— Джинни, вы устали?

— Есть немножко, — кивнула девушка, разгибая, сгибая спину.

— Думаю, зрелый фари вам сейчас не повредит.

— Определенно это лучшее, что вы могли предложить, — облегченно вздохнула красотка, устало падая на стул. Получив вожделенный напиток, Джинни пила его медленно, как ее учил учитель, чтобы продлить действие.

— Я потрясен той работой, которую вы проделали, — покачал головой Мартин. — У вас талант.

— Спасибо, приятно слышать, — продолжая цедить мелкими глоточками напиток, ответила Джинни. А про себя отметила, что если бы пару дней назад ей не пришлось убить Кевина, вырезать его сердце и сделать из него эту потрясающую настойку, которой она в первые секунды залила открытые раны, вряд ли ей удалось бы спасти этого мальчика. Но ей не хотелось шокировать отца этим известием.

— Не хотелось бы выглядеть неблагодарным, но что вы скажите о перспективах ноги Элиота.

— Думаю, что нам удастся сохранить ногу и возможно даже избежать хромоты. Эрик прекрасно сделал перевязку, считайте это он спас ногу брата. Они с Джейсоном оказались отличной командой. Не думала, что братья Берг способны что-то делать сообща, тем более что-то доброе. — Джинни достаточно устала, чтобы соблюдать приличия.

— Признаюсь, они меня самого удивили. Впрочем, Эрик и Джейсон и раньше были теми, кто был меньше всего склонен придерживаться образа жизни, который задавала их мать. Возможно, сейчас, когда ее не стало, они перестали чувствовать необходимость быть такими, какими она хотела их видеть. И то, что Джейсона тронуло происшествие с Элиотом, удивило меня не меньше чем вас.

Зашедший в комнату Джейсон поставил на стол кувшин с водой и стопку полотенец.

— Не расскажешь нам теперь, что на тебя нашло? — довольно беспардонно поинтересовался Мартин.

— Все эти пять часов я сам думал об этом. Предполагаю, ты оказался прав, по поводу влияния на меня Дэймона и Яго. Они столько лет вбивали мне в голову, что братья должны защищать друг друга и беречь, что, похоже, это принесло свои плоды. Все эти годы, единственным своим братом я считал Дэймона. А вчера, когда ты возложил на меня ответственность за младшеньких, я вдруг понял, что они тоже моя семья. Я помнил, как Дэймон относился ко мне. Трудно считать братом того, кто изо дня в день пытается тебя убить. А он продолжал верить в меня и убеждать в том, что мы братья и должны биться друг за друга, а не друг с другом. Он стал мне лучшим старшим братом, о каком мог мечтать такой мальчишка, как я. И я хочу, стать таким же для Элиота и Грэга, и даже если это получиться для Петера и Янга.

Мартин Берг смотрел на своего старшего сына и думал о том, что ему много тысяч лет, а он еще умудряется удивляться тому, на что способны упорство и доброе сердце.

Яго просыпался мучительно больно. Каждая клеточка тела была готова стонать, но даже на это не было сил. С трудом продираясь сквозь пьяный бред воспоминаний, он пытался понять, где находится и почему же ему так плохо. С неприязнью приоткрыв глаза, молодой Корин тут же закрыл их, кривясь от солнечного света. Одного, мгновенного взгляда было достаточно для того, чтобы понять, где он. Ни с чем несравнимый стиль резиденции Корина Шагрин невозможно было с чем-либо перепутать. Эта замысловатая лепнина с элементами эротического орнамента на потолке завораживала всякого, кто удосуживался поднять голову вверх. Значит, он заночевал у Дэймона! Обрадовавшись, насколько это было возможно в его состоянии, Яго задумался над тем, что последнее время у его друга явные проблемы с головой, иначе, почему в его покоях такая девчачья обстановка. Мозг никак не хотел приходить в себя. Стараясь устроиться поуютнее, молодой человек слегка потянулся и прижал лежащую в его объятьях девушку поближе. Так приятно было ощущать это изящное, пахнущее весенними цветами тело под шелком ночной сорочки! Пожалуй, это было единственное приятное ощущение, из всех, что он испытал с того момента, как проснулся. Вдохнув аромат весенних цветов поглубже и зарывшись носом в копну черных локонов, Яго подумал о том, что, еще будучи маленькой девочкой, Эйрин всегда пахла этими духами. Когда сформировавшаяся в его больном мозгу мысль, наконец, была осознана, молодой человек подлетел с кровати, как ошпаренный, и с ужасом уставился на спящую сестру друга… Догнавшая его мысль о том, что это, скорее всего, его собственная кузина, заставила Яго перестать дышать и схватиться за голову.

