— Пойми, Андрей, речь идет о двенадцати миллионах фунтов и о пакете документов, который стоит во много раз дороже. Малейший прокол, отклонение от графика хоть на секунду, и операция будет провалена. Я пошел бы сам, но кто, кроме меня, сумеет держать все под контролем и вмешаться в случае необходимости? Поэтому я должен оставаться здесь, а ты должен быть там alter ego и знать все детали и график не хуже меня, чтобы довести его до исполнителей.

Мне пришлось согласиться, и процедура продолжалась до тех пор, пока Генрих не сообщил Магистру: «Андрей готов».

— И он все сделает как надо? — последовал вопрос.

— Я же сказал, что он готов.

— Ты уверен в том, что он все сделает в соответствии с твоим графиком? Не забывай, что ты имеешь дело с Андрэ Коршуновым, мастером импровизации. Может быть, для спокойствия лучше подготовить другого агента?

— Нет. Объем информации слишком велик, чтобы начинать работу с новым человеком, времени уже не остается. Ну, а то, что Андрей — мастер импровизации, как раз неплохо. Даже при расчете металлоконструкций возможны погрешности. А мы рассчитываем жизненные ситуации, здесь погрешности могут быть на порядок выше. А кому их корректировать на ходу, кроме как Андрею? Тем более, что задача будет состоять в том, чтобы втиснуть выходящие из-под контроля детали операции в рассчитанный график.

— Успокойся, Магистр, — добавил я. — На этот раз можешь сидеть перед компьютером, включив хорошее музыкальное сопровождение, и наблюдать, как я собираю цветы на тихой полянке. После того, как Генрих все рассчитал и отработал со мной, это будет примерно то же самое.

К сожалению, Генрих оказался прав. Первая часть операции прошла удачно. В течение суток я встретился со всеми людьми, договорился с ними и расставил их по местам. Но вот на решающей стадии все чуть было не пошло прахом. Мало того, что ЧВП внедрил в сотрудника компании, доставляющего кейс с документами на совещание, своего агента, они еще и контролировали его.

Когда я двумя быстрыми, неслышными шагами, как классический ниндзя, приблизился к нему, он вдруг резко обернулся. Мой хорошо нацеленный удар пришелся совсем в другую точку. Противник сам атаковал меня, но быстро понял, что я ему не по силам и потянул из-за пояса пистолет.

Тут я обнаружил еще одно слабое место в подготовке агентов ЧВП. Усилием воли я ввел себя в «режим двойного времени», не забывая при этом отсчитывать реальные секунды. Мой противник двигался (в моих глазах) раз в десять медленнее. Он еще поднимал пистолет, а я уже одним ударом ноги выбил у него оружие. Вторым ударом я отправил кейс с документами в лифт и туда же бросил гранату (время как раз приспело). Дальше все было просто. Он не успел еще понять, что обезоружен, и все еще поднимал руку, а я серией ударов вогнал его в «мусорный» лифт и уложил там на полу. В завершение я пинком отправил к нему валяющийся на полу пистолет. При этом я не забыл послать серию мощных гипнотических импульсов, блокирующих его память по меньшей мере на два часа.

Оба лифта пошли вниз: один в подвал, другой на первый этаж. Почти бегом я добрался до своей комнаты и там расслабился. Двойной ритм времени — вещь тяжелая и требует огромного энергетического и психического напряжения. Я уже испытывал такое, когда прорывался с Леной в Красную Башню. Тогда мне здорово помог местный самогон. Я упал в кресло, налил четверть стакана виски, залпом осушил его, содрогнулся (из какой дряни они его делают и как пьют эту мерзость?) и закрыл глаза. Через минуту я услышал голос Генриха:

— Все в порядке, Андреи. Ребята внизу действуют четко по графику. Ты сымпровизировал на все сто пятьдесят, пока расслабляйся. До твоего выхода еще полтора часа.

— Ну, погоди, аналитик хренов! Я на тебе еще отыграюсь! — пригрозил я ему.

Случай отыграться представился мне буквально через неделю. В одной из низкочастотных фаз шел конец XVI столетия. ЧВП разработал и успешно начал осуществлять там объединение Центральной Европы под эгидой Австрии. В дальнейшем планировалось создать в границах завоеванных государств духовно-рыцарский орден, добиться нейтралитета западных стран и начать экспансию на Восток.

