— Убейте поганую зверушку!

Ветер протяжно завыл в дымоходе избы, оглушительно хлопнул ставнями. Птиц волевым импульсом сорвал преграды с энергетического ядра. В солнечном сплетении взорвался тугой горячий комок. Колючая боль охватила мышцы. Время застыло, превратилось в лед. Но тут же прорвало плотину и понеслось вскачь. Два события произошли одновременно…

Раздался яростный вопль, Безликий выдернул руку из мешка. Но в правую руку мага вцепился Колючка, зверек воинственно ворчал и хрипел. И странно — Птицу показалось, что во рту мелкого хищника клубился самый настоящий Мрак! Перетекал на ткань, пожирал мантию, как ржавчина железо… Но осмыслить увиденное не удалось, второй крик привлек внимание. Малыш плавно и гибко, как на учениях, вскочил на ноги и вцепился Эльмару в горло. Эльф отшатнулся и захрипел, неловко отмахнулся кинжалом. Короткий клинок рассек великану щеку, кровь брызнула тугой струей. Но вместе с тем послышались короткий щелчок и дробный хруст, голова светлорожденного повернулась под неестественным углом. Тело обмякло, пальцы разжались. Убийца и жертва рухнули вместе.

Воздушные пробки закрыли уши, мир поглотили молчание и туманная пелена. Ирн еще успел увидеть лицо соратника. Щеку пересекала ужасная рана, сквозь дыру виднелись зубы. В глазах Малыша мерцали удовлетворение и насмешка — победил… Сквозь плотную пелену долетели яростные крики эльфов, отчаянный полурев-полускрежет Безликого. Промелькнули оскаленные рты, горящие яростью прекрасные лица. Секунда зависла. А затем рухнула, как камень в бездонную пропасть.

Полыхнуло пламя, вспухли клубы зловонного черного дыма. Ухо ожгло, над плечом просвистела стрела. Ирн охнул — как же так, защитное заклятие должно действовать! Ломая сухожилия, увернулся и ударил посохом. Воздух разорвали голубоватые молнии, по земле помчалась узкая дорожка огня. Стена взорвалась изнутри, брызнула длинными щепками. Угол дома просто перестал существовать, бревна раскрошило как сухари. Облако дыма затянуло подворье. Во мгле мелькнули черные силуэты, сверкнули языки огня.

В лицо послушника ударил горячий воздух. С неба посыпались полыхающие кусочки древесины и тлеющая солома. Рядом с грохотом рухнул дымящийся обломок балки. Птиц с трудом увернулся, ушел в кувырок. Но еще в полете заметил стремительное движение за спиной. Упал на четвереньки и отмахнулся посохом, выпалил заклятие. Десятки огненных змеек сорвались с оголовья. Мгновение — второй взрыв!.. Земля содрогнулась, подпрыгнула. Раскаленная волна повалила заборы, подняла пыль. Отшвырнула послушника далеко вправо, протащила. Парень взвыл от боли в расцарапанной спине. Мрон! Где щиты? Ведь создавал, тщательно выстраивал… Где?!

Лекарь перекатился, распахнул рот в немом крике. Глотку обожгло, щеки осыпало горячей пылью. Пелена дыма развеялась, и показался дальний угол подворья… Поначалу Птиц увидел лишь какую-то мешанину, клубок. Но время, как по команде, немного замедлилось, картинка обрела четкость…

В земле зияла огромная раскаленная воронка. Повсюду валялись тлеющие бревна, раскаленные камни. Два эльфа легко перепрыгивали с деревьев на крыши, с ловкостью кошек карабкались по стенам. И стреляли, стреляли… Луки гнулись с бешеной скоростью, колчаны быстро пустели. А посреди подворья крутился бродяга. Прыгал, перекатывался, уклонялся. Черные стрелы ломались о кольчугу, отскакивали от наплечников и поручей. То и дело сбивали Лохматого с ног, норовили впиться в лицо и ноги. Но нищий каким-то образом успевал отскочить, закрыться. Молча вскакивал, бросался в атаку. Меч со свистом рассекал воздух, гибкой рыбкой плясал вокруг тела. Отбивал смертоносные палки, резал на лету.

