— Очень приятно. С чем пожаловал?

— С предложением.

— Как всегда. Мы на эту тему уже говорили. Предложение не принимается.

— Но сейчас предложение будет несколько иного рода.

— Все равно! Наши условия ты знаешь. Все переговоры мы будем вести только из Нуль-Фазы.

— Я надеюсь, понятно объяснил тебе, почему я сейчас не только не могу вернуть вас в Нуль-Фазу, но не могу даже связаться отсюда ни с кем. Ни с вашим Магистром, ни со своей Корой. Но если уж ты такой упертый, то ты хотя бы выслушай мое предложение.

— Выслушать, конечно, можно. Валяй.

— А может быть, угостишь сначала? Больно уж аппетитные запахи у вас тут гуляют. Да еще на природе, с видом на реку…

— Почему бы и нет? Тем более что долг платежом красен. Я же помню, какие ты нам организовывал застолья в Сен-Канте, когда держал нас с Леной в плену. И сверх того могу кое-что предложить.

Я достаю фляжку с коньяком и наливаю стаканчики. Старый Волк принюхивается.

— Из биологической цивилизации?

Я киваю и поднимаю свой стаканчик.

— За что выпьем? — спрашивает Старый Волк.

— С нами Время! — не задумываясь, отвечаю я.

— С нами Время! — подхватывает Старый Волк.

Мы хорошо закусываем дымящимся еще куском кабаньего окорока, и я предлагаю:

— Излагай.

— В скором времени, не могу сказать точно, когда, но это непременно будет, нашим организациям предстоит не слабо перехлестнуться. В сферу ваших и наших интересов попадает сразу несколько Миров, существенно разнесенных в относительном Времени. Действия будут разворачиваться от периода дохристианской эпохи до эпохи Звездной Экспансии. Причем в независимом Времени события будут разворачиваться одновременно. Такие сложные, многоходовые операции до сих пор не осуществляли ни мы, ни вы. К тому же наши интересы в этих Мирах настолько противоположны, что я даже затрудняюсь сказать, к чему приведет такое противостояние.

Старый Волк делает глоток коньяка и отрезает себе еще один кусок окорока. А я, проверив готовность пойманных Сергеем рыбин, вынимаю их из углей, разворачиваю и предлагаю одну из них Старому Волку. Тот принюхивается, пробует и чмокает от удовольствия.

— Да, Андрей, такими яствами я вас в Сен-Канте угостить не мог. Но поехали дальше. Я в этом деле участвовать не желаю. Я устал доказывать и своему руководству, и вашему, что нам, вместо того чтобы бороться друг с другом, следует объединить усилия против общего врага. Врага грозного, опасного не только для обеих сторон, но и для всего Человечества, населяющего нашу планету. Теперь-то ты со мной согласен?

— Не до конца. Я помню, как выразился по этому поводу наш Магистр. Он сказал, что лучше сражаться в одиночку, чем иметь такого союзника, которого надо все время опасаться и на которого надо постоянно оглядываться.

— Я знаю эту точку зрения. Но и ты уже узнал достаточно, чтобы принять решение и оценить мое предложение. Ты уже видел, что творит наш враг в завоеванных им Мирах. Ты уже знаешь, насколько он силен и опасен.

Я киваю в ответ после каждой фразы Старого Волка. А он, высказав это, вновь делает паузу и задумчиво смотрит на нас с Леной. Его хорошо знакомая грустная полуулыбка создает впечатление, что перед нами сидит человек, который знает такое, о чем мы даже не догадываемся. И, более того, никогда не догадаемся. А может быть, так оно и есть на самом деле?

— Андрей, я предлагаю вам работать против нашего общего врага вместе. Подожди, Лена! Я знаю главное ваше возражение и высоко ценю вашу принципиальность. Предлагая вам работать вместе, я не имею в виду, чтобы вы предали свою организацию и перешли к нам. На это вы, я знаю, не пойдете. Когда я говорю «вместе», я имею в виду себя, Кору Ляпатч и еще человек пять, может быть, семь.

— Я не совсем понимаю тебя, Шат Оркан, — говорю я после минутного раздумья. — Объясни толком, что ты имеешь в виду?

