– Что-о? – вконец ошеломленно переспросил я. – Мерцать? В тень?..

– Ну да, – проворчал Мерти. – Ты исчезал. Прям натурально посреди площади. Сомневаюсь, что тот, кто наградил тебя оной поганой силой, выдал инструкцию по переходу. А без нужных знаний попасть на зуб призрачным тварям – как штаны обмочить. Признайся, парень, на артефакт какой позарился? Красивую древнюю безделушку купил? Подарили?..

Мерти резко наклонился и всмотрелся в мои глаза, его ноздри хищно раздулись, будто принюхиваясь к чему-то.

Не знаю, что ошеломило больше – случившееся или что безумный бродяга обрел разум и трезвость. Но я потерял дар речи и мог лишь беспомощно хлопать глазами. Но более же смутило то, что я все-таки уловил эмоции. Смутные, искаженные, хорошо спрятанные, но уловил: недоверие, какое-то узнавание и застарелая злость.

– А-а-а… – протянул туату, отчаявшись добиться от меня ответа. – Да какая разница? Нет их больше. Как и нас почти нет. Так на что оно мне, старому болвану? О чем беспокоюсь?.. Стакан хорошего пойла разбил из-за тебя, кретина.

Отпустив мой воротник, Мерти развернулся и шатко побрел к входу в ближайший паб, гостеприимно распахнувший двери прямо на площадь. А я еще пару секунд ошалело смотрел вслед. Затем мотнул головой и решительно направился следом.

Погоня за бандитом, безусловно, дело важное. И спасение Проныры тоже. Но если я прав, то приятеля не убьют в самое ближайшее время. Будут допрашивать. Возможно, пытать. Однако, во-первых, я знал, где искать. А во-вторых, надеялся успеть, прежде чем палачи созреют для членовредительства.

Разобраться же в произошедшем требовалось немедленно. А у Мерти имелись ответы на вопросы. Явно видел когда-то нечто подобное, знал, что происходит.

– Два стакана рома! Лучшего! – сказал я выскочившему навстречу официанту. Прошел в угол и уселся на мягкий диван за стол в углу, аккурат напротив Мерти, и мельком осмотрелся.

Уютно. Не самое роскошное заведение, но уютно. И главное – тепло. Отделка под дерево, кованые люстры на цепях под потолком, массивная стойка с богатым ассортиментом в баре. Много цветастых занавесок, подушек, гербы Старших домов, репродукции картин, фальш-окна с искусно нарисованными пейзажами: луга и сады, безоблачное небо. В углу на высоком табурете сидела молоденькая девушка в свободном платье и старательно играла на флейте… так бы, наверное, выглядел старинный трактир из того мира, что мы потеряли.

– Ностальгия? – спросил я.

– Если и так, тебе какое дело? – проворчал бродяга. – Имею право на старческие чудачества.

– В юности и вода слаще, – сказал я. – Мы ценим вещи, напоминающие о счастливых временах.

– Да что ты понимаешь? – едко ответил Мерти. – Однодневка!

– Может, и ничего, Аэс Ши, – примирительно произнес я, подняв руки. – Но надираться в сопли конечно же лучше со вкусом. Элегантно. И чтоб душа радовалась. Не все ж по дрянным кабакам ошиваться. А в моем случае неплохо бы согреться. Так почему не совместить?

По моему кивку вышколенный официант поставил перед бродягой и мной по стакану с ромом, корзинку сладких палочек из сахарных водорослей, миску льда. Прибрал осколки разбитой посуды и пятно пойла, получил оплату и испарился из зоны видимости. Мерти же мрачно посмотрел на угощение, перевел взгляд странных глаз на меня и криво ухмыльнулся:

– Ты опоздал, парень. Я… того… как ты выразился, в сопли.

– По тебе не скажешь, – парировал я.

– Ты и виноват, – заявил туату. – Весь хмель из-за тебя слетел.

– Хмель? – переспросил я, приподняв брови. Потом вспомнил – вид растения, которое до Исхода добавляли в алкогольные напитки. И так говорили, обозначая резкое и мгновенное протрезвление. – А, понял. Тогда позволь загладить вину и компенсировать потери.

И вновь Мерти смерил меня взором, теперь оценивающим. Медленно потянулся к стакану, принюхался и отпил, сделал второй глоток, третий. Я не раз сталкивался с выпивохами, но всем им очень далеко до туату, хлещущего крепкое как обычную воду.

