– Ты будешь слушать или изливать скептицизм? – зарычал Асмунд. Яростно поскреб бороду и со злостью посмотрел на седого чародея. Ткнул пальцем в книгу. – Копия дневника одного из друзей Основателя! Я нашел совершенно случайно, когда посещал библиотеку старого монастыря в Германии. Подлинник попался какому-то священнику в пятом веке нашей эры. Монах посчитал одним из ранних вариантов библии и добросовестно скопировал. С ошибками и неточностями, конечно. Но часть оригинального текста сохранилась. Ты не представляешь, какое удивление я испытал. В обыкновенной латыни мастерски сокрыли язык Ариев!..

Ученый говорил с жаром и яростью, скалил острые волчьи зубы. В глазах полыхало безумное пламя. Но вскоре Асмунд выдохся, тряхнул гривой рыжеватых волос. Поморщился и достал с полки графин с водой. Жадно приник к горлышку, залпом осушил половину. Отдышался, небрежно смахнул с бороды капли и выпил еще.

Повелитель Ветра дождался, пока собрат утолит жажду. Спросил с вежливым интересом:

– Древний язык? Любопытно. А что содержалось в дневнике?

– Много чего, – ответил Асмунд. Шумно вздохнул, поставил графин на стол. – Я еле расшифровал, диалект очень старый. Насчет отдельных фрагментов до сих пор не уверен. Работа еще идет. Но то, что уже открылось, потрясает воображение! Мы всегда считали себя отступниками. Думали, идем против древнего Порядка, создаем Свой! Но это неверно! Солнцу плевать, кому и для чего отдавать Силу! Наша власть – лишь побочный эффект существования Светила, некий всплеск, флюктуация.

– Подожди! – перебил седой маг. – То есть…

– Да! Да! Да! – воскликнул ученый. Утробно захохотал и бухнул кулаком по столу. – Нет никаких старинных заповедей и правил! Мы сами хозяева своих судеб! И не отступники, нет. Скорее реформаторы! Законы для Хранителей создал не кто иной, как Основатель! Нашу власть надо держать в узде, направить в созидательное русло! Этот человек боялся, что Зодиакальные маги разрушат планету. И выступил в качестве законодателя, судьи, арбитра.

– Кто такой? – спросил Гвион. Облизнул пересохшие губы, опять откинулся в кресле.

– Тут самое интересное! – кивнул Козерог, добавил намного тише: – Основатель –человек и Дух в одном флаконе. Вечный, бессмертный! Иногда бродит по планете в облике людей. Но чаще находится в развоплощенном состоянии.

– Бог? – недоверчиво проскрипел Повелитель Ветра.

– Нет, – мотнул головой Асмунд. – Маг. Но не такой как мы. Первый и вероятно самый сильный на Земле. В записках упоминается, что Основатель тоже относится к Зодиаку. Питается энергией Солнца, но также владеет каждой Стихией. На него не действуют те ограничения, что связывают нас. Кроме того в дневнике говорится о некоем механизме, что создали Арии в надежде превзойти мощь Основателя. И представь себе – древнему народу удалось! Думаю, загадка Силы первого мага связана с тем предметом. Арии поняли, что такое Солнце! Смогли возвысится! Но после упадка цивилизации знания канули в Лету. Но я надеюсь, что смогу разгадать! Тайна Основателя даст многое, подтолкнет науку на пути к познанию Вселенной!

Бывший разбойник алчно потер руки, зарычал от переизбытка чувств. В глазах плясали яркие искорки, губы кривились в торжествующей усмешке.

– Ты как всегда удивляешь, – проскрипел Гвион. Покачал головой, улыбнулся. – Что завтра? Полетишь к Солнцу с намерением поболтать с Создателем?

– Доберусь! Обязательно доберусь! – пылко произнес Асмунд. – Человечество должно развиваться, идти дальше!..

– Прекрасно! – спокойно произнес седой чародей. Бросил заинтересованный взгляд на книгу, что лежала перед Козерогом. – Предлагаю отметить победу. Бокал вина и немного воспоминаний.

– Ты прав! – пробасил ученый и встал с кресла. – Победам надо радоваться! Иначе забудем, каково быть людьми. Пойдем-пойдем! Помнится, в подвалах я видел бутылку отличнейшего красного. Если Тигран не добрался, опробуем.

