Он выбежал из комнаты, позабыв запереть дверь. Стражники покинули коридоры и замок, но ей некуда было бежать.

Александра прикрыла дверь и вернулась в комнату.

Первым делом чародеи сломали Ри пальцы. Затем их с Каем бросили в глубокий каменный колодец во дворе незнакомого замка. Сверху колодец накрыли железной решеткой, через которую лилась дождевая вода и жгло южное солнце. Оставили.

Они не знали, сколько времени провели в яме. Утром приходил охранник, приносил воды и сухого хлеба, спускал на веревке и уходил. Ни палачей, ни самих магов. Чародеи чего-то ждали.

— Если вырвемся, ты должен отправиться к северным городам, — говорил Ри, стараясь не смотреть на свои пальцы. — Они не послушали меня, но я не король. Ты должен попробовать! У них есть то, чего нет у нас, — машины и драконы. Если и есть в мире возможность победить магов, то только с такими союзниками!

Но они оба знали, что это конец. Они проиграли.

— Думаешь, о нас сложат новую песню? — спросил Кай.

— Лучше не стоит, — усмехнулся Ри. — Никто не любит песни про поражение.

— Александре ничего не угрожает?

— Ничего.

Кай одобрительно кивнул.

— Это хорошо.

Он смотрел на полосы света и тени, что ложились у ног, и думал о богах. В чем их великий замысел? Он ведь есть?

Ри чувствовал себя странно. Он разучился спать и иногда забывал дышать. Он чувствовал себя полупрозрачным. Казалось, вот-вот он просочится сквозь эти стены или взлетит к небу легкий, как облако. Это так ощущают смерть? Это смерть? Или его музыка, его прошлое чародея и десять лет страданий незаметно для него самого провели его через новое Посвящение? В кого? Во что? Ему было все равно, потому что новое состояние не давало новых сил и все еще не приближало его к Александре и свободе.

Несколько дней к ним никто не заходил. Начались дожди. Кай и Ри не говорили, каждый поглощенный собственным преображением. А потом кто-то наверху поднял железную решетку и сбросил им веревку.

Ри не мог держаться за нее. Кай обвязал его и дернул канат, чтобы мага вытащили. Когда веревку сбросили снова, он выбрался сам. Кай ожидал, что наверху встретит Луку или кого-то из своих ребят, но вокруг стояли незнакомцы.

— Маги дохнут, — сказал один.

Кай подумал, что ослышался, но человек махнул им в сторону распахнутых ворот.

— Дальше каждый сам за себя.

Он хотел уйти, но Ри вдруг оживился.

— Это болезнь? Белая чума?

— Похоже на то. Только людям она не страшна. Мой брат болел три дня, а потом прошло. Только маги дохнут.

— Откуда пришла болезнь? Кто первый заразился?!

Человек раздраженно дернул плечами.

— Замок господ Кельц. Вроде с них пошло…

— Ты уверен?

Таким испуганным Кай никогда его не видел.

— Ну да. Совет Одиннадцати первыми померли. Половину побережья освободили своей кончиной… — Мужчина рассмеялся, приготовился поделиться сплетнями, но Ри его уже не слушал.

Кай схватил музыканта за руку в последнюю секунду, когда легкий, полупрозрачный и сильный Ри сделал шаг и оказался в бальном зале незнакомого замка.

От незнакомой магии во рту у Кая было горько, словно наелся полыни. Кружилась голова.

Ри сосредоточенно оглядывался по сторонам. Случившееся незнакомое необъяснимое колдовство его не удивило и не озадачило. Ему было плевать — он искал Александру.

— Она где-то здесь… — подумал Ри вслух.

— Позволь мне помочь! — попросил Кай, но тот грустно покачал головой.

— Не нужно. Дальше я сам. Мы уже прощались с тобой, нет надобности повторять. Просто иди своей дорогой и позволь нам с Александрой идти своей.

От разочарования у Кая перехватило дыхание.

— Кем бы или чем бы ты ни стал, я не верю, что у тебя получится защитить ее. Ты уже брался.

