Больного хватило только на то, чтобы судорожно кивнуть.

— Вот и молодец! К чему нам лишнее геройство, да? — Джинни сложила, лежавший у кровати ремень вдвое, и вложила его в рот своего послушного пациента.

— Не бойся, я сделаю это быстро.

Когда Джейсон смог дышать, он пожалел об этом. Еще мгновение назад ему казалось, что смерть его самое заветное желание. Сознание медленно начинало воспринимать реальность.

— Надеюсь, что мне удалось вычистить всю рану и процедуру не придется повторять, — услышал молодой человек через пелену боли.

— Если это не так, лучше просто убей меня, — прошептал Джейсон.

— А ты молодец. Я думала, твои крики будут слышны даже в центре Куори-сити, а мы обошлись только стенами Малкури.

Джейсон смотрел на свою целительницу-мучительницу и пытался найти в ее взоре хоть каплю симпатии или сочувствия, но видел только холодный интерес.

— Ты не могла бы протереть мне лицо чем-нибудь влажным и дать попить?

— Пожалуй, это можно, — сидевшая рядом с ним Джинни встала за водой. На кровати, рядом с рукой больного, осталась ее сумочка в форме затягивающегося мешочка. В надежде найти в ней что-то режущее, чтобы освободится от связывающих его пут, Джейсон засунул в нее руку и с ужасом выдернул назад. Заметив его резкое движение, девушка обернулась и, обратив внимание на упавшую на пол сумку и окровавленную руку пациента, мило улыбнулась и спросила.

— Что-то не так?

— Что у тебя там, — от омерзения у молодого человека побежали мурашки по коже, он даже забыл о своей боли.

— Сердце, — беззаботно ответила Джинни.

— Чье?

— Одного весьма любопытного персонажа. Знаешь, у меня есть одна теория… — Джинни подошла к пациенту с влажной тряпкой, и молодой человек непроизвольно вжался в постель. Взяв своей изящной, но очень твердой рукой Джейсона за подбородок, она повернула его лицо к себе так, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

— Как тебя зовут? — прищурившись, спросила девушка.

— Дже… Джереми.

— Пусть, будет Джереми, — с пониманием кивнула Джинни. — У тебя есть брат, Джереми?

— У меня их несколько, о ком из них ты хочешь знать? — Джейсон испытывал смесь ужаса и любопытства.

— Лет двадцати, выше меня на голову, тонколицый и кареглазый, как и ты… Под левым глазом шрам в виде галочки.

— Это Кевин. Держись от него подальше, у моего брата гнилое сердце, — нервно напрягся Джейсон.

— Ну отчего же, — пожала плечами Джинни, — никакой гнили я не обнаружила, вполне здоровое добротное сердце, стенки гладкие, эластичные… Если хочешь, можешь сам проверить, — кивнула девушка в сторону своей сумочки.

— Это… — с трудом прохрипел Джейсон…

— То за что ты схватился в моей сумке? Да, это сердце Кевина. Если вздумаешь мне мстить, дождись, когда освободишься от веревок и заживет твоя рана.

Джейсон потрясенно молчал. Никогда еще он не встречался с таким ледяным хладнокровием. Он ненавидел Кевина всей душой, и при обычных обстоятельствах, он только обрадовался бы его смерти. Но то, что он видел в глазах сидевший перед ним девушки, заставляло его почти сочувствовать ненавистному брату.

— Почему ты его убила?

— Он пытался меня придушить, что мне оставалось? Кстати, не знаешь с чего бы это он? Обзывал меня разными нехорошими словами, говорил, что я сорвала какие-то планы.

— Думаю, что до него дошли слухи о том, что ты не дала мне умереть, — с горькой усмешкой ответил Джейсон.

— Забавно.

— Скажи, мне показалось, или ты испытываешь удовольствие, доставляя мне боль? Ты что ловишь кайф, видя страдания других людей.

Джинни изумленно посмотрела на своего пациента и еле заметно качнула головой.

— Нет, мне не доставляет удовольствия причинять людям боль…, но знаешь, ты прав, отметив, что твои страдания греют мне душу. Ты поднял руку на человека, которого я считаю своим вторым я. И ты жив только потому, что я сочла смерть для тебя слишком легким наказанием за похищение Джельсамины. — Бросив взгляд на часы, Джинни нахмурилась. — Ладно, ты извини, но мне надо идти. Прошел почти час, как я таскаю сердце твоего брата в сумочке, боюсь, что еще немного, и оно потеряет свои бесценные свойства.

