Надо сказать, что «огонь» нападающих отнюдь не был ураганным — они, похоже, экономили боезапас. То один, то другой, демонстрируя смелость, делал шаг вперёд и ждал, когда подтянутся остальные. Дело явно затягивалось. Сначала Кирилл удивился робости атакующих — полтора десятка против двоих?! Потом в непосредственной близости от него просвистели две стрелы, и он задумался о другом: «Пардон, ребята, а я-то тут при чём?! Чего вы в меня-то пуляете?!» От третьей стрелы пришлось уклоняться, и стало как-то не до шуток. Озираясь во все стороны, Кирилл кинулся к своей палатке. Залез внутрь и стал торопливо набивать карманы патронами — всеми подряд. При этом у него мелькнула смешная мысль отсидеться здесь — я, мол, никого не трогаю, и вы меня не трогайте! Стоило это подумать, как прямо перед лицом сквозь крышу просунулась палочка чуть толще карандаша. На конце у неё была костяная втулка с прорезью, и в эту прорезь вставлен маленький острый сколок не то кремня, не то обсидиана. «Не выйдет! — понял аспирант. — Ой!»

Ощупывание поражённой части тела (правой ягодицы) показало, что если он скоро и умрёт, то не от этой раны: «Крови вроде бы нет... Но пора, чёрт побери, просыпаться и что-то делать!» И Кирилл «проснулся».

Он выдернул из-под спальника свой станковый рюкзак — на спине там была плотная подложка, которую он использовал в качестве матраса. Пуховый спальник, не сворачивая, затолкал внутрь, быстро скатал в рулон коврик и пристегнул его снизу. Схватил папку с картами и снимками, сунул в верхний клапан, застегнул молнию и начал пятиться наружу, волоча раздутый рюкзак за собой. В тамбуре он чуть не угодил коленом в свой полукруглый котелок с остатками каши. Не долго думая, кашу он вытряхнул, а котелок надел на голову — посудина пришлась почти впору, а проволочная ручка оказалась под подбородком. Кирилл чуть подогнул её пальцами, чтоб было плотнее.

Оказавшись на воле, новоиспечённый воин немедленно влез в лямки рюкзака — спина, затылок и задница оказались хоть как-то защищены. Наклонился, чтобы поднять ружьё, и в этот момент по котелку что-то довольно сильно стукнуло. От удара край посудины съехал на глаза, закрыв обзор.

— A-а, гады, — прохрипел Кирилл, начиная звереть. — Что я вам сделал?!

Бой на два фронта продолжался тем же порядком, но уже без взаимных оскорблений — на полном серьёзе. Дистанция сократилась до прицельной и убойной — из щитков старшего воина торчали две стрелы, а один из нападающих пытался отползти назад, пачкая снег кровью. В стратегии и тактике Кирилл разобрался довольно быстро: цепи медленно продвигались вперёд и растягивались, собираясь, вероятно, образовать круг. Обороняющиеся сошлись ближе, прикрывая спинами мальчишку — поставщика халявных боеприпасов. Действовали они уверенно и чётко: стоило кому-то из наступающих оказаться чуть впереди остальных, как стрелы летели именно в него и ни в кого больше. И так до тех пор, пока смельчак не оказывался позади соратников. Старший воин стоял неподвижно, двигая лишь руками, чтобы пускать стрелы. Молодой был хуже защищён доспехами, и ему приходилось немного шустрить — уворачиваться от особо метких выстрелов. Но вот парень наложил очередную стрелу, чуть согнулся, как бы глядя в землю, и замер на пару секунд. Потом вдруг резко распрямился, подал вперёд левую руку с телом лука, а правую с тетивой и зажатым древком стрелы рванул почти до уха: вс-сс!

— А-а-а! — один из нападающих взмахнул руками, выпустил лук и повалился навзничь. Остальные, глянув на него, подались чуть назад.

— Эн-хой! — радостно констатировал парень.

— Своей или чужой? — сдержанно поинтересовался старший.

— Чужой!

— Молодец! Убей ещё, и они уйдут.

Сам он дважды быстро выстрелил в одного из воинов, а на третий раз задержался — целился долго и тщательно, заставив жертву заметить это и отступить назад. Однако стрелок в последний момент сменил цель, и снаряд угодил в соседа — куда-то в область грудной клетки. Ещё один мёртвый или тяжелораненый распластался на снегу. И эта цепь тоже остановилась и даже немного подалась назад — умирать, похоже, никто не хотел.

