— Да… — задумчиво протянул Командор. — Как бы помягче сообщить Сове, что ты клонировал ее организм без ее разрешения? Боюсь, она устроит скандал.

— Никаких сообщений! — отрезал Лорис.

— Не получится, — покачал головой Симаргл.

Он легко кольнул иглой одно из тел, проверяя восстановление кожной чувствительности. Тело слабо дернулось — Командор на метр отскочил от стола

— Не получится, — повторил Симаргл. — Чтобы перенести сознание на новый носитель, Сова должна понимать, что происходит. Такого раньше я никогда еще не делал. Пересадка сознания и пассивное дублирование — далеко не одно и то же. Дублирование убивает личность. Остаются память, мышление. Гораздо сложнее сохранить волевую регуляцию, воображение, индивидуальность восприятия.

— То есть это будет уже не Сова? — сухо сглотнув, заставил себя спросить Командор.

— Я смогу сказать это только после операции. У каждого человека свой неповторимый рисунок психики. — Симаргл как телепат знал, о чем говорил. — Психику Совы я ни с чем не перепутаю. Но гарантировать результат не могу.

Лорис вытащил из чемоданчика вторую ампулу успокоительного и пальцем поманил к себе бледного Командора.

Рука была прежней, знакомой, с крепким запястьем, широкой ладонью и длинными пальцами. Только на папиллярных узорах пропали лазерные метки, с которыми Сова за несколько лет почти смирилась. Новое тело легко подчинилось приказу: рука сжималась, разжималась, подставляла новым глазам то одну свою сторону, то другую. Симаргл решительно оторвал Сову от этого увлекательного процесса: приподнял за плечи, заставил сесть.

Они стояли с двух сторон от хирургического стола и смотрели на нее, как на чужую. Как на вернувшуюся с того света, еще не узнанную, пришлую. Хотя на самом деле она никуда не уходила. Она всегда была здесь, в тройном кольце их сознаний, теперь открытых для нее нараспашку, лишенных привычной защиты, так что любая мысль, любое чувство казались очевидными и ясными, как будто были ее собственными. Они держали ее крепче любых цепей, и даже если бы у нее не оказалось тела, она все равно осталась бы с ними. Нет, не в памяти каждого по отдельности — это было бы слишком просто. И не в общем ментальном пространстве, где к привычному тройному фону теперь добавился четвертый — осторожный, наблюдающий, не спешащий выдавать свое присутствие. Где-то еще, где-то там, где тело уже не имеет никакого значения, и потому его смерть — совершенно не страшна. И осталось совсем немного, чтобы это понять.

Но они ждали от нее другого. Со страхом, с надеждой, с мучительным напряжением отодвигая момент узнавания. И тогда она без колебаний вскинула глаза и по очереди обвела взглядом всех троих.

Лорис вытер лоб рукавом халата, на подламывающихся ногах отошел от стола, сел прямо на пол у стены, запрокинул голову и принялся улыбаться. Командор сгреб Сову в охапку и шумно, с облегчением выдохнул. Из-за его плеча Сова теперь смотрела на Симаргла и вместо привычной черной глухой стены видела то, что видеть ей не полагалось. Еще секунда — и он закроется, как всегда выставит защиту от чужого взгляда, спрячется за непроницаемой броней. Предусмотрительная замкнутость одиночки. Больше для него никогда не будет «как всегда». Придется отвыкать.

— Симаргл, вызывает штаб!

На лацкане его полевой формы ожила рация.

— Слушаю! Что случилось?

— Взрыв на атмосферном заводе. Есть жертвы. Две линии выведены из строя.

Рация еще что-то рапортовала, а он уже стремительно шел к выходу, давая указания своему штабу. Сова смотрела ему в спину и знала, что Симарглу нет нужды оборачиваться — он уносил с собой то, что получил здесь, и уже не мог от этого отказаться.

Сова легонько высвободилась из объятий Командора и оглядела лабораторию. Взгляд задержался на пустом столе, где пару часов назад еще лежало ее старое тело.

— Куда вы его дели? — с опаской поинтересовалась она.