Очередная стрела попала в грудь. Бродяга неловко споткнулся, рухнул как подкошенный. Эльф на крыше избы победно закричал, заулыбался. Замешкался на секунду, потянулся к колчану. И тут в воздухе мелькнул смазанный силуэт, камень размером с кулак угодил в лицо. Раскрошил зубы, расплескал губы и нос. Остроухий захрипел, мешком повалился на землю. В дыму сверкнул клинок, лезвие без видимых усилий отделило голову от тела. Но Лохматый даже не задержался посмотреть на смерть врага. Откатился, бросился на второго светлорожденного. Тот яростно заревел. Выпустил последнюю стрелу и потянул из ножен узкий изогнутый меч…

Досмотреть бой не удалось, помешал дым. А следом с безоблачного неба ударили три молнии. Расплавили почву до состояния стекла, перемололи старое рассохшееся корыто у сарая. Тончайшие водяные хлысты посекли кору на старой яблоне, срезали толстую ветку. Земля зашевелилась, вспучилась. Вверх брызнули облачка черноты. Сгустились и уплотнились, превратились в огромных уродливых пауков: мощные туловища, мохнатые лапы, измазанные в отраве жвала. Насекомые противно запищали, скрылись среди обломков… Заготовленные заклятия срывались одно за другим. Работали без участия мага. Крушили, уничтожали и сжигали. Но, Мрон… как бы не зацепили самого создателя сего бедлама! Нацелить точнее не успел, а защита работать почему-то отказалась.

Парень попытался разобраться в той каше, в которую превратилась стройная сеть заклятий. Ухватил несколько нитей, сосредоточился. Успел понять одно: Безликий почувствовал-таки ловушку. Пока разговаривал с эльфами, изрядно подпортил защиту. Послушник рванул незримые вожжи на себя. Но тут над головой просвистело, в чудом уцелевший забор воткнулась стрела. Из дыма выпрыгнул разъяренный Солграэ. И прежде чем Ирн успел отреагировать, изящный сапог вонзился в челюсть…

Щеку ожгло, яркий свет залил пространство. Птиц задушенно квакнул, распростерся на земле. Приподнялся, но второй удар пригвоздил к горячей почве. Лоб оцарапали камешки, что-то хрустнуло — кажется, зубы. Во рту появился отвратительный привкус крови, из носа часто закапало. Послушник захрипел, перевернулся на спину. Слепо махнул руками по воздуху. Но нечто тяжелое опустилось на грудь, губы пронзило резкой болью.

— Айлар Сорагар… — бешено прошипел эльф. — Я принесу твою голову Повелителю и навечно стану героем! Айлар Сорагар, ты умрешь от рук Солграэ, пятнадцатого сына Дома Лозы!..

Сквозь кровавый туман проступило лицо. Узкое и худое, черты изящные и мужественные, красивые. Ветер трепал светлые волосы, из-под локонов проглядывали остроконечные уши. Доспехи осыпала пыль, позади сверкало пламя. Но эльф ни на что не обращал внимания, одержимый жаждой убийства. Кулак, затянутый в латную перчатку, трижды приложился к лицу парня. Кровь брызнула, как сок из переспевшей сливы. Солграэ ударил еще, затем потянул из ножен кинжал.

— Умри, животное!

— Ты этого не увидишь, — шепнул парень.

За спиной эльфа соткалась человеческая фигура. Остроухий каким-то образом ощутил опасность. Легко отпрыгнул, парировал удар меча кинжалом. Отчаянно закричал и выхватил из-за пазухи стеклянную колбочку с желтоватым раствором. Рванулся прочь, размахнулся. Но разбить не успел. Послушник намертво вцепился в изящный сапог, задержал. И в тот же миг клинок Лохматого опустился на руку.

Целую секунду Солграэ с безмерным изумлением смотрел на короткую культяпку. Из раны фонтанчиками плескала кровь, ручейками растекалась по изящным латам. Отсеченная по локоть рука упала невдалеке, стеклянная колбочка осталась в ослабевших пальцах. Эльф открыл рот, попытался что-то сказать. Но прямо из пустоты вылетела дорожка желтоватого пламени. Испепелила волосы и уши. Пожрала красивое лицо, вцепилась в мышцы. Глаза лопнули, от головы осталась чадная обугленная кочерыжка. Огонь потух, тело завалилось на бок…

— Мог бы предупредить, — проворчал бродяга.

Нищий мельком глянул на труп и презрительно сплюнул. Быстро нагнулся и схватил послушника за шиворот, рывком воздел на ноги.

— Уходим, — хрипнул Ирн.

— Мы разве не всех убили? — удивился безумец.

— Не знаю, — шепнул парень. — Но всплеск Силы привлечет демонов. Тоже… почти… нагнали…

— Тьма! — выругался Лохматый. — Слушай, ты огласи список: кто еще гоняется за свитками и чем опасны. А то складывается ощущение, что мы восстали против всего мира…