— Подходите, исчадья! — крикнул он. — У меня для всех есть гостинец.

Я невольно залюбовался им. Лицо рыцаря окаменело, глаза сверкали отвагой и жаждой крови. Один против полчищ чудовищ. Под темным небом чужого мира среди пепла и оплавленных камней. Сцена, достойная кисти великого художника. Шед сплюнул, перехватил клинок поудобнее, стал в оборонительную стойку.

Одна из тварей решилась атаковать, взвилась в длинном прыжке. Рыцарь сделал шаг в сторону, срубил чудовищу голову, тут же присел, уклоняясь от удара когтистой лапы, рубанул в ответ. Существа завыли, двинулись сплошной массой. Шед стиснул зубы, стал рубить направо и налево. Лезвие клинка смазалось, движений воина было уже не различить. Во все стороны брызгала мерзкая черная кровь, летели отрубленные головы и конечности. Я завороженно смотрел, но тут над ухом раздалось мерзкое хихиканье. Испуганно взвизгнув, я вслепую отмахнулся мечом. Хихиканье сменилось воплем боли и обиды.

Я огляделся в бессильном страхе. Их слишком много. Куда ни глянь — везде оскаленные хари, пустые глазницы с тлеющими во тьме огоньками. На меня кинулась то ли самая смелая, то ли самая глупая тварь. Я неловко махнул мечом, клинок застрял у нее в грудине, зацепился за ребра. Чудовище зарычало, рванулось ко мне. Я взвизгнул — острые когтистые лапы мелькают у самого носа, тут не до шуток — и активировал плетения. Меч мгновенно превратился в раскаленную яркую полосу, по венам прокатилась волна свежести. Ощущение силы опьянило меня, смыло боль и усталость. Я рыкнул от переизбытка чувств, легким движением кисти разрубил тварь надвое.

— Так можно воевать! — прохрипел я.

На меня кинулись со всех сторон. Я стал рубить так быстро, как только мог. Пылающий клинок с легкостью резал склизкую плоть. Ребра и кости перешибал, словно тонкие прутики. Твари вспыхивали, как факелы, разлетаясь во все стороны. Но их было чересчур много, я не успевал отбиться от всех. Спину вдруг пронзило болью, я вскрикнул, развернулся, превратил обнаглевшее чудовище в фарш, одновременно отмахнулся, выскользнул из смертельных объятий. От куда-то сверху навалилась смердящая туша, я двинул кулаком в оскаленную рожу, добавил вслед мечом.

Ясно было: так дело не пойдет. Нас схарчат, несмотря на доблесть рыцаря и мою магию. Надо что-то делать. Я оглянулся. Проход в камнях был рядом, рукой подать. Твари старались держаться от этого места подальше, на остатках фундаментов горели странные значки, ощутимо тянуло непонятным колдовством. Да, это шанс.

Где-то неподалеку бился Шед. Я слышал молодецкое уханье, ругань, свист клинка и визг тварей. Значит, держится пока. Точно герой. Я уже сталкивался с подобным ужасом, но сейчас чуть в штаны не наложил. А он даже не дрогнул, сражался, словно на тренировочном поединке.

— Шед! — заорал я, отмахиваясь от чудовищ. — Давай ко мне.

Удивительно, но он послушался. Спустя секунду я почувствовал его за спиной.

— Что? — гаркнул он.

— Прорываемся к тем камням! Там нас оставят в покое.

— Как? — В голосе рыцаря проскользнуло отчаяние. — Их слишком много, затопчут.

— Давай! — крикнул я. — Держись ближе.

И активировал все защитные заклятия. Круги Теней тут же затянули все вокруг непроглядным туманным пологом, радужно замерцали круги Астральной Защиты.

— Вперед! — заорал я.

И побежал вперед. Вокруг ревело и гудело, будто мы попали в эпицентр лесного пожарища или в жерло вулкана. Из тумана на меня посыпался сор, пылающие ошметки. Сотни глоток взвыли так, что заложило уши. Откуда-то сбоку выскочила обугленная тварь: из дыр в теле вырываются язычки пламени, она дымится и верещит. Шед походя махнул мечом, подрубил ей ноги, тварь рухнула на землю обугленным поленом и затихла.

Защитные заклятия трещали по швам, лопались одно за другим. Я полузадушенно захрипел, согнулся пополам от нестерпимой боли в солнечном сплетении. Там словно взорвался огненный шар, выжигая меня изнутри. Каждое разрушенное плетение отдавалось мукой во всем теле. В голове помутилось, ноги отказали.

