Сова шагнула под арку.

Через несколько метров арка закончилась низкими воротами. Пришлось нагнуться. Интересно, как проходит под этими сводами высокий Симаргл? Впрочем, вполне возможно, для Верховного жреца существует другой вход. Ворота перегораживали арку, но за ними она продолжалась, с той лишь разницей, что теперь подножия ее стен справа и слева от Совы облизывали языки пламени. Иных источников света в храме не было. Огненный коридор шел прямо, и больше ничего разглядеть было нельзя. Идти приходилось строго по центру, подальше от открытого огня. Метров через десять цепочка огней изгибалась, образовывая строгий круг. Сова вошла в его центр: дальше все равно идти было некуда. Пакет вместе с мечом она положила себе под ноги на каменный пол.

Теперь барабаны трудились на полной громкости. К ним добавился какой-то новый низкочастотный звук, так что в барабанном ритме стала слышна музыка: будоражащая и тревожная.

Сознание по-прежнему не фиксировало видимой опасности. Зато подсознание, наверное, бурлило, как котел проснувшегося вулкана. Сова знала, что методик защиты от подобного звукового стресса не существует. Низкочастотные акустические колебания воздействуют непосредственно на гипоталамус, стимулируют выработку гормонов, блокируют в коре головного мозга центры торможения. А выбрасываемый в кровь адреналин распадается, в том числе, и на адренохром — наркотик, вызывающий психоделические эффекты, ломку здравого мышления. Любознательный лорд Тонатоса уже испытал на ней действие наркотиков, вводимых в организм извне. Теперь он решил проверить, как подействуют на нее вещества, вырабатываемые внутри? Сова вовсе не была уверена в их безвредности.

— Ну что, леди, начнем? — насмешливый голос из темноты, несмотря на музыку, был отлично слышен.

— А нельзя ли сделать потише? — Сова нарушила запрет открывать рот.

— Нет, — с легким злорадством ответил голос. — Вы желаете повелевать реальностью? Так научитесь сначала повиноваться ей.

Сова усмехнулась: Симаргл только что повторил святой принцип воинского устава и назидательный девиз Магистра.

За ее спиной, замкнув огненный круг, вспыхнула стена пламени.

— Пока вы молчите, я, с вашего позволения, расскажу вам о том, что вам предстоит. Видите ли, леди, освоение нового знания требует постепенности. Вы же нетерпеливы и хотите получить все и сразу. Вы несетесь вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки, на которых другие задерживаются годами. При таком подходе вам придется принять на веру то, что я скажу, потому что времени на сомнения нет.

Сова промолчала. Симаргл, вероятно, принял ее молчание как согласие — и продолжил:

— Управление реальностью сходно с творческим озарением. И для такого озарения вам придется расстаться с привычным рационализмом своего сознания. Наиболее успешный способ сделать это — ввести в вас в состояние гипноза, отключить левое, критическое полушарие мозга, и тогда правая, творческая его половина начнет устанавливать свои собственные связи между предметами и явлениями. Только этот уникальный сплав в сознании даст вам власть видеть разные уровни действительности. Для этого — огонь, для этого — ритм и вибрация. Для этого вы будете делать все то, что я сейчас скажу.

Теперь он воздействовал на нее и голосом. Неважно, что он говорил (хотя его речь объясняла происходящее), важно как: негромкий вроде бы баритон с вдруг прорезавшейся легкой хрипотцой легко перекрывал ритм барабанов, резонируя, казалось, от самих стен храма

«Ведь загипнотизирует, — думала Сова, старательно контролируя собственное дыхание и сердцебиение. — Как понять, в трансе ты или еще нет? Сопротивляться? Но ведь есть методики, где от сопротивления пациента ничего не зависит. Да и зачем? Зачем просить об обучении, если не можешь рискнуть и воспользоваться предложенным?»

Сердцебиение замедлялось. В глазах давно уже висела красная пелена: в огненном кругу Сове больше не на что было смотреть, и можно было только закрыть глаза. Но добровольная слепота казалась опасной. Теперь барабанный грохот комком пульсировал в горле, словно приступ приближающегося кашля. И каждый вдох горячего, пахнущего травами воздуха, получался жадным, грудным, глубоким.