Двенадцатый Старейшина Земли громогласно засмеялся. Небрежно оттолкнул кресло и решительно шагнул к двери. Гвион улыбнулся и последовал за ученым. Но в дверях Асмунд внезапно остановился и развернулся. Добродушие как ветром смело. Лицо Козерога превратилось в каменную маску, густые брови сошлись на переносице. Ученый положил огромную ладонь на плечо собрата. Заглянул в бесцветные холодные глаза, с расстановкой произнес:

– Надеюсь, ты понимаешь, услышанное не должно выйти за пределы кабинета? И Гвион… Я ослабел в последнее время. Но сил, чтобы скрутить тебе шею хватит. Помни!

Голос Козерога стал угрожающе-низким. В нем послышались отзвуки лавин и камнепадов, тяжелая дрожь земли. Свет ламп притух. В темноте стало видно, что глаза Асмунда горят яростным синим светом. Кожа огрубела, приобрела серый оттенок. Пальцы обзавелись острыми стальными когтями.

На лице седого мага не дрогнул ни один мускул. Повелитель Ветра несколько секунд бесстрастно смотрел на ученого, о чем-то думал. Кивнул, серьезно сказал:

– Помню, брат. И никогда не забывал. Если бы ты хотел, занял главенствующее положение в Совете. Но ты был мудрее, избрал иной путь. И не потерял себя, как остальные. Обещаю, буду молчать.

– Вот и чудненько! – хохотнул Асмунд, похлопал Гвиона по плечу. Лицо Козерога вновь стало добродушным и спокойным. Синее пламя в глазах потухло, когти втянулись. – Пойдем пьянствовать! А то не ровен час Тигран доберется до заветной бутылки. Будет обидно, если вылакает…

Седой маг изобразил на лице дружелюбную улыбку. Услужливо пропустил собрата вперед. Вышел и прикрыл дверь. Несколько минут слышались приглушенные шаги, грубый голос Асмунда и скрипучий Гвиона. Но постепенно удалились, затихли.

Настольные лампы по-прежнему освещали груду книг. Неяркие отблески играли на лакированной столешнице, гладкой коже мягкого кресла. В абсолютной тишине натужно гудел вентилятор компьютера, отчетливо скрипел винчестер. Тени сгустились в углах комнаты, под столом и за стеллажами. Но даже не думали двигаться, мирно спали...

Где-то у потолка родился легкий ветерок. Бесшумно перепрыгнул с полки на полку, сделал круг по кабинету. Осторожно спустился на стол и зашелестел бумагой. Поддел страницы книги, что читал Асмунд, аккуратно перевернул на начало. Если бы в комнате кто-нибудь присутствовал, волосы у него, несомненно, встали дыбом. Создавалось впечатление, что за столом сидит невидимка. Листает древний фолиант, вдумчиво и внимательно читает…

К избушке вышли лишь часам к шести вечера. Немного отдохнули и отдышались, слопали приготовленный Елистратом ужин. Но едва приступили к рассказу и обсуждению насущных дел, в дом влетела перепуганная Соня и поманила за собой. Мы вышли и увидели пятерых спецназовцев, что выбирались из лесу. Бойцы тащили объемистые рюкзаки, двое волокли громадный металлический ящик. А впереди шествовал Данилов. Угрюмо осматривался, то и дело притрагивался к заклеенному пластырем носу. И завертелось…

Пришлось спешно объяснять Велимиру, что случилось. Волхв гневно сверкал глазами, ворчал и ругал за опрометчивый поступок. Но в конце концов, махнул рукой и смирился. Признал, что помощь будет не лишней.

Затем разбирались где устроить солдат. Но в избе тесно даже для нас. Порешили, что закаленные и привычные к походным условиям «храмовцы» расположатся во дворе. Разрослась кутерьма с установкой палаток, распаковкой вещей. Мы с Вадимом помогали по мере сил. Но чаще просто вертелись под ногами и настороженно следили. К сожалению или к счастью ничего такого, что могло вызвать сомнения, не обнаружилось. Обыкновенное походное снаряжение и оружие: палатки, спальники, ножи, автоматы и бронежилеты. В ящике вещи поинтереснее: знакомые суперкостюмы, запасные батареи к ним, несколько ноутбуков и компактная спутниковая антенна. Но тоже ничего преступного. Данилов все-таки сдержал слово.

Пару раз я натыкался и на самого майора. Алексей Григорьевич метал зловещие молнии из-под бровей, кривился. Но старался избегать, всякий раз отворачивался. Выглядел откровенно хреново. Лицо в синяках и ссадинах, под глазами густые черные круги. И без того крупный нос, теперь превратился в здоровенный баклажан, настолько распухший и фиолетовый.