— Подожди!

Он помог ей надеть на глаза специальные очки с толстыми круглыми линзами из темно-зеленого стекла, потом снял со спины рюкзак и стал доставать стеклянные бутылки. Надя огляделась.

Белая вата облаков, как скошенная трава, мягко пружинила под ногами. Царевна запрокинула голову и посмотрела наверх. Вместо привычного голубого неба над ними раскинулась звездная ночь. Солнца видно не было, но светились сами облака. Вокруг, насколько хватало взгляда, лежала белая пустыня. И лишь далеко на севере, между белой степью облаков и черным бархатом неба раскинула ветви Великая Яблоня. Отсюда был виден силуэт белоснежных ветвей, истончающихся и уходящих вверх, в космос.

— Я думала, боги живут на небе. Где же они?

Пан Руш усмехнулся.

— В своем городе, панночка. Говорят, на небе есть город Рай, где правит великий Ярок. Да только найти тот город людям не дано.

Пан Руш собрал бутылки, плотно заткнул пробки и положил обратно в рюкзак.

— Ну что, панночка? Налюбовались? Пойдем обратно?

Несмотря на всю красоту делать здесь было нечего. Надя кивнула.

Мужчина, по одному ему видным приметам, нашел в облаках лестницу и стал аккуратно спускаться вниз. Надя последовала за ним. Стоило им только пройти влажный туман облаков, как вокруг снова наступила ночь. Надя сняла очки, передала их пану Рушу и продолжила спускаться. Внизу, во внутреннем дворике ресторана, он достал из рюкзака бутылки. В них светился лимонным соком солнечный свет.

— Можно посмотреть, что вы с ним делаете?

Пан Руш пожал плечами. Они пересекли двор и зашли в деревянный флигель. Здесь была теплица. Вдоль стен в несколько рядов стояли кадки с проросшими овощами. Капуста, лук, картофель и тыквы. Мужчина плотно закрыл двери, проверил ставни на окнах и, убедившись, что драгоценный свет не просочится на улицу, открыл бутылку. Комната наполнилась теплым солнечным светом.

— Одной бутылки хватает на несколько часов, — пояснил пан Руш.

— Это ужасно, что такая простая вещь, как свет, дается так тяжело. Почему вы не покинете город?

Мужчина горько усмехнулся.

— Человек не дерево, но и ему без корней нельзя, панночка. Здесь похоронены мои родители, мои деды и прадеды. Куда я пойду и зачем? Тяжело? Пожалуй. Да кому легко в Яблоневом Крае?

— Почему свет не возвращается? Вы думали об этом? Я слышала, что боги пытались, но у них не вышло.

— Маги никогда не были сильнее богов, панночка. Если Калин остается в темноте, значит не чародеи тому виной, а боги, что не желают возвращения света.

Надя больше не продолжала эту тему, но слова пана Руша долго не выходили у нее из головы.

Магия человеческая и магия божественная. Она знала, кому может понравиться вечная ночь, из окон чьего дворца она видела город, усыпанный фонарями, и у кого есть могущественная покровительница. Теперь она знала все его имена. Унтамо, Аламэдас, Нутур, Мак. Да только кому назвать их?

Храм Ярока был в самой середине города. Роджер не ошибся — храм действительно был самым большим из виденных девушкой раньше. Он стоял в центре Золотого города — совокупности позолоченных малых храмов-пагод, отделенных друг от друга темными прудами и соединенных мозаичными мостами. Главный храм был виден еще издали, поражая богатством, размерами.

Надя прошла по мостам, постояла над темной водой, прислушиваясь к себе и городу. Присутствия богов она так и не почувствовала, только потяжелело кольцо на пальце. Потянуло влево.

Здесь, в центре Золотого города, возвышалась пирамида храма. Дверь, ведущая внутрь, была фальшивкой. Ее просто выгравировали на плите, будто кто-то провел по горячему золоту пальцем, обозначая место. Над мнимой дверью тускло блестел в свете фонарей величественный профиль. Величайший бог Яблоневого Края, великий наследник демиургов, старший из богов-сиблингов — Сурья, Хорс, Бальдр, Элиос, Ярок.

Вокруг храма толпились люди. Жрецы, просители и зеваки. Одни восторженно любовались золотым храмом, другие бросали монеты в темные пруды… Надя, не отрываясь, смотрела на профиль бога.

«Где ты? Как можешь допускать все это?!»