— Мина! — жадно схватив воздух, тут же выдохнул Яго. Разбуженная шумом, девушка медленно села на кровати, и размяв шею, болезненно подперла рукой лоб.

— Создатель, неужели так трудно дать мне хоть немного поспать! — Ее хриплый голос, показался Яго громом.

— Мина, что у тебя с голосом?

— Сначала ты просишь, чтобы я кричала громче, потому что тебя это заводит, а потом спрашиваешь, что у меня с голосом, — ворчливо прохрипела Мина. — Знаешь, что милый, порядочные мужья так себя не ведут.

— Мужья? — если бы кровь действительно могла останавливаться в жилах, Яго был уверен, что с ним это обязательно бы произошло.

— Только не говори, что был пьян настолько, что ничего не помнишь, и в первый день своей брачной жизни, я буду должна рассказывать собственному мужу, почему он оказался в моей постели.

— Собственному мужу…

На последних словах, Яго встретился взглядом с поднявшей голову Миной. Все было очень…, нет очень-очень плохо! Мало того, что каким-то неизвестным образом он женился на кузине, и, судя по рассказам провел с ней довольно бурную первую брачную ночь, так еще и умудрился обо всем этом забыть, и что самое страшное дал это понять своей невинной…, или уже не совсем невинной… юной супруге!!!

— Что? Конечно, я все помню! — единственное, что и смог промямлить Яго.

— И почему тогда выпрыгнул из постели, как ошпаренный? А кто обещал, что я ни минуты не пожалею, что согласилась на этот брак? Что с первого же дня, как я открою глаза, будучи женой Джакомо Альфредо, я стану самой счастливой женщиной на свете? Ты действительно так представляешь себе счастье женщины?

Яго подумал, что было бы легче, если бы Мина плакала. Он обнял бы ее, утешил, осыпал ее прекрасное лицо поцелуями, и мир в их молодой семье восстановился. Но Мина была в ярости! И причиной этой ярости был он. Медленно обойдя кровать и осторожно присев рядом, он взял кузину… жену… за руку и как только можно чувственнее и нежнее посмотрел ей в глаза.

— Дорогая, прости, я идиот. С той минуты, как проснулся, я лежал и думал, о том, что ты можешь передумать, пожалеть о случившимся. В отличие от меня, ты никогда не хотела этого брака, и постоянный страх, что ты отвергнешь меня… — Прижав руку девушки к своему сердцу, молодой человек горестно покачал головой, — я просто хотел дать тебе возможность прийти в себя. В первые минуты после сна, когда человек, — Яго нервно сглотнул и решительно продолжил, — особенно раним, позволить тебе почувствовать себя прежней Миной, а не моей женой.

Увидев, как выражение лица Джельсамины медленно смягчается, свободной рукой, он обхватил девушку за затылок и потянулся к ней за поцелуем. Поначалу поддавшаяся Мина, вдруг настороженно замерла и с подозрением спросила:

— Тогда к чему это бессмысленное повторение «собственному мужу»? — зародившийся в Мине огонек подозрительности потушить было почти не реально.

— Дорогая, прости, ты не так поняла! Просто для меня столь ошеломительно в твоих устах прозвучало то, как ты говоришь обо мне «собственному мужу»! — Больше всего Яго сейчас нуждался в том, чтобы отвернуться и дать волю эмоциям на своем лице, но это было как раз тем, что ни в коем случае нельзя было делать.

— Очень странно, в свете того, что ты все ночь заставлял называть себя так.

— И с чего бы это я? — не сдержавшись, буркнул Яго.

— По крайней мере, в тот момент ты говорил, что никогда еще не имел ни одну женщину на законных основаниях.

— Я не мог так сказать! — решительно покачал головой Яго.