Его гнал страх. Гнала боязнь того, что произойдет или произошло, если демон продался Гроху. Била холодными палками по плечам, протыкала ледяным колом сердце. И конечно, чародей не надеялся найти предателя на поляне, но мощь заповедного места могла пробить колдовское марево, усилить заклинания поиска…

Подлесок слился в череду вспышек и теней, а уши заполонил треск и хруст ломающихся веток. Так спешил, что ломился как медведь сквозь малинник. Спотыкался, больно бился плечами и отмахивался от корявых лап-сучьев. Прыгнул в туманную пелену и едва притормозил, когда услыхал раздраженные голоса, затаился на выходе из полосы искажений.

– Не так, увалень! Не так!

– Так не ори на ухо, длинный. Лучше покажи.

– Нет, сам должен, иначе не выйдет. Сплетай… сплетай, говорю!

– Да плету, горную матушку тебе в глотку, плету!

Сквозь мглу пробились солнечные лучи. В маленьком окошке проявились столы, стопки учебников, по-весеннему пышные ветки. И два злейших товарища, что мирно сидели на травке, занимались прямыми обязанностями – учились. Талантливый от природы парень то и дело поправлял гнома, рассказывал и активно жестикулировал. Коротышка же хмуро кивал и честно старался выполнять указания. Но больше изумило то, что у Вагни получалось. Небольшой кусок хрусталя на ладони бородача тускло мерцал, вокруг чувствовалось напряжение природных потоков.

Маг забыл, зачем так бежал сюда, и самым натуральным образом уронил челюсть. Ведь ни рыжий, ни темноволосый гномы так и не сумели создать даже маленького импульса. А сейчас стал свидетелем того, как Вагни вполне осознанно накапливает внутреннюю энергию в осколке камня, волевыми усилиями свивает в тонкие жгуты.

– Повтори! – порывисто выдохнул Птиц, сделав шаг вперед. Жестом успокоил подскочивших от неожиданности студентов и добавил: – Еще раз.

На лице гнома отразилось волнение, но совладал с собой, вонзил взгляд в уже потухший камень. Через минуту на лбу проступили капли пота, губы побелели, но хрусталь загорелся, силовые нити начали сплетаться в комок.

– Интересно, – прокомментировал маг. – Ты как-то обращаешься к осколку, чувствуешь?

– Да, – кивнул бородач. – Наш народ слышит пение скал, каждый может предсказать, сколько простоит и когда обрушится…

– Понятно, – пробормотал Ирн. – Я идиот. Надо было расспросить Вельдра о техниках гномьих шаманов. И наверняка тут виноват разум. Наверху для вас слишком шумно, да и вообще отвлекаетесь: на запахи, прочее… потому и медитации шли с трудом. Вы молодцы. Оба. Только камень можно и поменять.

– Я с другими не умею.

– Или не пробовал. А ну-ка…

Создав локальный портал между лабораторией и поляной, Ирн вытащил из пустоты массивный резной жезл с черной сферой в оголовье. Мельком проверил и признал – послужит. Хоть и откопал в рухляди схрона, но подгнила лишь рукоять. Навершие вполне годное и материал специально создавался, чтоб управлять потоками. Протянув гному инструмент, сделал жест: попытайся, мол.

Вагни недоуменно ощупал артефакт, затем положил ладонь на шар и прикрыл глаза. Вокруг пальцев возникла слабая дымка, в воздухе начало формироваться облачко, приняло очертания чьей-то массивной фигуры… Иллюзия продержалась недолго, так как коротышка повторно потерял контроль, с почти детским восторгом уставившись на свое первое заклинание.

– Лед тронулся, – кивнул чародей. Но вспомнив, зачем сюда пришел, добавил: – А сейчас бегом в Башню!

Коротко описав ситуацию, попросил прислать кого-нибудь, чтобы унесли книги, алхимическое оборудование. Студенты помрачнели, но прекословить не осмелились, принялись собирать свои учебники.

– Грина не видели? – напоследок поинтересовался маг.

– Нет, – пожал плечами Стерн. – Тут давно пусто.

Тревога в глазах учеников разгорелась сильнее. Но Птиц до объяснений не снизошел, откровенно говоря, попросту забыв о существовании аколитов. Рассеяно прошелся по поляне, раздумывая, с чего б начать. Призвал силу заповедного места и потянулся к тому облачку Мрака, которое засек раньше. Но не успел прикоснуться, как вдруг заметил, что тени у кустов ведут себя неестественно. Подрагивают, и словно пытаются принять иную форму. Истинное Зрение в свою очередь показало россыпь дымных комочков, сквозь привычное пение энергий просочился холодок и гадкое шипение.