Ри не обиделся. Он посмотрел на Кая, и тут же понял, что был жесток. Грустно улыбнулся:

— Я буду стараться сильнее. Кай, друг мой, чего бы ты ни желал, но у тебя не будет времени защищать и любить кого-то кроме людей Яблоневого Края. Победа над магией — только начало. Ты должен научить мир жить без нее. Нет лекарей, нет ученых, нет грамоты, нет городов… Храмы пусты, и всем пора смириться с этим. Нет никого наверху, нет никого за спиной кроме людей, живых, смертных и уязвимых. У тебя нет времени, чтобы искать бога. Опирайся на тех, чью руку можешь почувствовать. Построй мир, в который захотят вернуться боги, а я позабочусь об Александре.

Ри нашел ее в восточном крыле, когда солнце стало клониться к горизонту.

Дверь оказалась не заперта. Сначала Ри подумал, что Александра спит. Она свернулась клубочком в кресле перед окном, ее глаза были закрыты, а дыхание едва вздымало грудь. Но стоило ему присесть на колени перед ней, она открыла глаза. Узнала его и улыбнулась. Ри взял ее на руки и бережно вынес из замка.

Из окон библиотеки Кай видел, как они пересекли двор и вышли за ворота. Он не пошел за ними. Прежний хозяин собрал в замке множество книг, и Кай надеялся найти здесь такие, что смогут пригодиться людям. Он отошел от окна к стеллажам и вдруг почувствовал порыв горячего ветра.

— Пора заканчивать.

Кай обернулся.

Боги-сиблинги — в полном каноническом составе, как их никогда не рисовали даже в монастырских книгах — стояли перед ним. Сияющий Ярок-солнце и его жена, Марина-море; хромой чернявый Леший-лес в высоких сапогах; хмурый Марк-кузнец; Мокошь-судьба в серебряном платье и, стоящий в тени стеллажей, тот, кого не мог вырвать из темноты даже сияющий Ярок, — Анку-смерть.

— Все закончилось. Мы победили.

Светлоликий Ярок, прекрасный и улыбающийся, сделал шаг навстречу Каю.

— Теперь все будет хорошо, — сказал он. — Мы поможем тебе. Тебе и людям. Мы подарим вам свет и машины; мы накроем шрамы от пожарищ лесом, освободим реки, дадим урожай. Люди перестанут нуждаться, у них появится время учиться, отстраивать города и храмы. С нами ты будешь лучшим правителем в истории Яблоневого Края! Но сначала, — и Ярок перестал улыбаться, — закончи начатое, Кай. Должны умереть все маги.

И Марк-кузнец протянул ему меч.

Северянин посмотрел на бога, потом на оружие в его руках, обвел взглядом богов и… покачал головой.

Несколько долгих минут стояла оглушительная тишина.

— Возьми. Свой. Меч. — повторил солнцеликий бог, и вокруг стало светло и жарко.

Кай не двинулся с места.

Рассмеялась морская богиня, беря под руку супруга:

— Я же говорила, мой светлый, что он не сможет. Из века в век смертные ставят собственные чувства превыше всеобщего блага. Нельзя давать им свободу воли — они не умеют делать правильный выбор.

Она смотрела на Кая невозможными бирюзовыми глазами. Красивая, черноволосая и смуглая, она была похожа на островитянку и чем-то едва уловимым — на Иенни Линд. На один миг он увидел перед собой чародейку. Моргнул, сбрасывая наваждение.

— Что тебе с того, что эти двое останутся жить, мальчик? Они любят лишь друг друга, ты им не нужен. У твоих ног — Яблоневый Край. За твоей спиной — боги. Как ты можешь думать о чем-то ином? Принеся так много жертв, как можешь остановиться?

— Это твоя судьба, Кай, — сказал Ярок.

Меч сам возник в ладони, но Кай отбросил его в сторону. От звона металла вздрогнула богиня в серебряном. Мир замер. Остановилась в полете книжная пыль, замерла случайная муха, что билась в стекло, и день замер неподвижной, пойманной в янтарь, бабочкой.

— Мы можем продолжать так целую вечность, — сказал Ярок.

— У всего в этом мире есть судьба и предназначение, Кай, — сказала Марина. — У каждой пылинки в этой комнате. Ты был создан лишь для одной цели: убить чародеев и освободить Яблоневый Край для новой жизни.

Вырви последние сорняки, и мы сможем посадить новые семена.

— Восемьсот лет мы ждали этого дня, — сказал Ярок. — И можем задержать его для тебя еще на тысячелетие, но итог будет один.