— Я, Андрей, имею в виду то, что сказал. Но, если ты хочешь, поясню. Нашим организациям предстоит серьезное противостояние. Оно поглотит все наши ресурсы. Итоги предсказать трудно. Но произойдет примерно следующее. Силы наших организаций будут истощены до предела. В ходе этого противостояния все внимание от других Миров будет отвлечено этой титанической борьбой. И этим неизбежно воспользуется наш общий противник. Противостоять ему еще можно. А вот отвоевать назад те Миры, где они обосновались, задача непосильная. Такую точку зрения я изложил и своему руководству, и вашему Магистру Леруа.

— И что же тебе ответили? — интересуется Лена.

— А примерно то же самое, что ответили мне вы год назад. «Одни слова и никаких доказательств. Вы, уважаемый, не приводите ни одного убедительного факта. А не являетесь ли вы скрытым агентом Фазы Стоуна, сиречь Монастыря или Нуль-Фазы?» Что я мог возразить? Ну а ваш Филипп Леруа сказал мне то же самое, что и ты несколько минут назад. Поэтому я и ответил тебе, что сия точка зрения мне известна. Посудите сами, что мне остается делать? Я один на обе организации знаю о грозящей нашей планете катастрофе, кричу об этом, но меня никто не слышит. А если и слышат, то не понимают. А если понимают, то делают вид, что не поняли. Я, как древний христианский отшельник, проповедую учение Христово камням в пустыне. Только они, по своему идиотизму, считали это дело за подвиг, а я — за трагедию. Самое обидное, что меня не воспринимают всерьез ни там, ни там. У нас меня считают отступником, у вас — провокатором.

Старый Волк вздыхает и выразительно смотрит на фляжку с коньяком. Я уже хочу налить ему стаканчик, когда Лена останавливает меня и наливает ему кружку вина, которое нам на прощание подарил Барсак.

— Попробуй. Это нисколько не хуже того, которым ты угощал нас в Сен-Канте. Я не хочу, чтобы ты считал меня более злопамятной и менее гостеприимной, чем Андрея.

Лена отрезает Старому Волку кусок исходящего аппетитным паром мяса. Тот с почтением принимает угощение, делает глоток вина и прислушивается к своим ощущениям.

— Прекрасно! Клянусь Временем! — констатирует он. Отдав должное мясу и запив его вином, Старый Волк продолжает:

— Помнишь, когда мы пытались атаковать вас гигантским лазером, я объяснял вам кое-что о нашем устройстве и организации работы. У нас полнейшая демократия на стадии обсуждения проблемы. Каждый может отстаивать свою точку зрения на всех уровнях, приводить любые аргументы, и его всегда выслушают. Но когда решение принято, демократии — конец. Наступает пора жесточайшей дисциплины. Все с полной отдачей работают на реализацию этого решения. Так действовал до сих и я. Теперь пришла пора, когда я стою перед альтернативой: подчиниться воле большинства, которое будет выражено в воле руководства, или остаться при своем мнении и начать работать самостоятельно. Я уже сказал, что у меня есть группа единомышленников, готовых начать самостоятельную работу под моим руководством. Но нас, увы, мало. Для начала нужно в два, а лучше в три раза больше. Нужны опытные, на многое способные люди…

— Подожди, — прерываю я его. — Я уже почти понял тебя. Но скажи, ради Времени, неужели ты рассчитываешь, что твое руководство разрешит тебе работать независимо от него, в совсем ином направлении и не подчиняясь ему?

— Не рассчитываю. Они, конечно же, не разрешат мне этого. Но мне это и не нужно. Я намерен покинуть свою организацию и начать работать полностью самостоятельно. Воплощение этого намерения сейчас зависит только от одного фактора.

— Но для того, чтобы успешно работать, нужна база, нужно техническое оснащение, и не слабое. Есть у тебя все это?

— Частично есть, частично будет. Думаю, ты хорошо помнишь мою секретную базу, на которой вы с Леной провели немалый срок и откуда с таким блеском бежали. О ее существовании из наших не знает никто. Чем не база для работы? Оснастить ее всем необходимым и подобрать нужных людей я могу по переходам из тех Миров, которые согласятся со мной сотрудничать. Примерно так в свое время формировались и ваша база, и наша. Мне сейчас даже легче будет. Я владею механизмом создания прямых переходов, а у наших с тобой предшественников этого не было. Так что, как видишь, для начала независимой работы у меня все имеется. Удерживает меня от этого только одно.