— Что вы, леди Алия! — пробормотал я смущенно. — Честно говоря, я лучше рисую, чем складываю слова.

— Для меня главное, что искренне! — с жаром сказала девушка. — Ведь стихи — это эмоции, маленькие кусочки самого человека. Только так можно увидеть душу, рассмотреть хорошее и плохое. Давайте я вам свои прочитаю…

Мы вошли на второй этаж, стали не спеша прогуливаться по коридорам замка, болтать. Алия читала стихи, смеялась моим неуклюжим попыткам ответить тем же. Постепенно разговор увлек меня. Я перестал видеть окружающее, утонул в чародейских глазах девушки. Слушал звонкий голосок, любовался милыми чертами лица. В груди разлилось счастливое тепло. Я с упоением говорил и слушал, потеряв ощущение времени. В душе ожило нечто давно позабытое и мертвое, стряхнуло пыль и посмотрело жалобно: «Забыл, да? А ведь я есть, я всегда было в тебе. Но ты отмахивался, сжигал и убивал меня…»

Все хорошее заканчивается, впрочем, как и плохое. Алия оглянулась на окрик с другого конца коридора. С сожалением посмотрела на меня и пожала плечиками.

— Простите, Эскер, — сказала девушка. — Отец зовет. Надеюсь, чтo еще поболтаем с вами.

— Да-да, — пробормотал я. Голос охрип, а в горле запершило. — Бегите, леди Алия, нельзя заставлять отцов ждать.

Девушка широко улыбнулась, медленно убрала ручку с моего локтя. Шагнула неуверенно, обернулась и подарила еще одну извиняющуюся улыбку. Я поклонился, пожал плечами — понимаю, обстоятельства. Алия помахала на прощанье и унеслась быстрее ветра. Возникло гложущее ощущение потери. Я попробовал отрешиться, как всегда, отбросить все прочь и забыть. Но не получилось. В страшном прозрении осознал, что никогда больше не увижу эту волшебную и чистую девочку.

«Прекрати, Эскер! — сказал я себе. — Ведь они враги. Но Аш добился своего, по крайней мере отчасти. Эти люди лучше и чище нас. И впрямь стремятся к чему-то высшему. Теперь я понимаю брата… Аш выбрал сторону по душе. Не из-за денег или власти, хотя раньше грезил ими. Но, приехав сюда, просто позабыл о таких мелочах».

Я медленно развернулся, пошел дальше по коридору. Едва Алия ушла, за моей спиной сразу возникли стражи. Громыхали доспехами, шли в пяти шагах позади. Я бродил по замку со смятением в душе. Людей не замечал. Пару раз столкнулся со слугами, рыцарями. Прислуга боязливо отскакивала, поглядывала на меня со страхом и удивлением. Рыцари рвали мечи из ножен, рычали о задетой чести и требовали извинений. Но, наткнувшись на мой взгляд, затихали. Уважительно крякали и хмурились. Наверное, думали, что горю пламенем любви. А с влюбленных, как известно, взятки гладки — люди-факелы, что витают в неизведанных высях, говорят с духами. Я покорно извинялся и кланялся, шел дальше. Иногда стражники молча заступали мне дорогу, качали головами — туда нельзя. Я кивал, равнодушно сворачивал и брел дальше.

В конце концов оказался в том самом приемном зале. Пир закончился, гости разбрелись кто куда. Я прислонился спиной к прохладной колонне и тупо наблюдал за суетой слуг, что убирали столы.

Внезапно в голове тренькнул предостерегающий звоночек. Я встрепенулся, поискал взглядом источник опасности. У входа стоял высокий худощавый старик в белом балахоне. Руки скрещены на груди, поза напряженная. Холодные голубые глаза шарили по залу. Крылья острого носа дергались, словно у зверя, почуявшего поживу.

«Чудесно! — подумал я с испугом. — Только служителей мне не хватало».

Я осторожно шагнул назад. Может, прошмыгну вдоль стены, маг и не заметит? Но едва я шевельнулся, как горящий взгляд старика впился в меня. Служитель подошел ближе. Внимательно осмотрел с головы до ног, нахмурился. В то же мгновение браслеты на запястьях стали нагреваться, жечь кожу. Я поморщился, но взгляд старика выдержал.

— Кто ты такой, сын мой? — проскрипел служитель.

— Пленник, — честно ответил я. Врать себе дороже. Служители, как оказалось, прекрасно умеют шарить в мыслях. А я сейчас беспомощен, ядро под замком.

— Почему тогда не в казематах? — продолжал допытываться маг.