Светоносный бог молчал. Надя отвела взгляд.

— Ваше высочество!

Чародейка обернулась.

Янек Эльзант в сопровождении четверых Рыцарей Доблести шел к ней, расталкивая зевак и жрецов.

Надя не двигалась, спокойно ждала их. Она могла бежать, но куда? В минуту, когда все пути заканчиваются тупиками, возможно будет правильным вернуться к началу? Она не знала. Потому стояла неподвижно, позволяя окружить себя.

— Как вы нашли меня, капитан?

— Мы предположили, что если Калин упомянут в вашем предназначении, то рано или поздно вы появитесь здесь. Вы проследуете с нами добровольно или будут сложности?

— Добровольно.

Капитан одобрительно кивнул, но все же подал знак одному из солдат. Тот достал из дорожной сумки сверток и протянул капитану. Янек набросил Наде на плечи тяжелый пыльный плащ. Руки мгновенно занемели. Царевна насмешливо улыбнулась.

— Вы не доверяете моему слову, капитан?

— Я хотел бы верить, ваше высочество, но пока у меня нет для этого оснований. Следуйте за нами.

Ее привели на окраину города. Здания здесь стояли заколоченные и давно покинутые жильцами. Царевну завели в один из таких домов.

В полуразрушенной столовой был подготовлен стул и веревки. Ее усадили и связали запястья. Капитан Эльзант остановился напротив.

— Я сниму веревки, если вы будете вести себя хорошо, как и обещали. А пока расскажу вам, как все будет дальше. Мы остаемся здесь на ночь, в гостиницу вы не вернетесь. Выезжаем на морских лошадях в пять утра. Предлагаю вам вести себя хорошо и поберечь силы. Дорога будет долгой.

Надя слушала, спокойно положив связанные руки на колени. Тяжелый плащ из жесткой ткани, пронизанной блестящими нитями, колол плечи. Магия. Но такая древняя, что от нее остался лишь запах.

Капитан развернулся и собирался покинуть комнату, когда один из солдат стражи не удержался. Он приблизился к царевне и презрительно плюнул ей под ноги.

— Погуляла и хватит!

— Достаточно, Корн! — жестко прикрикнул Эльзант, оборачиваясь. — Она — царевна. Как бы там ни было.

— Так отречение…

Янек встретил взгляд Нади и сразу отвел глаза.

— Что за отречение? — спросила чародейка, сжимая пальцы.

Корн хотел ответить, но капитан опередил его, посмотрев на подчиненного так, что того приморозило к полу.

— Царь Мирослав на прошлой неделе подписал отречение от престола и от дочери, называемой Черная царевна Надежда Мирославовна.

Надя резко поднялась, и стоящие рядом солдаты тут же силой усадили ее обратно.

— О чем вы? Ему угрожали? Кто? Чем?

— Успокойтесь, ваше высочество.

— Не получится. Куда вы везете меня, капитан? В Варту? Кто отдал приказ?!

— Нет, ваше высочество. В Варте вам уже нечего делать. Нам поручено доставить вас в Новую башню. Ее построили в лесу.

— Мне нужно в Варту.

Капитан посмотрел ей в глаза, и Надя поняла, что от приказа он не отступит. Царевна снова решительно поднялась со стула. Прежде чем солдаты прикоснулись к ней, она топнула ногой и плащ рассыпался на мелкие рыбьи чешуйки. Солдаты вокруг охнули, отступили. Веревки на запястьях стали водорослями и упали на пол.

Волшебство бурлило в венах, жгло тело, скользило змеями под кожей. Собственное всемогущества пугало сильнее направленных на нее ружей.

— Стой! — закричал капитан.

Стоило отдать ему должное, несмотря на страх, он не отступил ни на шаг и, глядя на него, возвращали себе присутствие духа солдаты. Щелкнули затворы ружей.

— Ваши чары не быстрее пули, царевна!

Надя улыбнулась и, глядя ему в глаза, медленно подняла руки.

— Хорошо.

Она глубоко вдохнула и подула. Ее дыхание стало вьюгой. Белая от колких льдинок пурга ударила в лица солдатам, закружилась вокруг, укутывая Надежду в снежный кокон, и чародейка стала бабочкой. Черным ночным мотыльком. Ударили выстрелы, но там, где было мгновение назад ее тело, уже никого не было. Она позволила ветру подхватить себя, поднять к потолку. Лед стал водой, опал в один миг вниз, окатив солдат.