— Огонь легко поддается нашему воздействию, гораздо легче, чем люди, — голос Симаргла казалось, против воли усыплял бдительность. — Стоит лишь установить с ним связь и в этой связи — свое главенство. Протяните руку. Коснитесь пламени.

То, чего Сова ни за что не сделала бы вчера, сегодня представлялось вполне естественным. Пламя не обожгло руки. Наоборот, собственная ладонь была горячее пламени.

— Пройдите по кругу. Погладьте огонь.

Сова спокойно сделала шаг вперед и двинулась по часовой стрелке, обходя огненный круг изнутри. Голос слегка толкал ее в спину, поторапливая, заставляя ускорять движения.

— Этому огню три тысячи лет. Он настолько старше вас, что даже не заметит, если вы в нем сгорите. Реальность старше вас на миллионы столетий. Для того чтобы она вас заметила, ее мало погладить. Для начала вы потушите этот огонь, которому всего три тысячи лет.

Ей казалось, что расширившимися зрачками она теперь видит так много света, что его яркость способна выжечь сетчатку. Сова с трудом Моргнула, чувствуя режущую сухость.

— Остановитесь, — приказал голос. — В пакете — новая одежда. Старую — в огонь.

Сова без колебаний расстегнула молнию комбинезона и принялась расстегивать пуговицы на рубашке. Но в эту минуту неожиданная мысль заставила ее споткнуться на полпути, выбив из состояния глубокой внутренней сосредоточенности— Это была поверхностная, совершенно не важная в этот сакраментальный момент мысль, но именно она вдруг выдернула Сову в прежнюю, неуправляемую, но объяснимую рациональную действительность. Сова могла раздеться без всякого смущения: на Земле обнаженное человеческое тело давно не было предметом табу. Но она не могла раздеться без смеха, потому что на правом ее плече несмываемым маркером рукою Командора был нарисован генеральский погон, а на спине, на уровне лопаток этой же рукой была оставлена надпись: «Не стреляйте в тайного агента: он шпионит, как умеет». Этим предупреждением Командор напоминал ей об осторожности и о четырех пулях, полученных на Кифероне. Дорисовать второй погон Командору не пришлось, потому что Сова к этому моменту успела прочитать на упаковке с маркерами предупреждение о несмываемости чернил. За прошедшую со времени проделки Командора неделю чернила все же побледнели, но не исчезли.

Сова представила, что эту надпись прочтет Симаргл, и едва не прыснула. Почему-то каждое раздевание на Тонатосе грозило ей непредвиденными осложнениями. Впрочем, стена пламени была высотой в человеческий рост и Сова понадеялась, что Симаргл не разглядит наглядную агитацию на ее теле.

Внутренний смех вернул ей прежний самоконтроль, но, к ее удивлению, не оборвал нового, странного чувства раздвоенности. Сознание текло параллельными потоками: в одном потоке Сова действовала, в другом — наблюдала В одном — интуитивно чувствовала происходящее, подчиняясь ему, в другом — анализировала.

Начатое обучение нужно было закончить. Мог ли Симаргл знать о произошедшей в ней перемене? Она не собиралась сообщать ему об этом, а стало быть, ритуал придется доиграть до конца.

Переодеться в белое? Пожалуйста

Барабаны ускорили бой. Хриплый голос Симаргла тащил в глубину, играл обертонами на каждом произнесенном звуке. Сова только училась тому, чем он владел в совершенстве.

— Нельзя подчинить реальность, не находясь в ней, не погружаясь в нее, — внушал тем временем ее наставник. — Только полностью запутавшись в ее нитях, можно дернуть за некоторые из них.

Жар огня облизал открытые участки тела Белый джемпер и брюки сменили старый комбинезон с рубашкой. Старые вещи полетели в огонь. Новая верхняя хламида приятной тяжестью легла на плечи.

— Чтобы заставить огонь погаснуть, нужно сначала заставить его гореть. Нужно воздействовать на него, сжечь в нем хоть прядь волос, хоть кусок ненужной ткани. Нужно вмешаться в его жизнь и лишь потом — изменить ее. Нужно разделить действительность на два пути, так же как вы только что разделили сознание. На одном огонь горит, на другом — погас. И выбрать между ними.