«А ведь отобьются, — с изумлением подумал Кирилл. — Вдвоём от целой толпы — и без автоматов!»

— Давай два в одном, — предложил старший. — Из твоих.

— Давай, — согласился молодой и поднял лук с наложенной стрелой. — Третий справа. Я готов.

— Эн-хой! — спокойно откликнулся старший и стремительно развернулся на 180 градусов, одновременно натягивая тетиву. Он мог себе это позволить, поскольку сзади был защищён немногим хуже, чем спереди.

Вс-сс! Две стрелы ушли почти одновременно. Кто попал, а кто промазал, Кирилл не понял, но цель утратила способность продолжать бой — если не навсегда, то надолго.

Чаша весов удачи однозначно склонялась в пользу обороняющихся. Противник явно подрастерял боевой пыл, начал перекликаться и оттягиваться назад. Да и боезапас у него, похоже, был на исходе. И тут в дело вмешалась третья сила.

Из-за перегиба склона со стороны открытой тундры показались нарты, запряжённые парой крупных оленей. Следом выскочила ещё одна такая же упряжка. Как им удалось подобраться так близко, оставаясь незамеченными, было неясно. На каждых санях двое — седок и погонщик. Поверх их меховых одежд тускло поблескивал металл, на головах красовались железные шлемы, причём у всех разные — у одного с наносником, у другого с лохмотьями мелкой кольчуги на ушах и затылке, у третьего с нащёчниками. Лица наполовину скрывали бороды, причём у одного из них она была рыжей. Олени, похоже, бежали из последних сил, но погонщики продолжали азартно нахлёстывать их длинными гибкими палками с какими-то набалдашниками на концах.

Оказавшись на поле боя, вся компания разразилась рёвом, криком и свистом. В этом шуме Кирилл без труда различил родной русский мат. Приезжие, похоже, решили атаковать врага с ходу — прямо на нартах. Приунывшие было лучники приветствовали подмогу радостными криками и, побросав луки, с копьями в руках кинулись в атаку. Впрочем, было заметно, что они вовсе не стремятся первыми войти в контакт с противником.

Дрогнули или нет Кирилловы знакомые от такого молодецкого натиска, осталось неясным, но довести «кавалерийскую» атаку до конца нападающим они не дали. Метрах в двадцати правый олень передовой упряжки получил сразу две стрелы и рухнул как подкошенный. Оставшегося в живых резко повело в сторону, он тоже упал, нарта завалилась набок, и на неё налетели олени второй упряжки. Куча мала — горловой хрип бьющихся животных, яростный мат людей. Цепи атакующих остановились — бойцы в них, вероятно, вновь усомнились в успехе своего предприятия.

Однако железные воины оказались не лыком шиты. Прошло секунд десять-пятнадцать, и рыжебородый был уже на ногах. Он с силой воткнул в снег древко с длинным однобоким лезвием на конце (бердыш?!) и пристроил сверху ствол... Чего? Ну, примерно такой же пушки, из какой недавно пытались застрелить Кирилла. Только на сей раз всё было без дураков — грохнул выстрел. Молодого воина в кожаных доспехах буквально швырнуло на старшего соратника, стоявшего за его спиной. Мальчишка отскочил от них в сторону, упал на снег и куда-то пополз.

Бей гадов! — примерно так можно было перевести то, что кричали (ревели? изрыгали?) бородачи, кидаясь на врага. Двое из них оказались вооружёнными ржавыми бердышами, у третьего имелось некое подобие короткого меча на длинной рукоятке, а четвёртый размахивал чем-то похожим на саблю. Всё бы ничего, но этот четвёртый попёр не куда-нибудь, а прямо на Кирилла!

— Ты что?! — заорал аспирант. — Офигел, что ли?! Я ж русский!!

— Бля-а! — хрипло выдохнул бородач и взмахнул саблей.

А Кирилл нажал на крючок.

Инстинктивно.

Лица под криво надетым шлемом не стало.

Не понимая, что и зачем он делает, Кирилл переломил ружьё, достал из кармана новый патрон, вложил в ствол и щёлкнул фиксатором.

— Андрюху убили-и!! Су-уки!!!

Разум тут был ни при чём — работали какие-то рефлексы или инстинкты. Ярость рождала ярость, действие — противодействие. И интеллигентный городской парень прижал приклад к плечу.