— Я не собираюсь замуж за Корина Реналя, — отмахнулась Джинни. — Мне и так неплохо. И хватит поднимать эту тему, а то я решу, что ты ревнуешь.

— Я не ревную, меня съедает любопытство. Я никак не могу просчитать, почему отец Дэймона сделал тебе предложение, через пять минут, после вашего знакомства.

— Думаю, там и пяти минут не прошло, — пробормотала Джинни себе под нос. — Минуты три максимум.

— Вот! А это говорит нам о чем? О том, что когда он тебя увидел, то увидел что-то такое, что подвигло его сделать тебе предложение.

— Не иначе как мою неземную красоту! — фыркнула Джинни.

— Может и красоту. Важно только то, что он дал тебе возможность подумать, значит, экстренной необходимости жениться он не видит. У тебя есть идеи на этот счет?

— Честно?

— Ну, я же был с тобой искренен.

— Я об этом даже не думала.

— На тебя это не похоже, — усмехнувшись, повторил Яго замечание Джинни.

— И правда. — Джинни задумалась, и будто проговаривая мысли вслух, медленно продолжила говорить. — Мне кажется, я так и не приняла всерьез предложение Корина Шагрин. Я это воспринимаю, как какое-то временное явление. Будто, мне даже и отвечать не придется. Не знаю. Для меня это все еще просто дурная шутка. И, хотя, Корин Хулиан сказал мне, что его друг не склонен шутить такими вещами, я так и не поверила в это предложение.

— Кстати, о Хулиане. Что это он тут говорил о том, что его связывают с тобой некие обязательства…

— Ах да! Я совсем забыла тебе рассказать! Ты был прав, когда посоветовал мне попробовать договориться о смене учителя…

Дэймон с трудом ввалился в свою комнату. Проведенный в компании Эрика и младших братьев по отцу день вряд ли отразиться в его памяти. Он послушно последовал совету Анри и провел время в бессмысленной попытке оторваться от действительности. Его улыбка не сходила с уст, пока на него смотрели братья. Как только дверь комнаты за ним закрылась, лицо исказила гримаса боли и тоски. Давненько на него не накатывали эти приступы отчаянья. Безысходность его существования проталкивалась сквозь глотку, словно расплавленный металл. Близившийся конец заставлял терять рассудок. Последнюю пару месяцев ему удалось почти забыть о предстоящем. Знакомство с Джельсаминой Валенте приглушило водоворот мыслей о приближающемся кошмаре. Но сейчас, когда Мина была на расстоянии, а сам он оказался в Шагрин-Вилле, отчаянье набросилось на него, словно дикая лесная кошка. Оно вцепилось острыми, безжалостными когтями и с наслаждением терзало его душу. Дэймон понимал, что ему жизненно необходимо отвлечься от мыслей о приближающемся конце, и он направил свои мысли к той, от кого бежал, как от огня, пару дней назад. К Джельсамине. И только сейчас он осознал, что она так и не прибыла в Шагрин-Вилле. Захватившая паника взвинтила его ментальные силы до способности связаться с Яго, находящимся в Куори-Сити.

— Яго!

— Дэймон?

— Яго, я потерял Мину!

— Ты пьян?

— С чего ты взял?

— Серьезно? Да ты, даже ментально общаясь, спотыкаешься! Это сколько же надо было выпить?

— Это единственное, что тебя волнует? Я говорю, что Мина не добралась до Шагрин-Вилле!

— Я знаю. Она сделала небольшое отступление от маршрута. Заехала в гости к старой приятельнице матери. Решила сбить преследователей со следа. С ней все в порядке.

— Уверен?

— Да. Поверь, все будет хорошо. Лучше скажи мне, что заставило тебя напиться столь диким образом и при этом без меня?

— Оплакивал свою никчемную жизнь.

— Фарана! С тобой, что там, Анри?

— Нет. Ни тебя, ни Анри. Пришлось довольствоваться обществом братьев. Впрочем, к такому никчемному существу как я, на большее не стоило и рассчитывать.

— Ух ты! Я от тебя таких речей не слышал со времен гимназии! Что случилось?

— Тебе не понять.

— Действительно. И куда же мне.

— Тому, кто будет жить вечно, не дано понять того, кто должен умереть слишком рано.