— Тебе это важно? — безмятежно спросил Лорис, продолжая с умилением разглядывать потолок лаборатории.

— Нет, — охотно созналась Сова — Мне гораздо важнее знать, где мой второй клонированный экземпляр.

— Симаргл его опечатал и убрал на место.

Сова хихикнула.

— И почему меня раньше так ужасало клонирование?

— Это незаконно, — напомнил Лорис, но уже без прежнего законопослушного пафоса в голосе.

— Ну, тогда у нас тут подобралась отличная компания преступников. Наши деяния потянут, наверное, лет на двести — по совокупности на троих. Это я еще не считаю сбежавшего Симаргла.

— Почему сбежавшего? — с недоумением спросил Командор.

Сова нежно улыбнулась в сторону двери, за которой скрылся лорд Тонатоса:

— Даже ему есть что прятать. А в общем ментальном пространстве много не утаишь. — Сова спрыгнула со стола и принялась шарить по лаборатории в поисках одежды. — Соучастники, кто-нибудь из вас догадался прихватить мою форму?

Она обернулась в ожидании ответа и наткнулась на две одинаково ухмыляющиеся физиономии. Командор с Лорисом переглянулись, и, не сдержавшись, прыснули от смеха.

— Что случилось? — потребовала ответа Сова.

— Ты что, не догадался ее перевернуть? — прорыдал сквозь слезы Командор, тыча пальцем в Сову.

— Конечно, нет! — Лорис пытался сердиться, но безуспешно. — Мне, знаешь ли, было не до того! Симаргл же честно предупредил, что он их пометил.

— Прекратите смеяться и объясните, что происходит.

— Видишь ли, Сова, — осторожно начал Командор, отходя от Совы на безопасное расстояние, — у тебя на спине татуировка.

— Что?! — Сова изогнулась, пытаясь заглянуть к себе на спину.

— По-моему, это — герб Тонатоса, — с чисто научной беспристрастностью поставил диагноз Лорис.

— Что?! — Теперь Сова пыталась увидеть отражение своей спины в маленьком зеркале и принимала ради этого совершенно невозможные позы.

— Ты не расстраивайся, — попытался утешить ее Командор, доставая из своей дорожной сумки оставленную Совой в госпитале военную форму. — Лорис сведет тебе эту картинку. Ну, может, она просто сверху нарисована и сама сойдет? Со временем. Да не вертись ты! Дай рассмотреть!

— Там случайно не написано «Сделано на Тонатосе»? — в гневе прошипела Сова, выхватывая форму из рук Командора.

— Нет! — в унисон прозвучало ей в ответ.

— Хорошо, что не огнетушитель, — неожиданно мирно заметила она.

И прикрыла свою нелегальную спину официальным кителем Ордена.

Из окна телебашни открывался вид на площадь, густо уставленную виселицами. Сова закрыла глаза. Виселицы в столице — это еще не самое страшное. Страшнее — в госпитале7 куда несколько часов назад вернулся Лорис. Страшнее — в переполненных тюрьмах, где расстреливают без суда и следствия. Страшнее — в южных провинциях, контроль над которыми — в руках мятежных полков бывшей армии Тонатоса. Перекрыты порты, нет сообщения ни с одной планетой, нет даже привычной связи с внешним миром — локальный сектор Тонатоса в мировой сети заблокирован для всех, кроме правительства. Изоляция. Краткая передышка между вторжением извне и гражданской войной внутри. Темнота под плотно прикрытыми веками. Секундное выпадение из бешеного ритма жизни, непозволительная роскошь отстранения от происходящего. И неизбежное возвращение.

Ее мозга слабо коснулся ментальный вызов.

Сова не вздрогнула. Она ждала его уже сутки. Ждала, так и не решив, чем ответит. Нет, это слабое прикосновение не было требованием немедленного контакта — Магистр лишь хотел проверить, жива ли она. Сова понятия не имела, как выглядит при ментальном взаимодействии умирающий мозг, так что смысла притворяться смертельно больной не было. У нее было только два пути: либо наглухо отгородиться от общения с главой Ордена и надеяться, что он сочтет ее мертвой, либо продемонстрировать ему себя в новообретенном теле.