Провожая уходящую девушку взглядом, Джейсон с ужасом подумал, что эта кровожадная красотка вызывает у него определенный интерес.

Джинни действительно торопилась, человеческое сердце редко удавалось извлечь так быстро и так аккуратно, с помощью него в будущем можно будет спасти не одну жизнь. Но когда она в дверях столкнулась с Яго, то невольно затормозила, и оказалась прижатой к косяку, обнявшим ее за стан Корином Куори.

— Джинни…, — на мгновение прижавшись к белоснежной шейке девушки щекой, Яго с наслаждением втянул в себя запах ее кожи. — Как я скучал по нашим случайным столкновениям! — Подняв глаза, девушка впилась взглядом в мягкие вздернутые в насмешке губы, непреодолимое желание впиться в них уже губами заставило ее закрыть глаза.

— Я тоже скучала, — взяв себя в руки, Джинни улыбнулась Яго, — но сейчас слишком спешу. Посиди с моим пациентом. Я только что сменила повязку, какое-то время его будет знобить. Можешь давать ему пить, только по чуть-чуть. Выскользнув из объятий Джакомо, девушка скрылась в коридоре. Яго, наконец, обратил внимание на больного. Увидев, что друг пришел в сознание, он закрыл дверь и широко улыбнулся.

— Джейсон! Рад, что ты все-таки остался в живых!

— Это первая приятная встреча, с тех пор как я вернулся с того света — с искренней улыбкой произнес привязанный к постели молодой человек.

— Кто же умудрился тебя огорчить? — с усмешкой присев на кровати рядом и, увидев выступивший пот на лбу больного, Яго схватил брошенную на стуле в тазу с водой тряпку. Вытирая пот, он заметил, что Джейсон выглядит не лучшим образом. Когда он видел его вчера, друг производил более благоприятное впечатление, хотя и был без сознания.

— Сперва, явился Дэймон.

— Понимаю, — усмехнулся Яго.

— А затем пришла моя целительница…

— Джинни, — с мечтательной улыбкой продолжил за Джейсона Яго.

— Как давно ты ее знаешь?

— С детства, она лучшая подруга Мины, они вместе с пеленок.

— Она всегда была такой?

— Какой?

— Холодной и бездушной.

— Ты о Джинни? Она какая угодно, но не холодная. Это девушка просто огонь! А уж бездушие, это точно не про нее.

— Скажи, положить в сумочку и носить с собой сердце, пытавшегося убить ее человека, это всегда было для нее нормой?

— Кто-то пытался убить Джинни?

Услышав вопрос друга, Джейсон подумал, что Яго его просто не слышит.

— Да. Кевин. И судя по всему, весьма неудачно.

— Фарана! Я не думал, что они доберутся до нее так быстро!

— Думаю, что тебе не стоит так горячо переживать за свою подружку. Я прихожу к выводу, что если еще пару недель здесь поболею, то смогу смело являться домой и наследовать имущество всех моих ненавистных родственничков. Если она и не вырвет им сердца, то избавит от других менее значимых органов.

— Джинни чувственная и легкоранимая девушка, если по какой-то причине у нее в сумочке оказалось сердце твоего чокнутого брата-садиста, уверен, этому есть вполне разумное объяснение… — последние слова Яго произнес с меньшей долей уверенности, чем начало предложения.

— Да ты втрескался в нее по уши!

— Ерунда! Мы с Джинни просто хорошие друзья.

— Просто хороших друзей так не зажимают в дверях.

— Джейсон….

— Кстати об этом. Я ей сказал, что меня зовут Джереми.

— Серьезно? Ничего умней не придумал? Рассказал, что твоего брата зовут Кевин, потом представился Джереми, ты что хочешь, чтобы Мина и Джинни узнали кто ты, до конца сегодняшнего дня?

— Когда она меня спросила, мне было не до размышлений. Твоя подружка с усердием маньяка расковыривала мою только начавшую заживать рану.

— Я не знаю, зачем ты наговариваешь на Джинни! Когда ее нежные ручки обрабатывали раны на моем лице, я не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы целовать их до тех пор, пока она в изнеможении не упадет в мои объятья.