться до полной непринужденности: жертва может почувствовать напряжение эмоционального фона и заподозрить лишнее. Краем глаза она видела, как высокая фигура в сером мундире Ордена, таком же, как у нее, направляется к ней. Клюнуло! Сова подпустила нового посетителя поближе, метра на два и стремительно обернулась:

— Вы за мной? — спросила она резким требовательным голосом.

— Что?

Он явно растерялся. Хорошо. Только не дать ему опомниться.

— Я спрашиваю, вы за мной? — Сова повторила свой вопрос еще настойчивее, мешая в голосе нетерпение и надежду.

— Не понял… — Он отступил на шаг.

Еще лучше. Она протянула руку.

— Давайте.

— Что? — Он все еще не понимал, что она от него хочет.

— Приказ, естественно. Без приказа я никуда не полечу, пока не закончится отпуск.

— Пожалуйста. — Он наконец догадался, что она принимает его за посольского курьера, и успокоился. — Не летите.

Сова попыталась изобразить на своем лице удивление и подозрение одновременно. Ее собеседник рассмеялся.

— Успокойтесь. Вас никто никуда не вызывал.

Теперь она смотрела на него так, будто отказывалась верить его словам, и он пустился в объяснения:

— Просто я шел на выставку, увидел знакомый мундир и решил поздороваться. Я и не знал, что это вы, миссис Зорий. — Он вдруг запнулся, поняв, что оговорился, и твердо поправился: — Простите, офицер Эвери.

И сам огорчился от своих слов. Надо же было так ошибиться — назвать женщину по фамилии бывшего мужа. Оговорка вышла бестактной, а попытка ее исправить прозвучала по-канцелярски сухо. Он вовсе этого не хотел.

Его собеседница вспыхнула, как будто от обиды, на долю секунды ее взгляд, полный разочарования, уплыл куда-то в сторону, но она быстро справилась с собой, вернув на лицо вежливую приветливость. Казалось, она только сейчас обратила внимание на того, с кем разговаривает.