К осени 1592 года независимость от Австрии сохранили только несколько германских княжеств, Дания, север Польши и Литва. В сентябре короли и князья свободных территорий съехались в Копенгагене, где они решили объединить свои силы для борьбы с завоевателями. Коалицию возглавил король Дании Карл III. Во главе объединенного войска, основную часть которого составили датские и литовские полки, был поставлен датский генерал Шлипенбах, выходец из Швеции.

В конце сентября командующий объединенными силами Австрии, Венгрии, Чехии и Германии фельдмаршал Ракоши во главе огромной армии подошел к границам Датского королевства. Силы Шлипенбаха были примерно в два раза меньше, поэтому он решил по возможности избегать генерального сражения.

Разделив свою армию на четыре части, он окружил войско Ракоши и начал наносить ему короткие, но весьма болезненные удары. Тем самым он заставил Ракоши метаться из стороны в сторону в попытках разгромить то одно, то другое соединение Шлипенбаха. Ракоши напоминал медведя, отмахивающегося от пчелиного роя. В погоне за неуловимым Шлипенбахом Ракоши прошел южную Данию, Северную Германию и к началу декабря оказался в Северной Польше, донельзя разоренной войной.

Здесь Шлипенбах вынужден был соединить свои силы и принять бой с авангардом австрийской армии. Авангард Ракоши был уничтожен полностью, но и армия Шлипенбаха понесла существенные потери. Оба были вынуждены отступить. В середине декабря обе армии разделяло длинное озеро шириной пятнадцать километров. Край был полностью разорен войной: села сгорели, жители немногочисленных местечек разбежались кто куда. Продовольствие и фураж невозможно было достать никакими усилиями. В армиях начались повальные болезни.

Оба полководца стремились покончить с войной, но оба прекрасно понимали, что в случае генерального сражения победа будет пирровой. Особенно это относилось к Шлипенбаху, чье войско было в три раза меньше. В случае поражения новую армию в разоренных войной краях набрать было бы уже невозможно. И что хуже всего, из-за отсутствия продовольствия и фуража всех лошадей придется пустить на мясо. Значит, армия останется без артиллерии. Все эти соображения Шлипенбах изложил в своем донесении королю Карлу.

21 декабря установилась небывалая для этих мест морозная погода. Температура упала до минус тридцати пяти. Это еще больше усугубило и без того тяжелое положение двух армий. На 23 декабря Шлипенбах назначил военный совет. Он решил не дожидаться ответа короля и принять решение сам. Решение было очевидным: взорвать орудия и попытаться спасти хотя бы часть армии.

С такими мыслями сидели: Шлипенбах в небольшой крепости на берегу озера и я у себя перед компьютером. Оба мы не видели достойного выхода из создавшегося положения. Не знаю, какие мысли бродили в голове полководца, но во мне все переворачивалось при мысли, что ЧВП возьмет здесь верх. Снова и снова я разглядывал позиции, которые занимала армия Ракоши на противоположном берегу озера. Она так соблазнительно растянулась, что просто сама собой напрашивалась мысль: разгромить ее по частям.

Но об этом нечего было и думать. Пока Шлипенбах будет совершать восьмидесятикилометровый марш по берегу озера, Ракоши успеет собрать свои дивизии в кулак. Да и вряд ли под силу обессиленному войску совершить столь длительный марш при таком морозе. Вот если бы ударить напрямую… Но озеро замерзло только пять дней назад, и лед не выдержит тяжести орудий. А атаковать пусть и обессиленную, но все-таки в три раза превосходящую по численности армию без артиллерии — авантюра. Пятнадцать раз я по-разному маневрировал войсками Шлипенбаха: сосредотачивал их, рассредоточивал, заходил с разных сторон, нащупывал слабые места, но компьютер постоянно давал злорадный ответ: «Вы уничтожены!»

«Приходя в себя» после очередного «сражения», я рассматривал стены крепости, в которой располагалась ставка Шлипенбаха. Интересно, подумалось мне, крепость относительно новая, стены сложены из крупных каменных блоков, а гор поблизости нет. Откуда доставлялись эти блоки? Ради праздного любопытства я «опустился» в прошлое этой фазы, а именно: решил посмотреть, как строилась эта крепость.