Я стал проваливаться в пустоту, медленно, как сквозь воду приближалась укрытая пеплом земля. Из ниоткуда возникли руки, закованные в сталь, подхватили меня в падении. Шед потащил меня дальше. Я поднатужился, постарался напитать энергией оставшиеся щиты. Но они лопались, как мыльные пузыри. Не успеваем, подумал я обреченно. Пальцы нащупали рукоять меча: надо же, не выпустил, не уронил. Я вырвался из рук рыцаря, обернулся и приготовился продать свою жизнь подороже.

— Все, маг, — сипло сказал Шед. — Прорвались, успокойся.

Я мотнул головой, взгляд прояснился. Покрутил головой: мы стоим среди каменных руин, окровавленные, грязные и измученные, заляпанные черной слизью. Низина осталась позади. Наш путь отмечен пылающими останками тварей. Оставшиеся в живых ярятся, рычат, но к нагромождению камней не спешат. Багровый огонь в глазах постепенно тухнет, некоторые из них разбредаются кто куда, движения опять ломаные, неуверенные.

— Неужели получилось… — пробормотал я.

Меня скрутила внезапная судорога. Я согнулся пополам, боль в солнечном сплетении стала тянущей, липкой. Изо рта потекла кислая слюна, желудок был пуст, но старался выпрыгнуть наружу. Я рухнул на спину, взвыл. Надо мной нависло темное небо чужого мира. Из безумного многоцветья вырвалась точка, постепенно увеличилась. Вот уже видны огромные крылья, рогатая голова. Уж этот точно сожрет, подумал я и канул во тьму.

Очнулся от того, что кто-то шлепал меня по щекам. Почему-то показалось, что это какая-то нежить, мерзкая и страшная. Я взвизгнул, рванулся прочь, но меня схватили за ноги, на спину уселось что-то тяжелое, придавило к земле.

— Маг, ты чего? — раздался надо мной голос рыцаря. — Совсем умом тронулся?

— Шед?

— Ну а кто ж еще?

Рыцарь слез с моей спины, отошел в сторону. Я перевернулся, с трудом сел, огляделся. Вокруг какие-то каменные обломки, остатки зданий, невдалеке чернеют обгорелые деревья. Пустынно, ничего живого или даже неживого. Лишь горячий ветер свистит в острых зубцах камней. Рыцарь стоит рядом, оперся о крестовину меча который воткнул в землю. Весь грязный, исцарапанный. Лицо изможденное и усталое. Накидка с изображением совы и звезд изорвана в клочья, стальные щитки на руках и ногах погнуты, на блестящем металле глубокие царапины. Весь измазан подсыхающей гряз….

Хотя нет, не грязью, а кровью нежити.

— А где этот, с крыльями? — испуганно воскликнул я, взглядом поискал свой меч.

Шед понял, поднял с камней мой клинок, подал рукоятью вперед. Я ухватил, прижал к себе железку, что спасала мою жизнь. Быстро осмотрел — клинок весь в зазубринах, темных пятнах, кое-где даже окалина, словно его опускали в кислоту или даже пытались расплавить в горне.

— Остался жрать тех тварей, что мы покрошили, он слабо улыбнулся, но тут же скривился. Я моргнул, тупо уставился на его руку. Увидел: оттуда медленно сочится кровь, тяжелые капли падают на землю. Чьи-то зубы прокусили даже металл. — А я оттащил тебя подальше чтобы, не дай боги, крылан не позарился.

— Ты ранен?! — воскликнул я.

— Мы оба ранены, маг, — он хмуро указал пальцем на мою ногу.

Лишь сейчас я заметил, что бедро перемотано тряпкой. На ткани проступило красное пятно. Я пошевелился, поморщился. Прислушался к себе: все болит. На спине чувствуются глубокие царапины, но они уже подсохли. Твердая корочка то и дело лопается, чувствую как по коже медленно бегут горячие капли. Что ж, одной раной больше, одной меньше. Похоже, нам все-таки придется тут сдохнуть.

Рыцарь был бледен как мел, губа закушена, левая рука бессильно повисла. Но он все же вымученно улыбнулся.

— А ты молодец, маг, — похвалил он. — Все-таки на кое-что способен.

— Это крохи, сэр Шед, — ответил я горько. — Если бы я владел хоть частью тех знаний и силы, которой обладали чародеи Серого Ордена, нам не пришлось бы истекать кровью.

Рыцарь медленно опустился рядом со мной: взгляд усталый, серьезный. Свой меч положил рядом. Я глянул — клинок воина тоже в глубоких зазубринах, весь темный от крови тварей.