Вот так новости!

Зайдя под сень деревьев, маг брезгливо осмотрел мелкие сгустки Тьмы, толкнул один носком сапога. Ногу кольнуло морозцем, брызнул злой дымок. Капля черноты выбросила паучьи лапки и начала превращаться. Но завершить метаморфозу не смогла, расплылась и истаяла.

Кто бы ни занимался тут колдовством, место выбрал наверняка. Стихийные потоки сокрыли следы творимого заклинания. Студенты не почувствовали, хотя возились в непосредственной близости. Да и сам уловил отклик только когда начал искать целенаправленно. А приди на полчаса позже, тоже б не заметил.

Озадаченно нахмурившись, Птиц призвал духа-следопыта, пустил по ниточкам связей давно ставшего бесформенным заклятия. Запах привел к пятну Мрака в лесу, и стало ясно, что неизвестный схитрил, поставил обманку. Если б маг начал распутывать оттуда, то просто потерялся бы. А так холодная дорожка вильнула и умчалась куда-то к горам, пожрав по пути энергетическое эхо Сворла.

Куда – иной вопрос. Мешало расстояние, да и времени прошло изрядно, волшба успела частично рассеяться. Но шанс найти врага таки имелся, если сотворить несколько промежуточных ритуалов, пройти по следу лично.

Ирн отпустил духа, помедлил в раздумьях, а затем решительно покинул поляну, побежал через заросли. Выбрался из Рощи и скользнул в обход Башни по тропинке к ближайшей горе. Кто-то из встречных пытался окликнуть, но чародей отмахивался. И чувствуя, что «запах» истончается, опять перелил немного энергии в мышцы, рванул гигантскими прыжками. Разом взлетел на высокий утес, в полете сгруппировался и оттолкнулся пятками от ствола здоровенного кедра, приземлился на узкой площадке у скальной стены. И замер, отдавшись ощущениям…

Черной магией смердело так, что к горлу подкатила тошнота. По загривку царапнуло холодом, а по спине побежали мурашки. Чувство направления разом исчезло. И одновременно пропало солнце, мир словно смазался, контуры гор, Башня, Крепость и озеро растворились в серой мгле.

Сообразив, что угодил в ловушку, в искусственный мирок-пузырь, Птиц выругался. Поднялся с колен, осмотрелся и покачал головой. Тропа, скалы, несколько деревьев… дальше клубилось зыбкое Ничто. И Силы здесь почти не было, все казалось мертвыми декорациями.

Самое отвратительное в таких местах то, что практически невозможно обнаружить снаружи. Вход и выход имеются, но можешь пройти мимо и ничего не заподозрить, так как естественный фон лишь немного ниже окружающего. А он, последовав за нитью Мрака, вломился прямиком в капкан.

Кто мог создать такое под самым боком Башни? Орочьи шаманы? Грох? Да, вполне вероятно. Но подкинуть след способны те, кто вхож в Рощу, кто-то из своих. Демон или любой из учеников.

Кстати, дозорная магия, в конце концов, обнаружила бы разрастающуюся язву. И значит, мирок возник совсем недавно. Вчера. Или сегодня утром. После переговоров со степняками, да.

От размышлений отвлек тихий смех: ехидный, тонкий. Смех маленького злобного ребенка. Краем глаза Ирн подметил движение на ближайшей скале, отпрыгнул и зажег в руке огненный шар. По камню разбегались круги как на воде, поверхность монолита колебалась. На мгновение показалось, что изнутри пытается кто-то выбраться. Но не успел маг ударить, как движение прекратилось.

Кажется, гостя обнаружили.

На лбу чародея выступил пот, но внешнее спокойствие сохранил. Попытался вспомнить, что читал о подобных западнях. Насколько знал, многие возникали случайно. Там, где Преисподняя граничила с нашим миром. Иные создавались специально. В качестве личных кабинетов и хранилищ волшебников прошлых времен, как клетки для опасных преступников, ловушки и обманки. Но одно едино – доверять глазам здесь нельзя, поисковым заклятиям тоже. Иллюзии способны запутать кого угодно.