Я закатал рукава и показал браслеты. Глаза старика расширились. Служитель невольно отшатнулся. Я увидел, как он что-то шепнул, согнул пальцы в непонятном знаке.

— В казематах, — угрюмо пояснил я, указав рукой на солдат. — Есть еще и они. Мне не сбежать.

— Вражеский маг, — задумчиво сказал служитель. — Надо же. Не думал, что для пленения лугарцев нужны Ограничители Дара.

— А с чего вы взяли, что я лугарский боевой маг? — хмыкнул я.

Старик прищурился, произнес заклинание. В то же мгновение я почувствовал острый холодок в солнечном сплетении, отступил, устрашенный. Но от магии не убежишь. Я стиснул зубы, с омерзением вытерпел призрачное прикосновение. Холодок поднялся выше, пошарил в мозгу. Перед глазами поплыло, зал покачнулся. Я застонал, неимоверным усилием выдворил из мыслей непрошеного гостя.

Глаза служителя вспыхнули недобрым огнем. Старик поджал сухие морщинистые губы, глянул на меня с интересом и опаской.

— Серый маг, — проскрипел он. — Любопытно. Ведь ваш Орден давно уничтожен. Но ты существуешь. И ты пленен. Значит, слаб или глуп. Хотя… ментальную атаку выдержал достойно. Где твой посох, парень?

Лицо у служителя было безучастное и спокойное. Но в глазах на миг промелькнула алчность и злоба. «Вот настоящий враг, — подумал я хмуро. — Не Аш и даже не Катрин. А этот сухощавый старик».

— До посоха вам не добраться, — сказал я спокойно. Старик пожевал губами, задумался.

— Жаль, — сказал служитель. — У меня нет времени. Но я займусь тобой позже. Знаешь, кто я?

— Понятия не имею, — проворчал я. — Служитель богов, имперский маг.

— Не простой, — серьезно сказал старик. — Я магистр Ордена Правды Эр-Денир. И поверь, позже ты мне расскажешь все, что знаешь.

Я посмотрел нарочито сонно и равнодушно. В животе возник сырой холодок страха, но я без труда его прогнал, унял нервную дрожь в пальцах. Надоело! То некромант, то эльфийка… теперь ещё могучий и непобедимый служитель. И каждый угрожает расправой, обещает разобрать меня по частям, уничтожить…

Седые кустистые брови старика удивленно поползли вверх. Видать, привык, что при звуке его имени падают ниц и умоляют о пощаде, трясутся от ужаса и благоговения.

— Не боишься? — спросил служитель.

Прошелся вокруг меня, рассматривая, словно диковинную зверушку.

— Нет, — честно сказал я. — Морды бил и не таким.

— Зря не боишься, — спокойно сказал Эр-Денир, пропустив мимо ушей последнюю фразу, — Могущество Алара безгранично.

— И не стыдно? — спросил я, глядя на старика с жалостью и брезгливостью. Широко зевнул, помахал рукой в воздухе и сказал невинно: — Простите, обед сытный, в сон клонит.

— Причем тут стыд? — спросил служитель подозрительно. На сухом жестоком лице появился намек на удивление.

— Ну как же… — ответил я доброжелательно, изобразив счастливую улыбку довольного жизнью дурака. — Подбирать крохи со стола хозяина так противно. А потом жадно заглядывать ему в глаза, скулить и молить — дай еще.

Эр-Денир потер худые ладони. Видимо, его мучили боли в суставах. У пожилых людей такое бывает, даже магия не спасает от неумолимого времени. Пальцы грубые, узловатые, кисти во вздутых синеватых дорожках вен.

— Ты умен не по годам, враг, — сказал старик. — Но в служении богу нет ничего предосудительного. Хуже, когда служат людям. И мы не подбираем крохи со стола, мы принимаем награду за укрепление мощи Алара в мире.

— Хм… А как же остальные боги? — спросил я. — Даже имен не знаю. А ведь их двенадцать. Или одиннадцать, если не считать Мрона.

— Слабы, — как-то презрительно усмехнулся служитель. — У них есть храмы, но они слишком малочисленны. Даже на небесах идет война, сын мой.

— Тогда чем же боги отличаются от нас? — отпарировал я. — Если грызня идет даже там. Плевал я на таких богов. Лучше Мрону поклонюсь. Он хотя бы не требует служения. Ему отдают души по своей воле.

— Лишь за эти слова я обязан сжечь тебя на костре, — проскрипел старик, пронзив меня взглядом. — Хотя ты в любом случае пойдешь в пламя. Серым магам не место в нашем мире.