Оглянувшись, я махнул официанту и коротко сказал:

– Бутылку!

Через мгновение на столе появилась старая пузатая бутыль из темного стекла.

– Вот что привязался? – тоскливо спросил туату, тем не менее алчно глядя на ром. Налил себе еще, пригубил и скосил глаз.

– Ты ведь меня спас, Аэс Ши, – ответил я. – Сейчас, на площади. Вытащил из… э-э-э…

– Тени, – проворчал Мерти. – Если б не успел, ты б запросто растворился в ней без защиты. Тени не любят чужаков, никому не подчиняются. Даже нам, родом из Туата де Дананн. Еще б немного, и от тебя ничего не осталось.

– Благодарю, – быстро подхватил я, пока бродяга делал очередной глоток. – Искренне признателен. Но-о…

– Но ты ни хрена не соображаешь в том, что с тобой происходит, и надеешься узнать от меня. Так? – произнес, будто рубанул с плеча, туату.

– Верно, – кивнул я и развел руками. – Пытался искать в книгах, но не нашел. И это за гранью моего разумения. На Изнанку не похоже. По каким законам работает, неизвестно. И откровенно говоря, пугает.

– Гностики, – презрительно хмыкнул Мерти. – Порой поражаюсь вашей святой вере в числа, в математику, в законы. Сумели сохранить крохи от великого искусства предков-теургов и молитесь на него, делаете вид, будто разбираетесь в мироздании. А когда случается нечто, что цифрами не описать, впадаете в ступор.

Бродяга удивлял своей проницательностью. Я лишь обмолвился об Изнанке, но он сумел связать и постичь. А может, и почувствовал связь с той стороной. Кто ж разберет, на что способны древние туату.

Но виду того, что смутился, я не подал. Лишь пожал плечами:

– Очевидно, ты прав, Аэс Ши.

– Давно меня так не называли, – хмыкнул Мерти. – Подлизываешься, однодневка. Хотя и удивить сумел, не каждый из вашего племени помнит и знает, как надо говорить.

Да, обычно его соплеменников люди между собой просто звали туату, что для древнего гордого народа было сравни собачьей кличке. Но я много читал и знал некоторые обороты.

– Просто хочу разобраться.

– У тебя другого выхода нет. Или вникнуть, или подохнуть. Но скорее произойдет второе, после того как немного помучишься с первым.

– Я попробую, – твердо сказал, не отводя взгляда.

– Право твое, – равнодушно ответил старый пьяница. – Но я вряд ли могу помочь. Ты подумал, что я что-то знаю? И потому бросился тебе на помощь?.. Нет, парень. Мне просто на миг померещилось, что вернулся старый враг. Вы, однодневки, давно позабыли о нем. И даже в памяти моего народа следы о тех войнах и тех ужасах истерлись. Помнят, может быть, Морриган и Брес, их поколение, но и от того почти никого не осталось.

– Ты сейчас о королеве дома Лета и короле дома Зимы?

– Да. Стары и мудры, многое ведают. В отличие от бездомного пьяницы, утопившего часть воспоминаний в дешевом пойле.

Намек я понял, но отступать не собирался. Подождал, пока туату вольет в себя очередную порцию, и с кривой усмешкой произнес:

– К сожалению, однодневку вряд ли пустят на порог к легендарным героям, Аэс Ши. И судя по твоим словам, времени у меня не так уж много. Просто расскажи, что можешь, что помнишь. И я отстану. Обещаю.

На лбу бродяги собрались вертикальные морщины, кустистые брови с вкраплениями перьев собрались на переносице. Он поболтал остатками рома в стакане, а потом вздохнул:

– Пожалуй, легче дать тебе, что хочешь. Быстрее… Но действительно не могу сказать чего-то конкретного, парень. Не наша сила, я ее не постигаю. Умение врага, с коим сражались эоны назад, когда пришли в Эри.

– Но вы ведь победили? – спросил я, приподняв бровь.

– Мы вытеснили их, – пробормотал Мерти, задумчиво уставившись в пустоту и явно обращаясь взором сквозь завесу забвения в те годы. – Помогли Фир Болг, решились восстать против власти повелителей. Но долгие столетия враги приходили из Теней, убивали, предавали, травили, жгли, интриговали. Конец настал, видимо, с пришествием Вестников. Но я не берусь гадать. Не знаю.