Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Законы нашей страны запрещают это, — мотнул головой офицер.

— Законы чести превыше всего, — отпарировал рыцарь.

— Этот человек недостаточно знатен, чтобы драться с вами, сэр Шэд, — возразил Патрик. — По вашим меркам он простолюдин.

— Не верю, — упрямо рыкнул рыцарь. — Он маг, это раз. У него меч — а меч дозволено носить лишь благородным. Это два.

— В вашей стране, — нахмурился Патрик. — Но в Свободных Землях меч имеет право носить любой, кто может позволить себе его купить.

— Ничего не знаю, — рыцарь оскалился, в глазах появился кровожадный огонек. — Попранная честь должна быть восстановлена.

Он остановил свой горящий взгляд на мне. Я съежился, сглотнул твердый как камень комок. Меч на поясе внезапно стал очень тяжелым и неудобным. Брал для красоты и престижа, а он так подвел меня.

— Стража, взять его! — рявкнул Патрик и указал рукой на Шеда. — В темницу!

Стражники взяли копья на изготовку, рассыпались вокруг рыцаря, окружили. Тот довольно зарычал, крутанул меч над головой. Тонкий клинок со страшным свистом рассек воздух, устремился в лицо ближайшем у солдату.

— Стойте! — крикнул я, решившись. — Я буду драться!

Наступила полная тишина. В толпе даже дыхание затаили, на меня смотрят изумленно, глаза выпучили. Я с отвращением глянул на все эти холеные румяные лица потом повернулся к рыцарю.

— Я буду драться, сэр Шед, — твердо сказал я.

— Я был уверен, что в вас есть зачатки благородства, сэр маг, — кивнул он и опустил меч.

— Эскер, — прохрипел я. — Мое имя — Эскер Гар. Рыцарь кивнул, воткнул меч в щель между камнями мостовой и скрестил руки на груди. Стражники немного расслабились, двое подхватили под руки Клариссу, потащили прочь, остальные потеснили толпу в сторону. Ко мне подошел Патрик: глаза изумленные, лицо мрачное, злое. Он склонился к моему уху.

— Эскер, какая муха тебя укусила? — быстро зашептал он. — Шед порубит тебя на куски в мгновение ока. Зачем?

Я резко повернулся к нему и с отчаянием пояснил:

— Патрик, вы правы, Шед с той же легкостью убил бы ваших людей и вас заодно. Я не могу допустить побоища. Лучше умру я один.

— Эскер! — воскликнул он.

— Замолчите, Патрик! — оборвал я его, — Мне много лет твердили, что я идиот. Так вот — это правда. И сейчас лучше глупо умру, чем позволю погибнуть другим. За свои слова и действия нужно расплачиваться. Рыцарь прав.

На лице у офицера отразилась буря эмоций, он посмотрел мне в глаза, прошептал:

— Эскер, вашего жеста не поймут, не надейтесь, — офицер ткнул пальцем в толпу гостей. — Им все равно. Им нужно зрелище, развлечение…

— А вы думаете, я делаю это ради них? — хмыкнул я.

— Тогда ради чего? — изумился офицер.

— Ради себя, — прошептал я. — Вот такой я эгоист. Надоело бояться всего и всех.

Патрик лишь мгновение смотрел мне в глаза, потом задумчиво кивнул и отвернулся.

— Расчистить место! — приказал он. — Создать оцепление!

Солдаты засуетились, отодвинули толпу дальше. Откуда-то прибежали на помощь еще стражники, стали теснить людей прочь. Раздались возмущенные крики, вопли, кому-то отоптали ногу, кому-то дали локтем под дых.

А ведь и правда глупец! — подумал я отчаянно. Мог бы постоять, понаблюдать драку рыцаря и стражи со стороны. Солдат много, рано или поздно задавили бы Шеда числом. Так нет же, понесло меня в герои. Самое печальное — посмертно. Ведь ясно же: у меня нет ни единого шанса. Рыцарь дрался на мечах с самого сопливого детства, без перерывов и отдыха, знает кучу приемов. Потом оттачивал мастерство в многочисленных битвах и поединках. Он сух и жилист, звериная сила играет в теле. А я занимался всего лет пять и то забросил потом: мешали девушки, занятие живописью и музыкой, учеба в университете. Так почему же я не могу быть просто зрителем? Кому я хочу что-то доказать? Себе?

Дык для себя я и так самый-самый, выше только боги. Но все равно что-то не дает остаться в стороне.

Я вытащил меч из ножен, взвесил в руке. Тяжелый.