— Вот ведь! Какой высокий слог! И ради чего это ты, позволь полюбопытствовать, собрался умирать слишком рано?

— Ради чего? И правда, ради чего?

— Эй, приятель, пожалуйста, не умирай. Ты нам нужен. Ну, кто будет спасать всякий раз Джельсамину, если тебя не будет. А я хочу, чтобы моя кузина жила долго и счастливо.

— Я тоже этого хочу, — пытаясь справиться с опьянением, пробормотал Дэймон то ли в ментально, то ли вслух. — Да ради этого стоит умереть.

— Создатель, ради чего?

— Чтобы она жила долго и счастливо.

Яго почувствовал, как сознание друга уплывает. Не трудно было догадаться, что количество принятого алкоголя склонило друга ко сну, против воли. Гораздо тяжелее было понять причину, по которой его друг так страдал. А в том, что с Дэймоном происходило что-то чрезвычайно серьезное, сомневаться не приходилось. И не смотря на то, что в данный момент молодому Корину Куори казалось, что вокруг него рушиться мир и земля уходит из-под ног, отмахнуться от происходящего с Дэймоном он не мог. Подойдя к ненавистной доске, он тяжело вздохнул, взял мел и написал в верхнем левом углу имя Дэймона. Немного помедлив, чуть ниже Яго написал имя Анри и поставил рядом три вопросительных знака. Загадки все прибавлялись, а решений так и не было! Если бы рядом была Мина… Нет. Джакомо решительно себя одернул. Он Корин Куори и ему не пристало ныть в отсутствие любимой кузины. Он будет справляться со всем сам.

Хоакин, скривившись, посмотрел на сидящих перед ним друзей-приятелей. Не то, чтобы утренний визит Хулиана и Реналя был непредсказуем, но он надеялся, что этот разговор произойдет не скоро. Когда ему доложили об их приходе, у Кейсара Фоли возникло непреодолимое желание сказать, что его нет дома. Но это было слишком по-мальчишески и необходимость поговорить с этими двумя, заставила его принять незваных гостей. Чтобы хоть как-то скрасить осадок от визита двух Коринов сразу, он решил неприятный разговор совместить с завтраком. «Молодежь», как про себя называл их Хоакин, опешила от подобного приема и теперь неуверенно мялась, сидя за столом. Сделав глоток молодого фари для поднятия настроения, Хоакин с улыбкой доброго дядюшки взглянул на своих гостей и от этой улыбки оба поежились.

— Ну-с, пока мы ждем горячее, может быть, поведаете мне, с чем пожаловали? — Конечно, это без всяких объяснений было понятно и младенцу, но Кейсару Фоли хотелось посмотреть, как эти двое будут предъявлять ему претензии.

— Хоакин, думаю, тебе прекрасно известна причина нашего визита, — раздраженно и как всегда несдержанно начал Хулиан. Реналь, в свойственной ему непрошибаемой манере, даже не повел бровью, пока его товарищ брал удар на себя. — Мы хотим знать, чем вызвана твоя атака на сейм Куори, а если быть точным на Яго. Только не надо подсовывать нам эти нелепые объяснения на тему деления сфер влияния. Особенно после вчерашних погромов в Куори-Сити. Потрудись назвать истинную причину.

— Мда, а вы уверены, что я действительно должен перед вами отчитываться?

— Уверены, — лаконично ответил Реналь, не давая другу ответить более эмоционально.

— Реналь, — усмехнувшись, Хоакин покачал головой, — если честно, я надеялся, что Хулиан придет один, мне удастся разозлить его до бешенства, он выплеснет все, что обо мне думает и уйдет, а мне не придется ничего объяснять. Но, похоже, вы все же научились действовать заодно. Знаете, мне всегда было интересно, создавая вас такими… разными, Фарго просчитывал, что вы так чудесно будете дополнять друг друга? Думаю, что скорее да, чем нет. Один бы ты до сих пор думал, стоит ко мне идти или не стоит, и только взрывной характер Хулиана привел вас сегодня ко мне. И, похоже, мне придется дать ответы, которые вы так жаждете получить. Но хочу сразу предупредить, что это как раз тот случай, когда незнание благо.

— Мы как-нибудь переживем, грозящее нам потрясение, — с сарказмом бросил Хулиан, и, наткнувшись на предупреждающий взгляд Реналя, затих.