За годы безделья мускулы ослабели, пропали былая сила и гибкость. Постарался вспомнить уроки боя, пару раз махнул в воздухе. Кое-что всплыло, но уверенности не прибавилось. Словно не клинок в руках, а длинная тяжелая дубина.

Может, магию применить? Я же все-таки чародей. Пусть и маг-механик, но тоже кое на что гожусь, стоит вспомнить о проклятой мельнице. Только противно как-то… Будто собираюсь жульничать в карты. «Глупец! — прорычал сам себе мысленно, — иначе умрешь. Хоть то плетение, что силу повышает. Наложу на меч, тогда шансы сравняются».

— Сэр Эскер, — подал голос Шед, — можете колдовать. Я не против.

Я обвел его взглядом: на худом лице блуждает снисходительная улыбка, он спокоен и сосредоточен. Видно, что не раз проходил через подобное. Знает, гад, что я ему не чета, зло подумал я. Одолжение делает.

— Не дождетесь, сэр Шэд, — фыркнул я. — Все будет честно.

— Ценю ваше благородство, сэр, — он поклонился, взялся за рукоять меча, — Но вам лучше послушаться моего совета, ведь я в доспехах…

— Чушь! — рявкнул я. — К бою!

Я шагнул и замер в атакующей стойке: боком к противнику, вес на левой ноге — она чуть впереди, — носок, правой упирается в мостовую. Так удобней начинать движение вперед. Меч взял обеими руками: ни щита, ни брони у меня нет, так что левая свободна, а парировать удары клинком будет трудно. Тем более что меч рыцаря гораздо длиннее и тяжелее моего, будет лупить по мне, как великан по мухе.

Шед стал грудью, меч поднял над головой — классическая стойка с таким длинным оружием. На лице недоумение: все еще не понимает, как я решился на поединок.

Время замедлилось на один краткий миг. Я ясно увидел лица всех людей в толпе: удивленные, радостные, испуганные. Да, для них это просто зрелище. Какой-то дурак решил зарубить другого дурака. А тот — дважды, трижды идиот! — мог бы отсидеться за спинами стражей закона, но в голову ударила блажь, решил показать доблесть. Я видел: неподалеку стоит мрачный Патрик, в глазах жалость и скорбь, он яростно теребит тонкие щегольские усики, рука то и дело сжимает рукоять меча. Оно и понятно: долг вроде бы требует защищать меня, а благоразумие призывает сохранить жизни своих подчиненных. Вот в толпе мелькнуло испуганное лицо его жены — похоже, она что-то кричит, вроде бы умоляет. Потом звуки отдалились от меня и слились в неясный гул. В целом мире остались лишь я, Шед и бликующие в свете фонарей клинки.

Темно. Драться будет трудно. Тени и свет сливаются в неразличимую круговерть, в глазах рябит. Шеда это наверняка не смущает, он-то привык биться в разных условиях: в свете пожарищ, на узких мостках, в воде… А мне страшно. Руки трясутся, ноги подгибаются, в горле пересохло. В нашем уютном благоустроенном мире не бывает опасностей, люди не дерутся меж собой, дабы очистить запятнанную честь, максимум — за деньги, ради наживы. Но это происходит так тихо, что обыватели даже не замечают ничего в своей ленивой полудреме. Ведь легче нанять убийц, пусть они делают грязные дела. А чтобы самому взяться за меч — ни-ни: меч — украшение, мода, символ мужественности. Но уж никак не оружие. Обидел сосед? Нет, я не пойду и в морду ему не дам, лучше обращусь с иском в магистрат, дам взятку. И отсужу дом, деньги, красавицу жену… А если хочешь потешиться, показать силушку и удаль, то иди в трактир, нажрись до зеленых белочек и дай в глаз другу-собутыльнику. Сразу полегчает, а наутро в кругу знакомыхх можно хвастаться синяками и сочно, во всей красе, живописать великую битву. Вот за это нас и презирают гордые гномы: за то, что вырождаемся, становимся мягкотелыми, ленивыми, теряем честь и совесть. Сами-то мы, конечно, бросаемся совсем другими словами — «цивилизация», «культура», «гуманизм». Еще несколько десятилетий, и Свободные Земли легко будет завоевать. Да, у нас есть техника, есть диковинное для жителей остальных стран оружие, очень мощное. Только нет сильных духом людей. А это главное.

Я глубоко вздохнул несколько раз: воздух свежий, холодный, обжигает легкие. В голове немного прояснилось. Вот обломаются господа гномы и Ледышка с Цыплаком, подумал я с нервным весельем, когда узнают, что меня уже убили без них. Да и Логану придется самому с големом разбираться, назначать кого-то другого.

872
{"b":"859337","o":1}